| fade
Сообщения: 6,782
Регистрация: 01.11.2006 Откуда: 2M1207b/μ | 
11 апреля 2009, 12:14
| | |
#1 (ПС)
| Второй баттл прозы. Третий раунд. Тексты (+ результаты на 6-ой странице) Тема: Случай в трактире на Весеннем бульваре
Задание: написать новеллу по заданной теме
Владимир Громозекин
Вчера, 19 января, в трактире «Старый Ташкент» произошла драка между рабочими Путиловского завода.
По сообщении об инциденте в полицию, учитывая серьёзность ситуации, вскоре на место прибыл Преображенский полк Его Императорского Величества. Полк красовался новой формой с красными лампасами.
Храбро и бесстрашно Преображенский полк устремился в центр взаимных побоев, сумев упредить насилие.
Из неподтверждённых данных известно о физических и моральных потерях лейб-гвардейского полка:
1. Подбито тридцать три глаза,
2. Откушено девятнадцать носов,
3. Разбито пятнадцать лбов,
4. Оторвано одно ухо с цыганской серьгой,
5. Вырван один кадык,
6. Высосано три глаза (два карих, один – цвета болотной кувшинки),
7. Порвана одна ноздря,
8. Вырвано четыре клока рыжих волос (общим количеством одна тысяча семьсот тридцать пять штук),
9. Выбито четыре зуба (два резца, один клык, один малый коренной),
10. Отдавлено пять ног, в том числе одиннадцать пальцев (шесть больших, три средних, два мизинца),
11. Сломана кисть левой руки (открытый перелом, кровопотеря 300 мл.),
12. Вырван язык (бордовый, тёплый, мягкий),
13. Вызвано две депрессии (одна тревожная, одна тоскливая).
Со стороны рабочих завода потери незначительные.
Согласно закону, нарушители порядка были выведены из заведения. Действия органов правопорядка вызвали у задержанных неадекватную реакцию. Кто-то пел, кто-то раздавал карты, кто-то участвовал в баттлах. Вот некоторые свидетельства заключённых:
А. В. Пешехонов: Петицию! Петицию, сукины дети, вином залили!
Н. И. Кареев: Я лично откусил все девятнадцать носов!
Г. А. Гапон: У нас нет больше царя. Река крови отделяет царя от народа. Да здравствует борьба за свободу!
И. В. Гессен: Солдаты в тот день сидели напротив нас, кажись, у них пятака не хватило, вот они и устроили заваруху, чтобы не платить…
В. А. Мякотин (глухо-немой): М-м-ммм…
В. И. Семевский: Сдаётся место для рекламы (тел.1905-19-05)
Е. И. Кедрин (слепой): Государь! Мы, рабочие и жители города Санкт-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты.
Пострадавшие отказываются считать инцидент дракой, угрюмо молчат, крестятся и отводят глаза.
Как будто знают что-то.
El Shellador
Кофе сильно отдавал плесенью, как и всё остальное в этом заведении на весеннем бульваре. Антон приехал в эту гостиницу, занимающую верхние этажи здания, поздно ночью и теперь в трактире, выполняющем роль ресепшина, давился не пропекшимися тостами и ждал заселения в номер, пытаясь дозвониться хоть до кого-нибудь.
«Дима! Дима, что за х…!!!» - кричал он в трубку молчаливому диктофону голосовой почты – «Почему меня привезли из аэропорта в эту клоаку? Мы договаривались, что ты меня встретишь! Дима! Перезвони…»
«Это что? Какая-то гавенная промо-акция?» – психовал парень – «почему весь самолет привезли в эту клоаку? Бармен!». Небритый хозяин гостиницы, работающий и за бармена, спокойно и в чем-то нарочито медлительно оформлял приезжих. «Бармен!» - крикнул Антон – «Вызови такси! Я здесь не останусь». Парень снова достал мобильный: «Дима, твою мать! Где ты пропадаешь? Я уже устал разговаривать с автоответчиком». Бармен в перепачканном фартуке поднял тусклый взгляд на Антона и тут же перевел его на дверь: «Здравствуйте, Лидия Борисовна! Вы опять к нам?». В дверь медленно вползала женщина лет ста: «Ох, милок! Диабет-с. Только от Вас и обратно в больничку… а теперь опять к Вам! Диабет-с… диабет-с…». Мужчина за стойкой вне очереди достал увесистый жетон с ключом и протянул старушке: «Номер восемь. Второй этаж и направо».
Бармен не спешил оформлять приезжих, медленно расспрашивая откуда они и зачем прилетели. «Мужик!» - крикнул ему Антон – «Ты не на таможне! Давай быстрее!». Бармен лениво глянул на него и бросил в ответ: «Можно сказать, что и на таможне! Успеешь ещё!».
Дверь внезапно распахнулась, и в трактир ворвался здоровенный бугай в камуфляже, вооруженный Стечкиным: «Всем стоять на местах, суки!!!». У него на плече весел более щуплый подельник, зажимающий кровоточащий бок. «Эй, ты!» - гость направил ствол на Антона, выронившего телефон, а потом перевел его прямо на переносицу бармена – «Мы у тебя пересидим, пока мусора шерстят город. Вопросы?». Хозяин был спокоен, словно видит такое каждый день – «Какие могут быть вопросы! Вы пытались ограбить инкассатора, попали в западню, получили очередь в спину. Вашему другу пробили печень, а вот Вам…». «Заткнись…» - заорал бугай – «Я рад, что ты смотришь новости!». «Какие новости?» - усмехнулся Бармен – «Этого ещё нет в новостях». «Убью!!!» - застонал щуплый, пытаясь поднять Калашников. «Ладно» - мужчина полез под стойку – «Вот Ваш ключ. Десятый номер. Второй этаж и налево».
Как только шаги на лестнице стихли, Антон подлетел к стойке: «Милиция! Звоните в милицию! Неужели это Вас не беспокоит!». «Беспокоит!» - равнодушно промычал хозяин – «Но что я могу поделать… Клиенты… А милиция уже не нужна. Дело сделано».
Антон накинулся на Бармена: «А какого инкассатора грабили? Где? Какой банк?» - тряс он его за грудки – «у меня друг инкассатор! Он должен был меня встретить… а вместо этого меня привезли в этот Ваш гребанный санаторий для старух и бандитов!». Мужчина оттолкнул от себя парня и продолжил оформление гостей.
«Тоха?» - раздался за спиной такой знакомый и родной голос. Антон оглянулся. В парне в инкассаторской форме он сразу узнал старого школьного друга Диму.
«Димка! Живой, сукин сын!» - Антон обнял его и сильно прижал к себе. Животом он почувствовал, что его одежда пропитывается чем-то липким.
«Антон, как ты здесь?» - испуганно отпрыгнул от него Дима – «Этого не может быть! Твой самолет же разбился сегодня ночью!»
Антон перевел изумленные глаза на Бармена, будто надеясь получить ответ. Но тот лишь улыбнулся и со звонким стуком поставил перед ними жетон с ключом: «Двадцатый номер. Третий этаж и направо».
reims
Весенний бульвар. Трактир. 8 часов вечера.
Зал набит до отказа. Старый трактирщик подошёл к микрофону, что стоял на сцене. “Дорогие гости, дамы и господа” – начал он свою речь, - “Сегодня у меня небольшое событие. Мне исполнилось 70 лет.” Несколько сеньоров, прекратив трапезничать, обратили свой взор на седовласого оратора. “И по случаю этого торжества, я решил всех угостить своим фирменным блюдом - куриные рулеты под винным соусом!” Аплодисменты, благодарственные фразы с разных концов зала… Официанты, молодые парнишки, подрабатывающие после дневной учёбы, быстро разнесли блюда с деликатесом по всем столам. Люди, что захаживают частенько в этот трактир, стали активно поглощать яство. Среди них были и учёные мужи, что обсуждали скачки валютных курсов, и студенты, что на последние деньги со стипендии пришли в цивильное заведение, и дамочки, от которых пахло, как от парфюмерной лавки, что пришли найти себе спутника жизни до ближайшей ночи, и многие другие. То, что говорил старик на сцене, мало кого волновало. А вот вкусное блюдо, за которое не обязательно выкладывать свои кровные, волновало, пожалуй, всех. Старик тем временем продолжал говорить о своей жизни, о своих взлётах и падениях, о различных случаях… Гости, доев последние крошки, вдруг почувствовали сильную боль в животе. Стук ложечки по бокалу со сцены привлёк недоумённые взоры посетителей заведения.
- “Знаете? Жизнь моя близится к закату, и я не то чтобы сильно опечален этим, но чувствуется некоторая несправедливость. Я уйду, а вы так же будете приходить сюда, будете так же трапезничать по вечерам… Да и не только вы, но и весь мир! Земной шар будет продолжать крутиться, люди будут продолжать жить, любить, цветы – продолжать цвести, но меня уже не будет! Поэтому спешу вам сообщить, что деликатес, который вы, любители бесплатного, употребили, был мною заблаговременно отравлен. Через несколько часов яд достигнет пика своего воздействия на ваш организм, кровь загустеет, а кровяное давление упадёт. Возможно вы почувствуете головокружение. Выбор мой пал не случайно на этот вид отравы. У вас есть как минимум 2 часа чтобы завершить дела, которые вы собирались сделать, и попрощаться с близкими. На этой доброй ноте спешу с вами попрощаться и отправиться в свой кабинет. Благодарю за внимание. Приношу извинения за неудобства, жалобная книга у администратора заведения. “
Больная психика всегда подкинет идеи.
