Она, конечно, спала, но думала, что это жизнь. А он в это время небрежно, но тщательно отрывал от ее сна кусочек за кусочком. Вполне возможно, он не понимал, что делает. Или не замечал. Так пишут в книге строчки, а потом, разочаровавшись, рвут страницы. Хотят избавиться от написанного навсегда. Наконец он вырвал все, что было, и ушел. В подарок? оставив дымку иллюзии о себе.
Она просыпалась медленно, нехотя. Вдыхала его родной аромат, но не видела его. Не видела себя. Ее обрывки разлетелись по комнате и лежали забытые. Вставать было мучительно больно. Совсем свежая рана в груди открывала рваную, черную пустоту. Она еще с надеждой огляделась по сторонам, но не было рядом никого, кто смог бы объяснить, опровергнуть, сказать, что это сон. Некоторое время она сидела, привыкая дышать заново, когда дышать уже нечем. По-прежнему никто не шел, хотя вокруг мелькали тени. Беспомощные руки упирались в пустоту, в которой еще таял отголосок любимого запаха. Наконец она нашарила кровоточащие кусочки. Они резали пальцы беззвучной болью, но она продолжала их собирать. Волосы запутались в слезах, колени и локти разбились об отчаяние и неверие, каждое движение причиняло резкую боль. Она не нашла сил, но все равно ползла, разрывая обрывками своей души уже даже не кожу, а лохмотья. Прошло много времени, когда она закончила. Кровь высохла, острая боль затянулась в шрамы, став глуше. Она сидела, разглядывая кусочки себя. Бессмысленными пальцами начала склеивать их вместе, заполняя черную пустоту в груди. На все, конечно, не хватило, но снаружи не было видно, как за сердцем пульсируют рваные края боли.
Она попробовала встать. Так получалось гораздо лучше, но ей еще предстояло учиться ходить и улыбаться, закусывая губы от пустых осколков внутри.


жду мнений