губ малиновый локон канекалонит косичками,
распустился и вплёлся драконами в волосы...
так легко поиграть мне в герои со спичками..
полюбив, бросаю стихи в чёрно-белые полосы.
у палат соловьиных свирелью поют снегири..
монастырский быт - хлеб и вода - натютморт.
от солёных земных слёз море кричит и горит.
от безлюдия чахнет злословье - пост мортэм.
уходящего в мрак принца завут белоснежки.
монастырь склóнит башенки к неге землицы.
погрустить с нею - в кайф, вхрап вдыхая траву.
богоматерь уснула, ей вновь идиллия снится.
недомоленый сон колосками пшеницы сорву
уууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу


её убивали - она притворялась мёртвой и ярко червями стонала.
потом воскресала, окна глазниц сверкали сапфирами в склепе...
поход в мир чужой без палатки, гитары и ммегамодных тоналок -
причастие воздухом чистым, что из ослепших звёзд слеплен.
а солнце катилось над городом сонным мячиком из казино.
ненужных любимых сметая в купюры с тупыми иконами.
счастливой быть - чёрное, белое - сон внеземных квазимод.
а счастье меняло /т/себя, чтоб стало кайфово, легко на миг.


хэпилог этой жизни, к несчастью, в ее пиздеце.
у пизды нет начала, пролог хэпиэндит началом.
ты увидишь убийцу в своем зазеркальном лице,
на болоте тортила моет ключик сотней мочалок.
тень пластида в плаще перережет артерию сонно.
смерть упрячет в карман материю матерных слов.
смерч где нет ничего гденетит глазёнки иконам.....
чтоб заштопать носок межпланетный ржавой иглой.

весна - реинкарнация осени, зима - лета белый виток.
март минусует восьмёркой цветочное царство под корень.
май красную площадь гвоздичным гвоздём забивает в бетон -
девятка напомнит о боли, посмотрит на толпы с укором.