Размытые бумаги клочки, разбитые черные очки.
В конце предложения не стоит ни одной точки.
На белом листе бумаги видны лишь черные прочерки,
В окне напротив светит город мой. Оборванные строчки,
Лучи от фонарей, улицы черно-белая картина,
Выбиваются из мрака цепких лап, ночные магазины.
В поток безликий сливаются, городской толпы спины,
Барыги поднимаются, собирая с людей грины.
Ночная жизнь насыщенная ароматом крупных денег.
И в спину автоматом провожают клиентов.
Неудавшихся сделок, замирает бег стрелок.
На часах из золота, валит пар изо рта,
Как возвращаешься с холода, в пучину города,
Погрузившись с головой хоть раз туда.
Вращаясь в тех местах где жизнь не замирает никогда.
Где есть всегда толпа. Где шум моторов мощных.
Не глохнущих, лошадиных сил приумноженных.
Слепят глаза хромом дисков, стопками сложенных
Денег, наваленных ворохом.
В маленьком помещении стоит запах пороха.
И уличная жизнь, срывается с места,
Летит как кремень о камни, взрывается как пистон.
Кто на пути окажется, и не захочет подчиниться,
Для него навсегда городская правда уничтожится.
Она не будет преклоняться никогда не перед кем,
Хотя вся была создана она, простым человеком,
Но теперь дитя выросло, свои права заявило,
Показало свою силу, угрюмо в глаза сверлило.
Но все таки красиво, смотреть на то,
Что в городе одно. Это сердце, оно у каждого свое.