Рвёте всю эту тусу, у вас всё не по-русски
пацаны - клоуны, чиксы из силикона.
Брюлики и бусы – ваши тела прутся
под биты шика, не слышно крика
на ваших тусах, рвёт тебе блузу
кто-то новый, первую ночь знакомый
в жизни невесомый,
его не вспомнить тебе потом
не любовь, а секс, а после сон,
позже уйдёшь, не вспомнишь,
его взгляд томный,
руки в ударе, громко, как молния
сонмы чувств сплились в продолжение тебя
ты жила и будешь жить не любя.
Это оставило странную рану
неизгладимую, навсегда рванную...

Сменяется стоном ночь
заглушает гром точь-в-точь,
тебя ждёт дома дочь…

На рану соль, она не ноет, она орёт,
а тебе всё равно ты идёшь не вперёд,
а в бок, много написано строк для тебя,
а ты сидишь на балконе, в даль смотря,
веря, что скоро всё изменится,
на дороге гололедица, в душе также лёд,
каждый тебе в этой жизни врёт,
оглянись назад, может там?
В 12 вылет в Амстердам,
покончи с этой жизнью,
новую, на самом деле первую начни,
но смотри, чтобы рана
опять открытой не стала...

Сменяется стоном ночь
заглушает гром точь-в-точь,
тебя ждёт дома дочь…

Прошу тебя тише, ещё тише,
ты дуновение ветра услышишь,
постой не торопись, прошу, обернись,
вернись, потом я изменю всё,
порой бывает хорошо, а порой так,
что не хочется прятать в себе страх
ещё глубже, ты утонешь в луже
уличной или вернёшься наконец домой...

Сменяется стоном ночь
заглушает гром точь-в-точь,
тебя ждёт дома дочь…