-Цитата от billyMorgan -Цитата от billyMorgan -Цитата от DarkTower Каждый раз говоришь: «Я завяжу!»
Ведь мне уже трицон и это просто жуть.
Вроде много Даш и Ир уже мацал я
Но набираю в строке поиск - «иррумация».
С тёлкой отношения давно не торт.
И всё чаще твои вкладки инкогнито.
Это цикл Mass Effect, хоть в реале жнецов нет
Тут не поможет Шепард, даёшь Лиару Т’Сони!
Припев:
И ты вернёшься!
Возьмёшь салфетки, звук на минус!
Засветит солнце!
Шторы – не ноги, их задвинешь!
Знакомый голос!
Платить за пиццу я не буду!
Рукой за волос!
У работяг бывает чудо!
==============================
P.S. Уже второй день хожу по дому и напеваю этот припев, подумываю может даже записать шлягер))
какой-то блэк стар) вообще прикольно, но немного сыровато. для отбора пойдёт, а так я бы порекомендовал дописать второй куплет и чуть поправить припев.
-Цитата от Волчий Сновидец Пошел я гуглить брюсова, если его фанаты так же пишут, то они куда то нитуда пришли.
Ну я вот сейчас полезу вступаться за Брюсова, потому что он тем ещё троллем для своего времени был.
По факту, русский модернизм, он же серебряный век, начался с него. Молодой человек обчитался французов и решил: «Как Мастер Шеф изобрёл русский рэп, так и я изобрету русский модернизм».
Рассказал он об этом всём своим друзьям, большинство сказали «Нет, спасибо, нам и Надсона читать хорошо». Один (фамилии, к сожалению, не помню) согласился. А потом ещё несколько человек нашлось.
В итоге выпустили альманах «Русский модернизм». Было там где-то с десяток поэтов, от каждого по нескольку стихотворений. Было видно, что некоторые из них прям берут и скатывают у французов, причём все у разных. Один под Верлена косит, другой под Готье, третий вообще что-то странное пишет, совсем непохожее на остальных. И всё бы ничего, но не считая того друга, который согласился первым, остальные восемь авторов, каждый со своим стилем — это всё один Брюсов (и его биполярочка). Признался он в этом сильно не скоро, иначе его бы на смех подняли.
Его и так подняли, но потом и по другой причине.
Дальше больше. Альманах решили выпускать регулярно и вскоре к этому театру одного дебила подтянулись люди реальные. Брюсову стало скучно, решил он, что в альманахе пропал дух авантюризма и жахнул на первом развороте третьего выпуска альманаха следующее стихотворение: «О закрой свои бледные ноги!». Конец. Совсем. Всё стихотворение.
У всех, кто это прочитал, П О Л Ы Х Н У Л О. Подавляющее большинство не мог понять, почему строка одна, но некоторые зрили в корень и вопрошали: «Чьи ноги, чёрт возьми?!». Брюсов таинственно улыбался и придумывал версию повеселее. Потом придумал и кому-то тихонько вбросил: «Ноги Иисуса Христа». Полыхнуло ещё раз.
На этом он не остановился и сел писать ещё. Написал стихотворение «Творчество». Крайне рекомендую его найти и придирчиво почитать, потому что за это стихотворение его все именитые критики хором решили сдать в дурку. Кто-то писал, что строки «Всходит месяц обнажённый / При лазоревой луне...» значат то, что писал это стихотворение Брюсов пьяным в жопу, а в глазах у него нихуёво так двоилось.
Посмотрел на это Брюсов, решил: «Да ну вас к чёрту, я вам сам накритикую!». И стал критиком. Самым важным и известным в эту эпоху. Ахматова ему присылала стихотворения и спрашивала: «Как вы считаете, стоит ли мне заниматься поэзией?».
Мораль истории в том, что главное в этом мире — лулзы.
луркоеб в здании. а вообще, спасибо тебе, добрый человек. мне лень было все это расписывать / копировать. впрочем, меня уже успели разоблачить в незнании поэзии брюсова.
Да ты и так нихуя не знаешь. Замай вон тоже общественность на говно изводит, это не делает его хорошим поэтом.
Вот как, блядь, может нравиться вот такое?
Я убежал от пышных брашен,
От плясок сладострастных дев,
Туда, где мир уныл и страшен;
Там жил, прельщения презрев.
Бродил, свободный, одичалый,
Таился в норах давней мглы;
Меня приветствовали скалы,
Со мной соседили орлы.
Мои прозренья были дики,
Мой каждый день запечатлен;
Крылато-радостные лики
Глядели с довременных стен.
И много зим я был в пустыне,
Покорно преданный Мечте...
Но был мне глас. И снова ныне
Я - в шуме слов, я - в суете.
Надел я прежнюю порфиру,
Умастил мирром волоса.
Едва предстал я, гордый, пиру,
"Ты царь!" - решили голоса.
Среди цариц весёлой пляски
Я вольно предызбрал одну:
Да обрету в желаньи ласки
Свою безвольную весну!
И ты, о мой цветок долинный,
Как стебель, повлеклась ко мне.
Тебя пленил я сказкой длинной...
Ты - наяву, и ты - во сне.
Но если, страстный, в миг заветный,
Заслышу я мой трубный звук,
- Воспряну! Кину клич ответный
И вырвусь из стесненных рук!