SayMeow
_______Преступный октет, как и следовало, субботнюю ночь проводил в этом злачном заведении, занимая наиболее удаленный от барной стойки столик (вернее столище, учитывая его габариты: поднять его не могли и пятеро) и порядочно досаждая остальному контингенту посетителей: пропитым пьяницам, брошенным мужьям и трудягам, только что отработавшим смену. То и дело из того угла доносилась крепкая брань, а в потасовки, начинавшиеся между подельниками, нередко вовлекалась большая часть гостей-маргиналов. Руки официанток еле выдерживали вес спиртного, ежеминутно заказываемого мошенниками, а от показательных ударов опустошенных в пару глотков литровых кружек содрогался не только ветхий и насквозь пропитанный пивом массивный дуб стола, но и плохо закрепленные на потолке люстры. Азарт – вот что тянуло в этот трактир дружков-воров: картину из горстки смятых купюр и потертых монет дополняли громкие выкрики покерных комбинаций, разгонявших клубы дыма от дешевых сигарет.
_______Пока один из членов бандитского кружка, пытаясь скрыть радость за серьезной затяжкой, жадно волочил к себе выигранный банк, в дверном проеме бара появилась фигура. Мужчина, одетый в элегантно сочетаемые иссиня-черный приталенный пиджак и классического кроя брюки, сразу привлек всеобщее внимание; что более примечательно: двигался он в сторону уже порядочно всем надоевшей компании.
_______- Господа, слышали ли вы о новом ФЗ «О запрете азартных игр в общественных местах»? – обратился к головорезам незнакомец.
_______- А ты, правильный, откуда такой вообще нарисовался? Ищешь проблем на свою задницу? – огрызнулся лидер группировки с явно пренебрежительным видом. – Пес, проверь его, - молодой парень испуганно рванулся к гостю и тщательно пробежался по его телу, на что последний в свою очередь лишь усмехнулся.
_______- Нет, они приходят ко мне сами в виде таких отбросов общества, как вы. Мы можем решить сложившуюся ситуацию быстро: вы собираете свое дерьмо и больше здесь никогда не появляетесь. Другой, более радикальный способ, я думаю, вам было бы неприятно услышать.
_______- А теперь слушай ты, храбрец, - обозлился главарь, встав и поглаживая слипшуюся от пива бороду. – Теперь мы тебе ставим условия: выбросишь с двух костей больше меня – вывернешь карманы и оставишь мне свой пиджачок. Если нет – тебя обнаружат в контейнерах у кухни в очень неприглядном виде, - он взмахнул рукой, и кости, вращаясь, звонко застучали по столу, остановившись на одиннадцати. Успех босса был сопровожден ликующими криками и одобрительными похлопываниями. – Ну, давай, дрищ.
_______Ловко перемещая кубики между пальцев, незнакомец профессионально вскинул кисть... кости перескакивали с грани на грань каким-то фантастическим образом, и каждая, совершив десяток вращений на вершине, с помощью каких-то мистических сил остановилась и упала, демонстрируя по шестерке.
_______- Что за чертовщина?! – заорал разъяренный бандит. – Убить его! – руки потянулись к ремням и в карманы курток, слышались щелчки расстегивания кобур и снятия с предохранителей пистолетов.
_______Мгновенно из-за спины удачливого игрока выскользнули странные отростки, и через секунду тела беспредельщиков уже болтались в воздухе, пытаясь разжать обвитые вокруг шей скользкие щупальца. Из полных ужаса глаз вытекала кровь, ноги, пытаясь найти хоть какую-то опору, безрезультатно рассекали воздух, и лишь кряхтение доносилось из раскрытых и жадно пытающихся сделать глоток кислорода ртов. Щупальца противно шелестели, делая все новые и новые витки вокруг становившихся все более безобразными тел: слышался треск ребер и разрывы переполненных страхом сердец. Спустя минуту груда мяса рухнула на поверхность стола, ножки которого не выдержали и переломились, разнеся грохот по уже опустевшему залу: лишь пара людей даже не пошевелилась во время это жестокой сцены. Они не шелохнулись, когда фигура покидала заведение, с противным звуком втягивая под одежду «эти свои штуки», как бармен позже называл их, в красочных подробностях описывая произошедшие события, когда со словами «это за мебель» фигура кинула деньги на стойку и даже когда автомобиль незнакомца, выпустив чернильное пятно, словно осьминог в своей естественной среде обитания, исчез с бульвара…
_______Они просто были мертвецки пьяны.
Оладъен
Окна трактира на Весеннем бульваре были заколочены, а пребывание в нём запрещено. Несмотря на это сквозь щели досок в темноту улиц, забытых бывшими жильцами и Богом, пробивались характерные для эмигрантских районов звуки песен постсоветской эстрады. Власти знали, что субботними ночами в трактире собирались проживавшие в расположенном неподалёку интернате пациенты, прикованные к автоматизированным инвалидным креслам но закрывали глаза на развлечения калек.
Однако, на этот раз коляски с телами на них не совершали хаотические движения, как во время обычных дискотек, а вместе с их хозяевами были расположены полукругом в подвале, куда почти не доносились голоса Алсу и Жасмин из колонок на танцполе. Лишь грустный старик Виталий - единственный из присутствующих, кто сохранил возможность управлять руками ниже плеча, а не только пальцами, как все собравшиеся - был около двери лифта и слушал разговор отстранённо, размышляя о чём-то своём.
- Итак, повторяю план в последний раз, пацанва, - булькающим хрипом сказал Алексей и принялся расписывать схему назначенного на следующий день ограбления.
Вся банда планировала с утра наведаться в оружейный, в котором подрабатывал уборщиком сочувствующий физически неполноценным карманник-рецидивист Майкл, и с его помощью оборудовать свои кресла оружием, оснастив панели управления кнопками "Fire". Ворвавшись в банк, они, угрожая работникам прошедшими Афганистан АК-47, потребуют перекрыть вход, сгонят заложников в северный угол зала, потребовав самолёт до Эстонии и выкуп, размер которого определят по ситуации. Организацию встречи в Таллине брал на себя Алексей, а в его словах было не принято сомневаться.
Когда все инструкции и указания были даны, Виталий, до этого момента не вмешивавшийся в обсуждения, не обращаясь ни к кому конкретно, произнёс: - Я выхожу из игры.
Спустя несколько мгновений чугунного молчания первым от замешательства оправился Алексей. Не говоря ни слова он тронул своё кресло в сторону Виталия, заехал сбоку, разогнался и пошёл на таран. После удара коляска старика качнулась, но осталась на всех четырёх колёсах. К месту стычки уже двигались остальные. Синхронно они, выжимая кнопку "вперёд" до хруста пластика и пальцев, искренне желая скорой смерти отрекшемуся от них в последний миг товарищу, раскачивали Виталия. Через несколько минут тщетных попыток опрокинуть кресло предателя пыхтящие и раскрасневшиеся калеки уступили место Андрею - толстяку, заплывшему слоями жира и ненависти ко всему миру. Своей особо мощной коляской со специально усиленным мотором он взял курс на покрывшийся вмятинами подлокотник кресла Виталия.
Старик понимал, что это конец. Не только потому, что количество лошадиных сил электропривода Жирдяя (как все называли за глаза Андрея), помноженное на полную бешенства массу, всегда служило решающим аргументом в любых спорах. Неизбежность фатального финала предвещала та ярость, с которой толстяк концентрировал всю свою обиду на обделивший его мир в желании продавить кнопку панели до самого ядра планеты. Но отступник не предпринимал попыток спастись, не отбивался от блокирующих его движения своими здоровыми руками, а лишь смотрел куда-то сквозь стену, хоть ничего кроме бетона и земли там быть не могло.
Виталий, возможно, сказал бы, что он почувствовал столкновение всем телом, хотя любой из его врачей, конечно, уличил бы его во лжи. Спустя мгновенья старик уже распластался на полу в ожидании своей участи, неподвижный и спокойный. Последнее, что он успел произнести до того, как Жирдяй проехался передним колесом по его горлу было что-то среднее между словами "риф" и "глист". И пока все сопя с животным удовлетворением наблюдали, как обильно потея и успев обмочить штаны Андрей продолжает "топтать" переломленную шею Виталия, из толпы послышалось одинокое "Нам пиздец".
- Не ссать, бля, калечи, - тут же занялся успокоением банды Алексей. - Завтра уже будем в Таллине, его ху-уй кто тут до завтра найдёт. А чё-чего, так мы не мы и всё при делах: дураков из себя намалюем, отмажемся, мол, напали на нас бедненьких. И глазки, глазки, бля, жалостливые сделаем. Базарю без припизди: эт манёвр копов заебком отводит.
- Нам пиздец, - донеслось столь же одиноко и из того же угла.
- Я вам, псины сутулые, дам, бля, пиздец, - продолжил вожак сеанс снятия стресса. - Жирный, хорош Витька раскатывать, рожа ты мудачья, оставь гандона. У нас права отступиться нет ни морального, бля, ни констику... конституционного, ебись словцо. Мы сделаем чего надумали и точка, и не ебёт, и не выебет.
- Лёха, нам внатуре пиздец. Кто теперь нажмёт кнопку в лифте?
Disses
Полдень. Солнце ярко светило, пронзая своими лучами соломенную крышу трактира. Вульгарные люди раздавали друг другу улыбки, переглядывались и продолжали свою прогулку по бульвару. На улице было спокойно и тихо, что даже самые толстые коты, лениво развалившись на главной дороге города, грели свои полные (видимо от хорошей жизни) животы. В это же время в забегаловке ( которую не понятно по каким причинам называли «Трактир.ъ Трех Толстяков», где не было ни толстяков, ни гостиничных номеров – ничего, кроме обветшалой барной стойки, семи трехногих столиков и громоздкой оленьей головы, висевшей на столбе, который упирался одним концом в соломенную крышу, а другим в земляной пол) было шумно. По всему зданию эхом отдавались голоса сидящих, в особенности громкий басистый разговор отвлекал компании отдыхающих. По-видимому, был праздник: седовласый худой мужчина устраивал различные конкурсы, посетители со всей своей веселостью выпивали различного рода хмельные напитки, бросались направо и налево приятными фразами, и еще в углу трактира был еле заметен шарик, казавшийся живым и напыщенным от удовольствия (подойдя ближе, можно было рассмотреть расписные буквы, слегка размытые, но по содержанию которых было ясно, что отмечался день города).
