Тэкa - ...

. )
Б ежевый балахон на пол брошен бережно,
Белые волосы уложены чьей-то нежностью.
Он прежде всего бесконечней бездонной бездны,
Болезненный бард с претензией блюзовой песни,
Баллады баланса болезней вселенной.
Брезгливый создатель блистательной черни
и гордый ваятель блика бренной богемы,
Что в библии слепила Ему облик бессмертный.
Он Аллах, Иисус и бронзовый Будда
одновременно.
. )
О н опиум, обнажающий опухоль общества,
Обитель отступников, опровергших пророчества
Им освящённого оракула, отвергавшего всякие почести.
Он опальный оазис, где обнажённый огонь орхидеи,
Ожогами жжёт оболочки одиозных людей,
Отрекшихся от оков своих одиноких семей
Во имя оргий оргазма, во имя ора оваций.
И стали нахально-надрывно над отцами смеяться,
В театрах, где вместо спектаклей гастроли ордалий.
Он одинокий зритель, режиссёр, огорчённый слезами,
когда никого не осталось в опозоренном зале.
. )
Г ений, отовсюду гонимый людскою гордыней.
Грустный герой грациозно носящий идиотское имя.
Его заветы погруженны гнить в гнусную глину,
Гуманные гости уже натирают гроздью
герани гладкое остриё гильотины,
Любуясь на отражение грима, таящего смысл глубинный.
Гурманы в гортани вливают горькие вина.
Вся гамма гирлянд преломляется в грязных графинах,
Гитары в экстазе, предвкушая, что вот-вот Он погибнет.
Гармония праздника смерти того,
кто из-за них сам убил любимого Сына.
_
.
.
.
_