Ставни заставлены ваннами, простаивают
Стаями старыми самыми, и всё с малого,
Скрадывать чёткие проблески стало бы?
Чётки заново вставлены, молимся.
Краткие ставки засаленных полисов-мега,
Старого бега, без цвета плёнки, заветно,
Предметно тонки и сорятся по полам,
Сезамов, где трамма и драма сродни идеалам.
...Расколятся пополам! Наше вам, чужое нам,
Скрипки скрипов ванн, сторицей лампам,
Массам вернётся хаосом, прообразом
Старится стать лица... Строится.. Солется
Дождём с улицы, шёпотом. Гусеницы
Танков ждём, но они никак не нахмурятся,
Пустяк, простак, борется - тупик, сник,
Затих под этим видом монолитных пирамид.
Под угрозой не вид, а лишь эти розы,
Их лик коматозный сродни молчаливой угрозе,
И фазы коррозий почти подчинились психозу,
Где доза лишь стих, а крик бит дамой пик,
20 бит экстаза и ты уже стих спазмами,
Но стиль их одноразов, как и родник
Дик плазмой на чужбине. Наедине с клиникой
Где мины мозга просят лишь Двести Двадцать.
Остаться нельзя, ведь здесь друзья,
И месть крысят вместе лишь подчиняться.
Пишешь: "Клясться", заставив пальцы под током синеть,
Петь потоком меди неизлечимую клеть!

Просто текут поезда в никуда,
Мы клинически жадны до вечного сна...