* * *
Я выпросил в отряде две недели
Я на верблюда сел - и был таков.
Тянуть шубат и ничего
не делать,
записывать былины стариков!..
качался, пел о дальних городах,
я воду пил пиалой граммов
в триста
за долг - в пустынях
время коротать,
за бедуинов из Геофизтреста.
Искал в песках аул -
нашел геолога,
четыре дня он шел и жаждал встречи,
не чувствуя ни жара и
ни голода,
лежал в песке и убеждал,
что - в речке.
Я был не человеком -
миражом.
Он подмигнул, и выдул пиалу,
и вдруг затрясся, засучил
ногами,
пил носом, и губами, и лицом,
глазами, всхлипывал,
пил хорошо,
как надо пить,
как надо жить -
зубами!
Потом вскочил, не пересилив радость,
и стал бросаться на меня с ножом.
Потом он сел.
Потом он пил и ел.
Потом он пел задумчиво
и хрипло.
Потом он пил и снова пить хотел,
пытался влезть в бурдюк
и жить как рыба.
Я хохотал от счастья,
хлопотал,
лупил его за нож, поил и люто
тащил в седло свое,
а он роптал,
пытался меня сталкивать
с верблюда.
Отвез его в аул.
Неделю пил шубат.
Менял свои ковбойки на легенды.
Учил вставать на лапы
злых собак.
И вспоминал уехавшего Генку.
...И все прошло.
Вот только есть одно -
ай, бог пустынь,
доверь мне снова радость:
в песках, где воют на луну
бараны,
В Москве, в горах, в ауле -
все равно -
спасти кого-нибудь.
Доверь мне радость.

(С) Олжас Сулейменов