Вечер. Серой дымкой затянуло небо. На улице ни души, лишь в трактире продолжается веселье: немного набравшийся вина трактирщик стал дебоширить, но вскоре успокоился, полусонные гости пытались петь песни, но все безуспешно. Вдруг распахнулись двери и забежало несколько человек (вид у них был, предвещающий что-то недоброе, натянутые на лица маски обескуражили довольный празднованием народ). Это было ограбление. Двое ринулись к кассе, остальные – нервно поглядывали на происходившее в крохотном помещении гулянье: все как ни в чем ни бывало продолжали распивать «горячительное», лишь изредка поглядывая на незнакомцев. В кассе ничего не было. Озлобленные грабители осмотрелись: все радостные и довольные выходным пожалели преступников, и каждый выложил на стол все, что у него осталось. Кто часы, кто недорогие украшения, а кто и вовсе завалявшийся в кармане позолоченный зуб. Банда стояла в исступлении около пяти минут, потом, один из участников, недолго подумав, присел за барной стойкой, разговорившись с мужчиной (сняв маску, расплакался). Вся банда тоже заняла свои места: кто-то присел за трехногие столики, кто-то присоединился к разговору у барной стойки, кто-то просто развеселился. Ближе к утру, все разошлись по домам...
Софа
Артём истекая кровью, уложив спать свою надежду,поплёлся по асфальтной дороге, вдоль задумчивого леса.
Мысли шептали, что рядом есть место где можно вкусить вкусного "сливового" прирога,а так же пропустить стаканчик-другой любомого "Jack'a"
Ноги подворачиваясь, тянули вялое тело прямо в трактир.
Восходящее весеннее солце,проявлялось пОтом на лбу у Артёма.
Красные машины,проезжающие рядом, поднимали пыль.
Мимика стала "улыбающимся смайлом" либо же тем довольным лицом
которое можно было увидеть на ярких рекламных афишах.Вот он!.
Артём увидел старую деревянную постройку с мигающей надписью "Пустота"
Спотыкаясь об одну из ступенек с торчащими из неё ржавыми гвоздями,зашёл в заведение,а там ни людей,ни подозрения на жизнь.
Только работающее радио и записка на столике около входа.
С каким-то детским, но страхом, он медленно читает то,что на ней написано "простым" карандашом...
"над твоей головой 30 таких же ублюдков как и ты."
"да здравствует клоны!"
Дико посмеявшись,Артём смял глупую бумажку и выбросил в урну.
И тут он всё-таки решил взглянуть на потолок.
На потолке размещались 30 ещё таких же Артёмов,только расположенных под разным градусом.
Он испугался,и перестал дышать секунд 35-40.
В каждом из отражений Артём увидел всю свою так называемую жизнь
"что было" - "что будет".
и мерзость и радость,и гореч и свет.
Вдруг из кладовки выходит якобы хозяйка,и якобы пытается что-то сказать,что-то совсем важное,но Артём не слышал ничего.
Отражение забрало слух.
Включился телевизор стоявший на каком-то шкафу.
Показывают,что на дороге обнаружили два трупа,две маленьких жительницы
Самары.Двойное убийство.
Очень странно то,что у девочек были отрезаны уши.
Полицейкие пообещали найти маньяка и посадить за решотку.
ксюша зверев
Утро. Кофе у окна. Оглядываясь на нее: "Ещё спит, так мило... Люблю. Хммм... а кто бы мог подумать ещё лет 5, 10 назад, что мы будем с ней." "Я и она? да-ну, вы что?! Обсурд!" - ещё в юности. Устремив задумчивый взор в даль, на просыпавшийся город: "да какие там 5, 10 лет, вот, буквально, месяца два... меньше..."
[воспоминанья]
Прильнув лбом к холодному стеклу, взгляд на огни ночного N'ска, с надеждой, что хотя бы один из них вырвит меня своей праздной пульсацией из этой клетки собственного одиночества... "Ну кто же? кто?" - но телефон молчал. Лил мелкий, мерзкий дождик. "О! А это кто, возле подъезда, курит? Артемка? Нее... Он же... Неможет быть... Артемка!" Куртка, кросовки. Лифт. "И че я так сорвался?" Дверь.
- О! здорово Тимон! Ты как сдесь? А питер? Универ? Как отец, мать, сестра?
- Приехал, погостить так сказать. Вроде всё ровно пока... А сам то как?
- Дааа... Я... попрежнему. - Замялся, - Вот думал куда нибудь..., чего-то нет не кого... трубку не берут... может пройдемся?
- Пройдемся, че так стоять...
И мы, прячась в воротники от противно моросящего дождя, обходя лужи, пошли по местам былой славы... Обсуждая побледневшие надписи на стенах, вспоминая посиделки до поздна на дворовых скамейках... Улочки. Бульвар. Незнаю почему он назывался "Весенний", сколько себя помню на этих улицах, тратуар как и дорога были напрочь разбиты. Вода в ямах высыхала лишь в летний зной, превращая лужи в какие-то высохшие озера, с расстресковшимся грязевым дном.
- А сдесь раньше был барчик, где любили сиживать старшики с района.
- Он и сейчас есть, правда название изменилось, да и дизайн, существенно... - ответил я, - Зайдем?...
Бар "таверна" - единственное цивилизованное заведение в окрестностях, со своим неповторимым интерьером, сделаным под старину.
Пиво. Какие-то орешки. Столик.
- Понишь Настю? - спросил Артем, - ну ту с которой я...
- Замужем. Ребенок.
- Ммм... - по лицу скользнуло сожеление о чем то заветном, но безвозвратно упущеном. - а у тебя то как, на личном фронте?
- Ты ж знаешь меня, всё ещё ищу... Бывает вцепишься, любишь, лиеешь, а не нужен ты ей.., а те что всё мне названивают... - стих, устремив взгляд мимо Артема, - а это кто тут такая? Давненько я сдесь небыл?
- Кто? - заинтересовался Артем, - а, эта...
- Постой - перебил я, - она что, с парнем... Пижон - не конкурент!
- Хммм... - усмехнулся он, - у нее с ним не серьезно...
- Да какая разница?! Мде... Как бы с ней... Гляди, встает, наверняка "попудрить носик"... Ладно, пойду, заодно закажу чего-нибудь в баре, - улыбнулся я...
Бар:
- Два пива.
- Подождите...
В баре щупленькая, но очень милая девушка возилась с бутылкой шампанского...
- Ну молодой человек, помогите же девушке...
Огромные черные глаза переполненые детской наивностью о добродушности всего мира... Как я мог отказать? - Дурак. Слегка взболтнув бутылку, я было начал выворачивать пробку... И тут она, та незнакомка. "Незнакомка ли?" - счелкнуло в голове: "Незнакомка, но она то этого не знает. Сделаю вид, что якобы мы знакомились, давно. Путь повспоминает, а я пока..." Ситуация поистине глуповатая: я один с бутылкой шампанского, придерживая пробку большим пальцем, на барной стойке ещё два пива... Перегораживаю ей путь: "Привет. Не думал тебя сдесь встретить..." Мысли: "Черт, эти глаза, будто я знаю их вечность... В них есть что-то знакомое, родное, но давно забытое... И так легко рядом с ней... Спокойно... И нет мира вокруг, есть я и она..." В общей расслабленности палец соскальзывает с пробки... "Привет." - улыбка: "Да-я... Мы знакомы?..."
И тут: шшшПОУуу!!! Пробка из бутылки с шампанским вылетает понаправлению к потолку. Немая сцена. Взгляд за пробкой, пробка в потолок и рекошетом, как на заказ, в сторону столика, где незнакомка сидела со своим мажором... Надо сказать, он как раз наполнил до краев бокал с красным вином... Ну да, прямо туда! Бокал - осколки. Вино на стол, вокруг, на его белую рубашку, на него... Её скользнувшая улыбка: "вау!" - но тут же осознанье, всхлип: "Артур!" Бегом к нему... А я в оцепененье: "Ууууф! эт... как это...? эт я что ли?" И пол бутылки пеной напол - не заметил... "Очнись!" - я самому себе... Бутылку бармену, застывшей с открытым ртом... Мой возглас: "Держи! Я оплачу всё." И её четная попытка выдавить: "ага"... И голос незнакомки пархающей возле пежона - в шоке: "Артур! Артурчик! Ты в порядке?" Тот кажется вовсе речь забыл. И мысли явно: "Красное вокруг всё, труп я? Нее, вроди бы жив..." Администратор. Извиненья. Слегк оправившись, мажор, она уходят... Этот её прощальный взгляд: "Прости." И я подавленый за наш столик.
- Тимон, ты видел?! Я дурак, блин! Да-ну!! Такова быть НЕ МОЖЕТ! Бред!
- Ну да конечно...
- Я...! Она...! А тут! Да,... как так? Слышишь, КАК? Сейчас, со мной! НЕ ВЕРЮ! Она ТАКАЯ..., сам же видел!
- Угу...
- Да что ты?! Ааа-й, блин... что ж тепер...
- Гляжу тебе понравилась... моя сестра...
- Дааа-нууу... Не может быть! Она?! Она ТАКАЯ стала?!...
... Воспоминания прирвал звонок. На том конце взволнованный голос Романа.
