Пришло время,
Вот прорастёт росток,
Люди идут на восток,
Садить хип-хопа семя,
Руки, млея, дрожат от холода,
Морозом с севера веет,
Солнцем с юга греет,
Их караван не робеет.
Идет только в перед.
В перед на путь испытаний,
Проверки знаний, и чести,
Испепеления лести,
Ненависти нет места,
Похвалы слышать лестно,
И вот момент интересный,
Часов в 5 утра,
Попался старец им,
Подошел, и посмотрел всем в глаза.
Глаза его как лед, как будто что-то говоря.
Прослезились, из уст его стали вылетать слова:
«кто идет восток, тот обретет покой, но
не вернется назад» расклад такой,
Никто не поверил, но все испугались.
И страха не показывать отчаянно старались.

Ну вот они подходят к священному месту,
Ноги задрожали, если честно,
Лошади заржали, люди ждали милости.
Кто то прошептал: «только всемогущий прости».
Уже кисти рук покрылись инеем страха.
Но тут в арке пещеры они увидели монаха.
Лица не видно, на нем черная рубаха,
В глаза бросились отблески серебряного посоха.
И тут все звезды посыпались сверху,
Опасность пронеслась переполнив мерку.
Кругом шум, но в нем слышны молитвы четко.
Молитвы павших, слишком правдиво, кротко.
Тут из торбы, одного человека,
Высыпались семена, на землю священной Мекки.
И в этом звездном удобрении,
Зародился хип-хоп с божьим благословением.
И никто из того похода не вернулся,
И на пропажу людей даже никто не оглянулся.
И с тех пор рэп принял живые очертания,
Он захватил все города, все улицы, все здания.
Его прославляют души падших у той мечети.
Но даже этому огню не согреть их.