Предание 10: Отпевание/Постскриптум

После текста с эпилогом назревает и постскриптум:
Сходка местного синода, отпевание под скрипку.
Мы с ребятами рядами, аж с цветами есть позёры,
Ведь десятое преданье есть преданье чернозёму.

“Я опасен и коварен”, этот избранный гундосил.
Гусь Собаке не товарищ - ты закинут под бульдозер,
Зауряднейший ублюдок с бабуина интеллектом.
Я про то писать люблю, что табуировано в лентах.

Симметрично меж Гаагой и Лозанной мельтешите,
Я приличия катал на волосатом мессершмитте,
И, насилуя собаку, хвост ему слегка приподнял.
А потом “Сидеть!” прикрикнул, но хватился - не сегодня.

Хоть кичиться диковато, превращаясь в скотоложца,
Он личинка деграданта, небольшая плодоножка.
Фаворит четвероногий как Феррари был в отборе -
Говорит теперь о боге, побираясь на подворье.

Дядю Пса нельзя погладить (странно, если попросили),
Я к нему весьма прохладен, как корейский морозильник.
Его маму обшмонали при аресте в магазине:
Её анус аномален, в нём поместится Россия.

Я из первых браконьеров, я догхантер и дементор,
А соперника карьера - участь капельки цемента,
Не отклеится ни в жизни что от борта центрифуги.
Он актёр второго плана, на задворках сцен дрейфует.

Что-то спрятать дядя Стёпа очень силится манерно
Под личиною собаки. Может, милиционера?
В глаз горошина в пинцете этой дёрганой принцессе,
Ведь хороший полицейский - это мёртвый полицейский.

Очень тихо стонет псина и концовка на экране:
Я не Клиффорд Дональд Симак, он позорно проиграет.
Бьём кастетами туристов, весь район раскрашен мелом.
Здесь расследуют убийства? Не твоё собачье дело.

***

Миром не правят собаки,
Тела не населяют собаки,
В мозгах не завывают собаки,
Это первое утро, когда не выживают только собаки.