"Алло, Роман... Да спал я... Чего?! Когда?! Я... Сегодня ночью?! Что?! Всё! Еду!"
Симонов
– Брат, что покажет время?
– Время покажет слайды. Время всегда их показывает.
Из беседы
Люси работала здесь около шести месяцев. «Здесь» – это трактир, затерянный в большом радиусе от центра города. Хозяин – Антонио Тарвер, который, в принципе, нормально относится к служащим, сегодня отсутствовал. Напарником по смене был Марди, долговязый мачо из ФлОриды. «Пиздец, опять ФлОрида», – думала Люси, глядя на лицо Мартина. – «Пиздец.»
Часы на стене остановились на без пятнадцати шесть, но Люси твердо знала, что это – всего лишь батарейки. Наручные показывали начало десятого, и индикаторы на кассе от них не отставали. После того, как наша героиня сверила тайм, в трактир зашел человек.
Впрочем, о внутренностях прекрасного заведения. Два столика, на четыре персоны вместительностью каждый. Стойка, типа «барная», Люси-что-заказываете и Марби-да-спасибо. А клиент представлял собой мужчину, примерно сорокалетнего возраста, в желтой невысокой куртке, в небольшой шляпе, с недавно начавшей начинаться[1] лысиной. Зашел, сел и снял свой головной убор, как вы поняли[2].
Люси подошла почти сразу - ведь первый посетитель за день, и поинтересовалась, что он желает. Ага, омлет, два кусочка хлеба черного, булочку с маком плюс стакан молока.
Противный колокольчик входной двери не звенел уже час, после того, как едок покинул заведение. Именно поэтому на его звук Люси среагировала оперативно. О, опять этот тип.
– И снова добро пожаловать! – сначала Люси даже привычно засияла. Жесть: омлет, хлеб, булка и, конечно же, молоко. Ладно, через десять минут блюдо[3] ждало на столе. Лысоватый мэн ел неспешно. Люси хихикала за стойкой. Марфи понимал смутно, но улыбался искренне.
Дзынь-дзынь. Мелодичный смех Люси слился со звоном входного сигнала, на долю секунды повис в воздухе и оборвался прямо-таки, нахуй, как струна гитары. В открывшиеся двери зашел ещё один, кх-х, сорокалетний мужчина в желтой, такой же потрескавшейся куртке и уселся за соседний с тем, первым[4], столик. Девушка как-то и подошла не сразу. Раз, два, угол стойки, четыре, под ногами стучит каменная плитка, девять шагов, фуух, вот и столик.
– Здравствуйте.Что будете заказывать? – улыбнуться на этот раз не получилось, что и не важно. Люси с каменным лицом записала в свой блокнот, а Марси прочитал разболтанным написанный почерком заказ гостя. Третьего по счету гостя, пожаловавшего сегодня, утром в субботу, в трактир «Три кума», что на Весеннем Бульваре, 23,[5] и пожелавшего отведать сверхплотного омлета с двумя проклятыми диагональными хлебными частями.
По Люсиным в 11:53 за столиками сидело восемь человек. Мужчин: среднего возраста,[6] с абсолютно идентичными лицами, одетых в куртку почти кирпичного цвета, серые брюки и шляпу а-ля Караченцов. У Люси плыло перед глазами. Марли нервно искажал рот в усмешке. Когда вошел девятый, стало интересно, где же он будет кушать? На стойке, ведь все места в зале были заняты? Человек уверенно направился к Люси, а ее как магнитом оттолкнуло от перегородки. Мужчина поднял голову. Антонио, немой вопрос.
– Эти люди – братья-близнецы. А это, – довольный хозяин руками обвел ситуацию, – мой подарок к твоему дню рождения. Наверное, глупо получилось, да?
Восемь копий дружно достали по тюльпану. Ярко улыбаясь, выстроились полукругом за Антонио и уже собирались классно разлаживать одну из народных песен на голоса, но мы их на этой торжественной ноте и прерываем.
Попробуйте угадать, вышла ли Люси замуж за Тоньо, и почему молчал, хотя все знал Марни, или как его там?
__________________________________________
[1] Ха, прикиньте. Запятую надо, и после "с" тоже.
[2] А откуда бы я знал, что у него есть лысина.
[3] Марти отчаянно не постарался.
[4] Или вторым?
[5] Голосом диктора службы радио.
[6] Все-таки перечисление.
NikiTikiTa
Говорят, весна – пора маньяков и ненормальных. Что ж, в таком случае, в «Трактире на Весеннем бульваре» это время года царит постоянно. Несмотря на довольно разношерстный контингент посетителей данного заведения, все они схожи в одном: находясь внутри, каждый рано или поздно начинает вести себя, по крайней мере, странно. Виной ли этому то, что, как утверждают, здание построено на древнем индейском захоронении (версия весьма сомнительная, ибо откуда взяться в центре России подобному захоронению), или же то, что здесь подают особое пиво, с запретными добавками (уже куда более вероятно, не правда ли?), судить, разумеется, не нам. Однако факт остается фактом. Сам я частенько люблю захаживать сюда, хотя и не отношу себя к числу завсегдатаев. Расположившись в укромном уголке рядом с барной стойкой, ваш покорный слуга получает весьма приятную возможность наблюдать практически за всем помещением трактира, оставаясь при этом почти незаметным. Таким образом, мне остается только ждать, и, в скором времени, интересное начинает происходить само собой. Вот, например, сегодня.
За бильярдным столом шла ожесточенная партия. Игроков было двое. Первый - высокий и статный господин лет сорока, спокойный и безмятежный, один за другим отправлявший шары в лузы. Второй - молодой человек, нервный, невероятно азартный, игравший тоже весьма не плохо, однако уже успевший потерять все имеющиеся при себе сбережения, и в данный момент, в пылу борьбы, разрушавший свою семейную жизнь. Противник предложил поставить на кон его жену, которая, ничего не подозревая, попивала мартини в противоположном углу зала, и он, лишь немного посомневавшись, согласился. Сейчас соперники шли вровень, и одна ошибка могла решить всё.
Чуть ближе ко мне находился столик, события за которым также приобретали весьма интересный оборот. Спор между двумя сидевшими за ним людьми: подозрительной личностью, чей профиль был едва различим за глубоким капюшоном, и здоровенным детиной в военной форме, лицо которого было настолько красным, что, казалось вот-вот и из него множеством тонких струек брызнет томатный сок, - грозился перерасти в нечто гораздо большее. Человек, скрывавший внешность, похоже, имел достаточно весомые рычаги давления на своего компаньона, иначе объяснить то, что тот до сих пор позволял ему сидеть напротив, вальяжно покачиваясь на стуле, было невозможно. Впрочем, чутье подсказывало мне, что такая самоуверенность была все-таки чрезмерной. Тут игра тоже шла до первого промаха.
Сначала ошибся молодой бильярдист. Об этом всех уведомил грохот с досадой брошенного на пол кия. Спокойный господин лишь слегка ухмыльнулся, и, нагнувшись над столом, приготовился к решающему, прямому удару.
Следом промашку допустил человек в капюшоне. Какие-то его слова, сказанные невероятно тихо, но все же долетевшие до ушей краснолицего военного, переполнили чашу терпения, и в не менее красных руках того неожиданно появился пистолет.
А потом почти одновременно раздались три звука: ударил по битку высокий господин, выстрелил пистолет, и треснула и переломилась пополам ножка стула. Тип в капюшоне ухнул и коряво повалился на пол. Пуля прошла мимо цели и устремилась дальше, к бильярдному столу. Там она врезалась в шар под номером семь, отбросив его далеко за пределы игрового поля, а метко пущенный биток, не встретив никаких препятствий на своем пути, проследовал прямиком в лузу.
Все посетители трактира застыли в недоумении, пытаясь осознать, что же произошло. Впервые за долгие годы в «Трактире на Весеннем бульваре» в рабочие часы повисла гробовая тишина, даже сигаретный дым, заменявший здесь воздух, казалось, стал прозрачней.
И лишь разбуженный внезапным шумом рыжий кот, который обычно весь день спал на барной стойке, а ночами слонялся по залу, гадил, где ни попадя, и точил когти о ножки старых стульев, лениво открыл глаза, зевнул и, установив, что ничего серьезного не произошло, вернулся в объятья Морфея. Почти все звали его Кузя. Но на самом деле, полное имя этого замечательного зверя было Казус Фортунатус, и происходил он из очень древнего благородного семейства.
Johnny_Romano
«Давненько я не бывал в этой дыре!»
БТР въехал на улицы небольшого шахтерского поселка Первомайский. Со времени моего последнего визита мало что изменилось: все те же замызганные улочки, все те же угрюмые лица… Через несколько минут я остановил огромную махину на Весеннем бульваре и еще раз прочел телефонограмму: «У меня есть информация, способная предотвратить политический заговор. Трактир «Кустурица». 17.00. М. Кейн.»
Трактир был прямо передо мной…
Я вошел внутрь. В небольшом зале с деревянными столами сидели два местных, потягивающих пиво (точнее ту мочу, которая здесь так называется), и лысый старик с чашкой кофе в руках. За стойкой небритый бармен с банданой на голове протирал стаканы, пожевывая спичку. Я успел ухватить на его лице смесь растерянности и испуга, прежде чем оно вновь стало невозмутимым.
Я сделал несколько шагов по направлению к старику и сел напротив него. Остальные продолжили свои дела, изредка искоса поглядывая на нас. Лысый явно нервничал, он, не поднимая глаз, пару раз силился что-то произнести, но в последний момент передумывал.
- Мистер Кейн? – я нарушил неловкую паузу.
- Да.
- Сержант Старк. Какой информацией вы располагаете?
