Я бреду по больничному коридору. Провожу кончиками пальцев по холодным стенам. Страшно... Сколько лет прошло. И зачем мне попалось на глаза это письмо? Это их переписка, их боль.
«Здравствуй, друг Антон. Все, наконец, спят. Я ждал этого момента целый день и, вот, пусть и в полутьме ночи, я могу написать тебе ответ».
Теперь здесь никого нет. Зря я думала, что это место обитаемо. Скоро эту проклятую больницу снесут к чертям. И останутся лишь письма. С ними проще. Можно сжечь.
«Здесь страшно, Антон. Очень страшно и очень одиноко... Здесь опасно, потому что каждый сам себе Бог и идет постоянная борьба. Мне здесь неуютно...»
[Целый абзац замазан красным. Не могу разобрать. Кончик бумаги подпален. Интересно, кто из них пытался убить эти слова, полные горечи и злой правды?]
«Каждую ночь я молю свое воспаленное днем сознание дать мне цветные сны. Представляешь?! Такую мелочь – цветные сны! Но здесь они стоят слишком дорого. Они залиты безумной серостью лиц и медикаментами».
Он называл эту суку в белом халате «сестричкой».
«Я и вправду стал другим. Внешне я уже мало похожу на прежнего Никиту. Я почти не смотрю на людей, я исхудал, мои руки стали тонкими, как у ребенка, и появился шрам на виске. Но это не важно. Духовно я остался силен.
Почти каждый день вспоминаю наше прошлое. Я скучаю по запаху метро и ритмичному стуку колес. Я хочу в зеленое лето».
Где они? Я не знаю. Наверное, в июле, в вечных лучах опаляющего Солнца. Им хорошо. А я на полу, в слезах, в обрывках писем, в головокружении... В пламени их судеб.
Я...