- Сержант?! У меня дело международной важности, а армия посылает сержанта!
- Какой сейчас год? – я грубо оборвал его.
- Ч… Что?! Это шутка?.. – Кейн был явно обескуражен.
- Какой сейчас год? – процедил я сквозь зубы.
- 2057, - промямлил старик.
- Нет. 2065. И единственная шутка здесь – это ты, - я наблюдал как глаза старика увеличиваются в диаметре. – Нет никакого заговора, да и тебя тоже нет. Ты всего лишь еще один чертов клон чертового политикана, убитого черт знает когда! Пойми, твоя программа не прошла, а сам ты был убит 8 лет назад. И нет ни Конфедерации, ни Галактического Совета, ни надежд на светлое будущее, а только эта большая задница, - я сделал круговое движение головой, - под названием планета Земля!
Затем я выхватил из кобуры пистолет, всадил Кейну три пули в грудь и, не произнеся ни слова, вышел из заведения.
- «Ястреб», «Ястреб»! Докладывает сержант Старк. Цель №37 уничтожена.
- Понял вас, «Пегас»… Эй, Джимми, как думаешь, долго нам еще подтирать за историей? Сколько же этих ублюдков, мать их?
- Да, этот явно не последний… Как думаешь, что будет, когда все всплывет наружу?..
- Что и обычно, брат. Одни вознесут нас, а другие распнут. Мы станем героями и предателями одновременно… Определенно, брат… Героями и предателями одновременно…
Ххоп
Небольшой городок, с красивым названием Адамант, расположенный недалеко от Тихих гор, носил дурную славу. Соседние деревушки, окутанные сплетнями, то и дело перешептывались об очередном убийстве, краже или похищении. Но именно через Адамант была проложена дорога между Трейдом и Келлингом, двумя торгующими городами.
Питер Хеллигер, молодой торговец, с ярко выраженными голубыми глазами и ослепительно белой улыбкой, торопился доставить в Келлинг партию ячменного сахара. Сроки поджимали, неглубокие свежие раны на боках запряженных лошадей доказывали это. «К черту все! Моя последняя поездка, надоел уже этот толстый урод Мидлерберг!» - то и дело повторял Питер, вспоминая своего заказчика.
На въезде в Адамант, проезжая крутой поворот, торговец резко остановил лошадей, чуть не задавив внезапно появившегося старика, сильно хромавшего на правую ногу.
-Тебе что, жить надоело?
- Не подвезешь меня к трактиру на Весеннем бульваре?
-Я еду в Келлинг. Если это по пути, садись.
-Спасибо. По пути. Ты не пожалеешь. Я отблагодарю, отблагодарю…
Хеллигер был довольно неразговорчивым юношей. Попутчик его тоже не славился длинным языком и поэтому весь путь они ехали молча. Показался трактир.
-Может, зайдешь, пропустишь со мной кружечку пива?
«Почему бы и нет» - подумал Питер, и смело пошел за Броуером (так представился старик). Внутри они подсели к двум местным пьяницам (их внешний вид говорил об этом), заказав при этом бутылку виски. Хеллигер не удивился и даже не стал противоречить, прокручивая в голове одну и ту же мысль: «Надо же немного расслабиться в дороге, ничего страшного».
За пустыми разговорами принесли вторую бутылку, потом третью. Внезапно Питера вырвало прямо на соседа. С губ слетели невнятные слова извинений, язык онемел. Крики собутыльников заменили глухие удары: за соседним столом седовласый мужчина бился головой об тарелку. Люди стали метаться по трактиру, словно сумасшедшие, выкрикивая слова ругани и громко хохоча. Немного поодаль двое начали насиловать жирную девицу, гул становился невыносимым. Раздался выстрел. Броуер упал с пробитой головой. Высокий парень, Стоявший у дверей, увидев это, попытался выдавить себе глаза. Трактир стал походить на Ад, сущий Ад. Питер это осознавал, но сделать ничего не мог. Вслед за языком окаменели его руки и ноги, но никто его не трогал. Казалось он здесь не случайно и послан, чтобы стать свидетелем, безмолвным свидетелем…
Эти нечеловеческие беспорядки продолжались нескольких часов. Уже вечерело. Питер, наконец, смог встать со стула, вокруг не было ни души, точнее не одной живой души. Пробраться до двери оказалось не так-то просто, успешно преодолев препятствия из человеческих тел, он подошел к повозке. Спокойное и беззаботное лицо сменилось озлобленной гримасой: «Черт, украли несколько мешков сахара! Попадет же мне от Мидлерберга.» С этими мыслями Хеллигер продолжил свой путь.
Уже через несколько минут на запыленной дороге можно было увидеть странные человеческие следы, ведущие в сторону Трейда, и услышать шум, доносившийся из трактира. Трактира на Весеннем бульваре…
Flashmob
Логика его поступков и действий лежала на одному ему известной грани алмаза жизни. И там, где ОНА видела беспорядок, для него всё было подчинено фундаментальным законом логики из учебников седьмого класса. В его доме, где порядок базировался на его представлениях о логичности, кружку не надо было искать в шкафу над эмалевой раковиной. Он исходил совершенно из других принципов (именно по этому его программы так трудно было взломать) – из кружки пьется кофе в пылу работы над корректировкой программ, в последний день срока, а кофе, как известно, хорошо идёт с сигаретами, по этому, если кружки нет у монитора, значит, она стоит на подоконнике, в обнимку с пепельницей, как когда-то под утро, завершив работу, стоял и он, высматривая тлеющие окурки звезд…
Он был ведущим программистом, подававшим большие надежды (на этом месте обычно рассказывают про его нестандартную логику), в своих программах он вместо точек, ставил многоточия, вместо запятых – вопросы, и никто не мог их взломать…
ОНА не понимала красоту его логических цепочек, а он в ответ (наверное, чтобы досадить ей), не замечал красоту её золотых цепочек с камнями. Они очень часто ссорились по этому поводу, били посуду и выбрасывали друг друга из окна (метафизически). Потом всё становилось на свои места. Четко по программе – чашка обнимала монитор, или пепельницу, Он обнимал её голые плечи, а окурки звёзд умирали под утро от рака лёгких.
Сегодня ОНА позвонила ему, и сказала, что им надо встретиться (голос у неё был какой-то обиженный). Когда её речь звучала в таких частотах – что-то было не так. Он быстро перерыл все шкафы памяти, ища потерянное обещание или число в стиле «ровно месяц назад мы с тобой первый раз поцеловались под дождем, помнишь, ты еще был в синих носках?», но не находил ничего подобного.
Встретиться решили в «трактире», что на углу Цветного бульвара, в здании, пережившем революцию и бомбы Люфтваффе (теперь там официантки в народных костюмах разносят пиво, и отличная вай-фай точка).
Ожидание логического появления ЕЁ, он проводил в просмотре Интернет ресурсов и подслушивании разговоров за соседними столиками. Появившись, она сходу, как менеджер среднего звена, который «решит все ваши вопросы», заказала «Кровавую Мэри», которую и выпила за разговором «привет, как дела?», в лучших традициях учебника по тому, что говорить, если говорить нечего. После коктейля, она залпом осушила «Виски с колой безо льда», и, кажется, виртуально выдохнув, выпалила:
- Ром (да, Его, кстати, звали Рома), знаешь, нам надо расстаться… Ты извини, и это, не надо ничего говорить, мне это тоже не легко, ты же понимаешь. Заплатишь за счет, ладно? Ты не расстраивайся только, ладно?..
Последние слова в их совместной жизни она сказала, уже закинув сумочку на плечо, и включая поворотник в сторону выхода. А его убивали. Убивали эти темные волосы. Эти голубые линзы. Эти губки-бантики вколачивали гвозди ему в руки, эта девушка-фигура-песочные часы плевалась ему в лицо словами-палачами, пускающими его кровь…
По законам ему одному известной логике, укрыться от мира можно было только в капюшон виртуальности, в капюшон программ, которые он писал уже 10 лет, начиная с первого курса института.
Begin Они встретились на день рождении старой подруги третьесортного знакомого, среди винных паров и табачной дымовой завесы, разглядев друг друга совершенно немыслимым образом…
Else Они целовали на Воробьевых, Ленинском, Пушкинской, и еще под дождем…
Else Они любили друг друга на нестиранных простынях его однушки…
Else Они ссорились, били и выбрасывали друг друга из окна (метафизически)…
Else Они любили друг друга…
Else Она убила его сегодня в трактире…
End.
И всё бы так и закончилось, если бы он не умел ставить вместо точек многоточия, а вместо запятых – вопросы…
На следующий день вне информационные агентства мира начали свои выпуски примерно с такого сообщения: «Вчера несколько миллионов компьютеров по всему миру были заражены вирусом, уже прозванным самым смертельным за всё историю World Wide Web, он полностью парализует работу компьютера, выводя на черный экран сообщение: «MASHA, I LOVE YOU»».
Collapse
Трактир на Весеннем бульваре города Н. стоял с начала 20 века. Обветшавший и помотанный революциями, войнами, пьяными драками и прочими подарками разных времён, поколений и характеров он, на удивление, оставлял впечатление места, довольно интересного. Люди, надо сказать, здесь обитали крайне разнообразные, что наносило свой отпечаток на суть ситуаций, здесь происходивших. Вот и сегодня, в “Пеликане” (так назывался трактир) общество собралось крайне не простое. Мы же перенесёмся за угловой столик, где четыре человека бурно обсуждали всякую безакцентную всячину.
-Вот ты мне скажи, я не человек, что-ли? Я деньги зарабатываю? Зарабатываю. Детей кормлю? Кормлю. Так, что ей ещё нужно-то?! – басил мужик в шерстяном свитере старику с уставшими глазами.
-Ты вот говоришь, что жизнь знаешь. Так помоги человеку. – подвизгивая вмешался странный тип, невысокого роста с отвратительно черными зубами. – А то, говорить все мастера, когда не надо-то, философов-то полно, да, Константин? Сергей, а ты, чего скажешь?
Тип напротив кивнул головой, облаченной в капюшон, кашлянул и уставился в бутылку с сидром.
-Ребята, у вас очень странное понимание жизни... - возразил было старик.
-Может нам и из “Пеликана” уйти? – Взревел Костя. По всему видно было, сидра ему на сегодня уже хватит.
-Человек, с капюшоном странно посмотрел на старика, но промолчал.
-А мне Аль-Каида нравится, - донеслось откуда-то из противоположного угла трактира. – Они башни пендосам разносят, вот им и спасибо. – Дружный гогот растворился в десятке пьяных голосов, звоне бьющихся кружек и чьём-то кашле.
-Вот он Аль-Каиду уважает. Ты с женой разобраться не можешь. Злишься. Ты, Дима, - взглянув на молчуна, продолжил старик, вообще перестал разговаривать из-за спора на 2 литра водки. А между тем мы все тут ненадолго.
-Чего так? Сегодня “Пеликан” раньше закрывается? – взвизгнул неприятный “малыш”.
Старик, пропустив мимо ушей, продолжил:
-Жена и дети – это не скотина, которую только и делай, что корми. Их ещё и любить надо.
Костя потупился.
Ты не подначивай, Женя. Плохая это черта у тебя. Живи своей жизнью.
А ты, Серёжа, на водку мать родную обменяешь.
-С чего ты взял?! – удивился Костя.
-Да с того и взял, что он даже и не возражает. Возразит - водку проиграет. Вот она и натура.
-А ты самый умный и правильный, да? - Исподлобья хмыкнул Костя.
-Умный... Не умный... Это не важно, вобщем-то. Аль-каида им нравится. Вы, ребят, сами старайтесь жизнь изменить к лучшему и не срать где ни поподя. Вы тут не надолго.
-Да что тут происходит? - оскалился мужик за стойкой. - Ненадолго, ненадолго! Что, ТРАКТИР ЗАКРЫВАЕТСЯ?
-Не ограничивай жизнь трактиром, сынок, ответил старик, вставая из-за стола. - Всего хорошего, мне пора.
Наверное, другая судьба стала бы более справедливой оболочкой бытия седовласого человека в плаще, выходящего в 19:27 из трактира "Пеликан", что на Весеннем бульваре города Н., но случилось так, как случилось. На выходе из заведения он на микромгновение встретился взглядом с пулей неуспевшей толком набрать скорость. С криками "Аллах Акбар!" восемь человек обвязанных "поясами шахида" вбежали в трактир, проталкивая вперёд себя детей и женщин из соседней детской поликлиники.
Константин замахнулся бутылкой сидра и ударил одного из бандитов по голове, палец второго зажал курок автомата. Очередь хлестанула по барной стойке, приказав людям в странной одежде отключить всё вокруг от жизни.
Трактир на Весеннем бульваре города Н. стоял с начала 20 века и всегда закрывался в 23.50. Так было заведено. Сегодня он закрылся раньше обычного. В 19:27.
bubble
Он медленно и верно истекал жизнелюбием. Сидел в трактире, истекал жизнелюбием так, что лужа этой чудаковатой субстанции, пробив себе дорогу на улицу, капала с порога, а никто и не думал его спасать. А ведь его жизнелюбия и так уже еле хватало на то, чтоб считаться полным им.
Он был художником. Писал точные, красивые и живые картины, находя всему нужный оттенок и верную толщину штриха. Нет, акварелью и кистью у него не вышло бы изобразить и что-либо, способное составить конкуренцию творениям пятиклассника. Он писал словом и пером: множа кипу интересной работы для графологов, он высекал Давидов из мраморного монолита фантазии.
Изредка он писал стихи. Обычно они рождались, когда голова забивалась картинами доверху, и нужно было срочно сбывать их оптом. Тогда он засовывал в каждую строчку столько смысла, сколько удавалось утрамбовать за ночь под прессом, так что потом и сам не всегда мог вспомнить, что и где у него лежит. Стихи он не давал читать никому, за двумя исключениями, разве что: про любовь он прочёл возлюбленной, а про дружбу – другу, - но они явно не восприняли всерьёз.
На подобии сцены подобие певицы пело подобие песен, а он всё пытался вспомнить, когда это началось. Ещё месяц назад он почувствовал, что жизнь перестала приносить ему привычное удовольствие, но сегодняшний случай, несомненно, был вопиющим. Гуляя, он выхватил взглядом лицо девушки на другой стороне дороги – и мозг тут же нарисовал в доказательство вспыхнувших чувств изображение её мудрых глаз в старости. Семимильными шагами преодолев проезжую часть, он догнал даму сердца у двери подъезда, отдышался, представился и пригласил на свидание. В ответ получил удивлённый взгляд игривых глаз, «не могу, занята» и щелчок кодового замка закрывшейся перед ним двери. Тут жизнелюбие потекло рекой. Так что вечером всё, на что он оказался способен – дойти до любимого бульвара, который он с шести лет иначе, чем Весенним не называл (под ним проходила теплотрасса, так что ранней весной, как, например, сегодня, на нём зеленела трава, хотя повсюду ещё лежали ветхие снега). Побродив туда-сюда, он не придумал ничего лучше, чем зайти в трактир, вывеска которого красовалась на другой стороне дороги.
Трактир был практически пуст: в левом углу, похрапывая, выветривал хмель какой-то доходяга, и за столиком у сцены, спиной к нему, сидела молодая особа в смешной шляпе-котелке. Он бы давно ушёл, но, когда жизнелюбие падает ниже определённого уровня, любые действия превращаются из увлекательного путешествия вперёд в утомительное топтание на месте, поэтому он продолжал сидеть, пить пиво и страдать от плохой свёртываемости жизнелюбия. Из размышлений, а не заказать ли третью порцию снадобья, его выдернули первые строчки песни, затянутой горе-певицей: С полусотней гвоздик/ Так трагично, так празднично…
Он оторопел. Дело в том, что это был тот самый его стих о любви, который видела одна лишь возлюбленная Анна, оказавшаяся впоследствии «не той» и давно его покинувшая. На сцене явно была не она, а значит, сокровенное сначала было предано огласке, а теперь и вовсе занимает достойное место в худшем, пожалуй, репертуаре. Еле досидев до конца песни, он ринулся к сцене.
- Откуда у вас этот стих?! – в пылу ярости забыв про вежливость, он встал, уперев руки в боки.
- Он мой. – нагло взглянув на него, существо в сером платье попыталось пройти мимо.
- Не врите только, ради всего святого! – презрительно усмехнувшись, он перегородил ей дорогу.
- Ну, хорошо, мне дала его подруга, вам-то какое дело? Дайте пройти!
- Ваша подруга – самое глупое существо, какое я видел, с самым дурным вкусом и самыми идиотскими взглядами на жизнь! – кажется, он перешёл на крик, потому как девушка в котелке, обеспокоено посмотрев на него из-под полы шляпы, схватила сумку и пошла прочь.
- Вы идиот! – певица готова была расплакаться. То ли от злости, то ли от горечи – он не разобрал.
- Этот стих я посвящал не ей, и она не имела права давать его каждой знакомой куплетистке!
- Этот стих написала моя подруга. Я наткнулась на него, рыская по чужим блогам 6 лет назад. Сегодня у неё день рождения и я спела эту песню в подарок, а вы накинулись и наговорили гадостей. Так что пустите, ради бога, мне нужно её догнать!
6 лет. Он судорожно листал книгу прошлого в поисках нужной даты. Как ни проверял, выходило, что его творению не больше пяти. Десяти секунд ему хватило, чтобы, уронив пару стульев, выбежать из трактира, разглядеть в сумерках нужную шляпу и поравняться с ней.
- Смотри, какой весенний бульвар! – кажется, она решила, что её догнала подруга.
- Послушайте, вы, пожалуйста, не обижайтесь…
- Ой это вы! Я не обижаюсь. Я вас узнала. Вы же тот парень, который сегодня пригласил меня на свидание, - она подняла голову, и уже знакомая фотография её пожилых глаз снова скрепила всё печатью. - Ну вот, днём я отказала вам, не разглядев, теперь вы нахамили, не заметив – квиты. Запровадов Егор (я ведь правильно помню?), до дома проводите?
Мел
Что может быть прекраснее, чем теплый майский вечер. Я шел с работы в предвкушении сегодняшней встречи. Вечером намечалось отличное свидание и, честно говоря, я рассчитывал на его хорошенькое продолжение у себя дома. Эта мадам, чертовски сексапильна, при виде ее, аж слюнки течь начинают. Свожу-ка я ее в свой любимый Трактир на Весеннем бульваре, несколько коктейльчиков и цыпочка у меня в руках. Ровно восемь вечера, кто сказал, что этим бабам, можно опаздывать, и ведь все обязательно это делают. Неужели так трудно определиться, надевать белье или не надевать, а если одевать, то какое. Нам мужикам, реально этого не понять. И что же я вижу, вон моя куколка идет через дорогу, ох, и хороша же сучка. Все при ней, и попка и сиськи и… Уф, так я и до конца вечера не дотяну. Подходит. Улыбается. Поцелуй. А теперь я начинаю действовать по накатанному сценарию, протягиваю букет цветов и оп…
- А-а, малыш, как это мило! Цветочки, мои любимые!!!!! Как ты угадал?!
Теперь можно рассчитывать на более продолжительный и сексуальный поцелуй. Боже, который раз это проделываю, неужели эти существа женского пола, столь наивны. Ведутся на одно и тоже. Начнем с прогулки пешком до трактира, и незаменимое ее щебетание мне на ухо, в принципе можно и не слушать, это как радио - для фона. А вот мы и пришли, заходим, ну как обычно, столик в самом конце, приглушенный свет, романтика, телочки это любят, и видно, что она не исключение. Сейчас даже угадаю, что она закажет, непременно «Клубничную Маргариту». Подходит официант, она открывает свой милый ротик, ох, какие только мысли лезут в голову при взгляде на эти пухлые губки, стоп, об этом я смогу подумать чуть позже.
- Официант, мне, пожалуйста, коктейль «Клубничная Маргарита».
Вот, что и следовало ожидать, все слишком предсказуемо. Незаметно подмигиваю официанту, я тут постоянный клиент и паренек знает, что маргариту можно сделать слегка и покрепче. Ну дальше идут банальности, смотрю в глаза, дотрагиваюсь до руки, она смеется над моими шуточками, я убираю ей прядь волос с лица… Несколько коктейлей и дамочку можно забирать уже готовенькой. Но… перед этим, мой главный козырь! Звучит приятная музыка, она так томно смотрит на меня, и я приглашаю ее на танец. Нежно касаюсь ее талии, смотрю ей в глаза, она обхватывает меня за шею, потом мои руки слегка спускаются ниже. Девочка очень пластично двигается, кружу ее в танце, начинаю целовать, прижимаю к себе еще крепче, хватаю за попку и тут я начинаю ощущать, как между ее ног, что-то стало упругим и твердым…
- А-а, блядь, да этого же ни хера, ни баба!!! Ебать!!! Это мужик!!!
К концу моего рассказа, Андрюха уже валялся под столом!
- Ахахаха! Димон, ну ты и лох!!! Не смог бабу от мужика отличить!!! Вот дебил то!!! С трансвеститом трахнуться хотел!!! А начало то, какое было, прям, мыльная опера, мать ее!!!
- Да, хорош, ржать надо мной! С каждым ведь такое могло случится! Теперь в этот трактир я ни ногой!
Ринд
….Человек, работавший барменом в трактире на бульваре, часто выслушивал истории. К нему приходили разведенные бизнес-вумен, и вполне даже женатые, но несчастные в браке вчерашние студенты, и девушки легкого поведения, печальные от нелегкой своей профессии. Он привык давать всем бесполезные советы, в которых никто, в общем-то, не нуждался больше, чем в элементарной жалости. Человеку нравилось смотреть и запоминать других людей, и всем, кто пообщался с ним, казалось, что он читает мысли.
Пока однажды весною, в разгар человеческих страстей и противоречий, в трактир не зашел Другой. Он неспешно направился к стойке и сел напротив бармена. Тот, вытирая стакан, и обратился к незнакомцу:
-Что будете пить, сэр?
-Ничего. Я пришел сюда не за этим, мой друг.
-А, - Человек чуть улыбнулся. – Ну, давай. Рассказывай. Я слушаю.
-Что же мне рассказывать? – сказал с усмешкой незнакомец.
-Ну…Что с тобой случилось, как ты сюда забрел?
-Со мной ничего не случилось. А вот что случилось с тобой?
-Прошу прощения? В каком смысле? – Человек, слегка смутившись, положил стакан на стойку.
-Как ты сюда попал? Начал здесь работать?
-Хм, - Бармену понравилась непривычная игра, которую предлагал ему этот странный человек. – Знаешь, мне сложно ответить на этот вопрос. Я бы точно сказал – вслепую, но это звучит так нелепо.
-Нет. Знаешь, мир состоит из людей, которые бродят вслепую. Иногда натыкаются друг на друга, - Незнакомец грустно усмехнулся. – И если не предохраняться от этого еще и дети получаются.
Человек одобрительно хмыкнул. А затем спросил:
-Откуда такое пренебрежительное отношение к человеку?
-Не к человеку. К людям, пожалуй. Посмотри на это, - он развернулся и обвел рукой зал. – Кто из них человек? Та несчастная девушка, у которой не хватает денег на очередную дозу? А может, вон тот ничего не представляющий из себя паренек, который по восемь часов ежедневно работает на чужого дядю?
- Нет, - Человек не удивлялся осведомленности незнакомца, принимая за продолжение игры. Он указал на холеного, хорошо одетого мужчину, который крутил на пальце брелок от машины.– Вот он, по-моему, Человек.
-Да, - после полуминутного молчания сказал незнакомец, а затем наклонился близко к бармену. В его глазах на мгновение сверкнул огонек. – Значит, ты за это продал бы себя? Продал бы свою…-он посмотрел на бармена, как бы проверяя, хорошо ли он осознает свои слова. – Душу?
- Да, - спокойно сказал Человек. И секундой позже осознал, что только что сделал. Гул в трактире прекратился. Часы остановились.
Незнакомец улыбнулся, потрепал по плечу бармена, и, не смотря на застывшую внезапно толпу, направился к выходу. Побледневший Человек в ужасе смотрел на него, ощущая, что у него отобрали что-то важное. Куда важнее ключей от иномарки. В дверях незнакомец обернулся и, совсем уже не по-доброму взглянув на него, вышел.
- Подожди, - прохрипел бармен и бросился к двери. На бульваре никого не было, только где-то вдали насмешливо звучал стук каблуков. – Я Человек. Я Человек! – Человек зарыдал и упал на дорогу. – Я Человек!!!
Через двадцать минут пошел легкий весенний дождь. Бармен встал и отряхнулся. Пора назад. У него много клиентов весной. Ведь сейчас - самый разгар человеческих страстей и противоречий.
Sicill
Кучка постоянных посетителей, что обычно ведут веселые беседы и громко смеются, взволновано суетилась вокруг столика. Постоянно раздавался пронзительный, но уже поднадоевший женский крик.
- Тебе не надоело?
- Да, но все-таки должны же мы ей помочь, ради приличия.
- Побыстрее бы уже вылез, даже смотреть противно.
- Да нормально, пуповину ты лучше перегрызи, говорят, что классно(смеется)
Увы, но доктора в трактире не было, женщина рожала первый раз, что делать при родах все знали только понаслышке.
- Смотри, что-то начало появлятся(дергает за плечо)
- Мне фиолетово.
- Какой-то уж бледный слишком ребенок… Твою мать!
- Что такое?(не оборачиваясь)
- Яйцо!
- Что?(повернулся)Твою мать!
В этот момент какая-то бабушка, что шла в тридцати метрах от трактира, покачала головой, думая, что у них там очень весело. А в самом трактире даже несколько людей отрезвело от этого вида. Какой-то совсем трезвый мужчина видимо так был поражен, что выкрикивал, уже как минуту не прерываясь, какие-то известные лишь ему фразы.
- Что с твоими глазами?
- Ты что, не видишь? Она же яйцо родила!!!(захлебываясь)
- Родила и родила, не ты же отец… Так ты мне на вопрос не ответил
- Удивился(резко выпалил)
Через минуты три после рождения «ребенка» все резко замолчали. Недавно кричащая женщина, спокойно взяла в руки яйцо и, поклонившись, ушла.
Freddo
Снег таял за мгновение до приземления на грязное стекло. Он стал совсем ленивым, сонным и спускался с неба из последних сил. Симфония вьюг и метелей доигрывала заключительную партию, уступая место солнечным сонатам и сюитам.
В помещении было душно. В столь ранний час посетителей оставалось совсем немного. Мужчина и женщина у барной стойки слились в поцелуе, таком же усталом, как снег за окном. Их бокалы давно опустели, а разговор, распадаясь на отдельные фразы, ближе к утру совсем затих. Непонятно, что могло удерживать людей в полумраке засаленных стен. Возможно, нежелание выйти навстречу холодным рассветным лучам апрельского солнца или всё вокруг — грязные столы и стулья, тусклый свет, мухи и запах алкоголя — стало слишком привычным, чтобы поменять такое счастье на что-либо ещё.
Оборвав прикосновения губ, она сначала отстранилась от него, а потом, наклонившись к самому уху, спросила:
- А ты бы мог полюбить меня?
Улыбаясь, он гладил её нерасчёсанные волосы, спадающие на плечи, и молчал. Они смотрели друг на друга, не отрываясь, и слушали тишину, изредка прерываемую чьими-то пьяными голосами. В немытых окнах забегаловки начинало светлеть небо.
Он встал из-за стойки и направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери обернулся и, увидев её удивлённый взгляд, произнёс:
- Что-то протрезвел я совсем.
Не дожидаясь ответа, он шагнул навстречу набережной города, который только начинал просыпаться после зимней спячки.
PAHAN
Апрельский вечер. Очень уставший студент * возвращается домой, после тяжелого дня в университете. Он не замечает всю красоту вокруг(весна как ни как), его тревожат лишь собственные проблемы – еда, деньги и сессия.
Первое напомнило о себе странными звуками в животе, и, несмотря на нехватку второго, он решил зайти в ближайшую кафешку. Свернул на Весенний бульвар, который даже в самой счастливой сказке не можно было назвать «весенним». Везде горы мусора, на деревьях были характерные желтые следы, посредине дороги лежала погибшая от колес автомобиля собака. Поблизости была лишь одно аккуратное здание: кафе «Трактир». И он не теряя времени зашел в кафе..
Внутри «Трактира» было двое посетителей: нарядный мужчина лет 30-35, в дорогой одежде, курил сигару. * немножко озадачил вопрос – что делает «такой» человек в этой забегаловке? Несколько секунд подумав, он так и не нашел более-менее подходящего варианта, который мог бы удовлетворить его любопытство. Также здесь был пожилой мужчина в старой, дырявой спортивной куртке и потертых джинсах. Он с жадностью и неимоверным удовольствием, маленькими глотками пил пиво из бокала. «Наверное, бомж», - подумал *. Студент сел за столик возле человека в дорогой одежде.
- Чего нибуть желаете?- спросил приятный женский голос.
- Чашечку кофе, пожалуйста.
- Без сахара?- удивленно спросила девушка.
Немножко поколебавшись, * ответил:
- Без.
- Может, еще что-то?
- Спасибо, больше ничего не надо.
Через 5 минут принесли кофе. Студент попивая его, думал ни о чем. Вдруг он спросил:
- Скажите, а вы не знаете, как вчера сыграла наша сборная по футболу?
- Три ноль выиграли. – ответил мужчина за соседним столиком.
- Неужели? Ехохохо! Первая приятная новость за день.
Через несколько секунд, заиграла мелодия с мобильного.
- Аня? – сердце начало биться с бешеной частотою. – Странно… Ало.
- Привет *. Прикинь, только что узнала оценки по ЭГЕ. У тебя 5! Поздравляю.
- Них… – студент начал плясать какой-то сумасшедший танец посреди зала. – А у тебя сколько?
- Три… Но это неважно. Нам нужно встретиться. Я тогда тебе наговорила много глупостей…
- Где? – чуть ли не вскрикнул он.
- Давай в нашем любимом месте, если тебе не трудно конечно. – кокетливо сказала девушка.
- Но это ж на другом конце города… Ладно, что-то придумаю. Жди. Скоро буду.
* заплатив за свой скромный ужин, помчался налаживать отношения с любимой, радостно подпевая песенку, наверное, о любви.
Когда он вышел, на лице «бомжа» появилась некая улыбка:
-Идиот! Сегодня ж первое апреля.
Все дружно посмеялись.
Reback
Острые жёлтые листья, выписывая параболу, опали полгода назад. Сегодня апрель и деревья больны синдромом Феникса. На Цветном бульваре свежо и тепло.
Вдруг посередине дня какого-то пьяницу вышвыривают из бара в весну. Он поднимается с асфальта, и утирает рот. На нём выцветшие, когда-то яркие лохмотья и размазанная по всему лицу улыбка. Это бывший клоун.
Когда-то он был известен. Его любили и не замечали. О нём даже писали, но никто не знал его имени. После выступлений он развлекал фокусами детей с грязными ногами, и ковылял домой. Его одноразовая жизнь шла ежедневным сплошняком, но потом он стал выпивать и в итоге совсем спился. Сперва его выгнали из цирка. Теперь – из бара. За эти полгода он перепробовал массу мест, но отовсюду его гнали. Так он познакомился с отчаянием.
Встав, первым делом он осмотрел местность. После чего он стал искать, куда бы ему можно было бросить своё тяжёлое и слабое тело, в котором не осталось костей. Завидев лавочку на бульваре через дорогу, клоун устремился к ней.
Сел и заснул.
Очнувшись и чуть протрезвев, он обвёл взглядом то, что его окружало (так обводят дурака вокруг пальца). Напротив него одиноко сидел мальчик, который в одной руке держал мороженное на палочке, а во второй синий шарик в форме жирафа. Всё это, видимо, ему купила мама в цирке. Можно угадать, что он также фотографировался в машине с Никулиным и показывал пальчиком на верблюда в фойе.
Мальчик внимательно разглядывал клоуна. Но тот неожиданно показал ему язык. Конечно, ответа долго ждать не пришлось. Потому теперь оба сидящих, мыча, показывали друг другу язык. И эта картина продолжалась бы долго, если бы не старушка, которая, гордо и надменно посмотрев на обоих, прошла мимо. Мальчик с клоуном замолкли
С десяток секунд они молчали, но потом внезапно разразились таким громким хохотом, что та томная старуха даже обернулась. Но её презрительный взгляд остался неоценённым.
Когда смех стих, клоун достал из штанов монетку и начал показывать фокусы. Мальчик так загляделся, что у него упало с палочки подтаявшее мороженное. Клоун только вошёл во вкус, как пришла мама мальчика и, наказав ему: «Сколько раз я тебе говорила не заговаривать с незнакомыми дядями!», утащила его за руку по бульвару. Он оглядывался на «незнакомого дядю» большими глазами, выражающими надежду и ничего не мог поделать.
Клоун долго провожал мальчика сначала взглядом, потом мыслями. Клоун задумался. Клоун хотел пить. Клоуну было жалко себя и того мальчугана, которого оторвали от лавочки и незнакомого дяди.
Он наконец-то почувствовал себя кому-то нужным за последние полгода.
Ему захотелось плакать от детского счастья и взрослой грусти.
Антон Пальчиков
Сколько жизней унесла война. Их, к сожалению, уже не вернуть. Не воскресить же. Нет. Вот уже несколько десятилетий ученые бьются за идею клонирования. Сколько запрещали эту затею, ведь овца Доли ушла же из жизни. Но, по сути, мы ничем не рискуем при клонировании человека. Это же всего лишь его копия, так сказать «бэкап», резерв. Недавно газеты опубликовали удачное клонирование девочки, которая уже прожила более 10 лет. Ребенок полностью здоров, но это действие долго и тщательно скрывали. И никто не знает, сколько еще существует подобных клонов. Одно время была лаборатория по проведению опытов и в СССР. Находилась она в подвальных помещениях торгово-развелекательного комплекса «трактир на весеннем бульваре».
Первые эксперименты шли успешно, можно сказать даже очень успешно. И вот в 60х годах конгресс ученых получил задание от правительства с кодовым названием «клонирование дьявола». Создание копии Адольфа Гитлера для дальнейшей его казни. Вскоре после длительных работ ученые выполнили задачу. Вот он пик совершенства современной генетики. Был отведен специальный, так сказать, «испытательный» срок. Для проведения тестирования Адольфа на предмет нацизма. Выяснилось, что новоиспеченный Гитлер не считал себя арийцем и был против любых форм насилия. Что же это? Копия с совершенно другим мировоззрением. С душой. Душой добродетеля. До конца «испытательного» срока оставалось еще два месяца. Опыты велись очень усердно.
Гитлер жил в небольшой камере, подобной тюремной. Она была оснащена раковиной, унитазом и скамьей для сна. Часто Адольф слышал мелодии саксофона или пианино, что исполняли старые музыканты в таверне. Музыкальные композиции венчались криками «браво» или же обрывались шумом все общего погрома, что продолжался до приезда правоохранительных органов. Вот что утешало Адольфа в свободное время. Было у него всего лишь два знакомых, доктор Александр Копиркин и его ассистент Сергей Легкомысленный. Из них о дальнейшей судьбе Адольфа знал только Александр, ассистенту было не положено по статусу. Работники трактира о лаборатории, конечно же, не знали, кроме директора заведения, солидного упитанного господина Бочкина. Но по своей натуре Бочкин был «дыряво-Бочкиным», всегда из него что-то выливалось, не мог он держать все в тайне. Вот и этой ночью вседержитель трактира забыл ключи в двери лаборатории, где, по словам Бочкина, хранилась ценная документация, которую он ни кому не показывал. Прейдя раньше всех, буфетчица Любовь увидела в таинственной двери ключи и, не удержавшись, все-таки вошла. Каково было ее удивление при виде всех этих машин для вычислений, микроскопов, бумаг с различными графиками и вот любопытство довело ее до камеры Адольфа. Ужас, восторг, удивление, множество эмоций метались в голове Любы. Тот, кого она в детстве видела на патриотических плакатах перед ней, живой. Полному образу не хватало только усов. И тут что-то будто кольнуло Любашу в самое сердце, будто какая-то тайная сила окрыляла Любовь. Любовь. Это было то самое чувство которое она когда то испытывала к повару трактира Арамзесу. После робкого «здравствуйте» последовало знакомство и рассказ о жизни Адольфа. Сочувствуя, Люба пообещала новому знакомому, во что бы то ни стало, вытащить его. Шли дни. Росли чувства. И вот Люба, наконец-то раздобыла ключи от камеры Адольфа. Побег был запланирован в тот же день. Открыта первая дверь, она в лаборатории. Длинный коридор пройден. Открыта камера, выстрел… Люба обрушилась на пол. Адольф выбежал из камеры и прильнул к ней.
-Люба, любохф мойа! – закричал он с выразительным немецким акцентом. Увы, Люба не могла ничего ответить... Копиркин тоже ничего не смог сказать и лишь опустил пистолет. И тут Адольф бездумно схватил метровую железную планку и с размаху обрушил на голову ученого. Брызги крови улеглись на белый халат необычайным узором. Ноги Александра подкосились и он, сделав два шага, упал на безмолвного Адольфа. Ошарашенный своим поступком он опустил Копиркина на пол и заметался со стороны в сторону над двумя телами. Убийство произвело на него ужасное потрясение, казалось, в нем появилось столько энергии, которой бы хватило на увеличение городского кладбища в двойне, или же на электро-обеспение небольшого города. Но хватило только для выстрела в висок. Три не подвижных тела. Убита Любовь, убит Копиркин, Убит Адольф.
Казнь состоялась. Скромная, но более менее справедливая, чем задумывалась правительством. Быть может это уже не первый «Гитлер» убит таким образом, и наверно еще много таких же «Гитлеров» ходят на работу, стоят с нами в очереди, убивают врагов и умирают сами, принося пользу государству. Ведь мы, по сути, ничем не рискуем при клонировании человека. Это же всего лишь копия, так сказать «бэкап», резерв. |
))
![Аватар для Мел [Плоть и Кровь]](/forumavatars/avatar107274_1.gif){kind=avatar}
Похожие темы на: Второй баттл прозы. Третий раунд. Тексты (+ результаты на 6-ой странице)