Слушайте телегу, пацаны. Всё так и было, без пизды.

Однажды, хмурым осенним, я топтал тротуар местной набережной. Прогуливался, считал себе ворон и никого не трогал, потому что пацан я правильный и натура у меня добродушная. С недавних пор на набережной взяли моду усаживаться всяческого рода нищие, калеки и прочие юродивые - они смекнули, что место довольно злачное и можно загребать прайс своими культями в промышленных масштабах. Видимо, к воде тянутся люди как состоятельные, так и сострадательные.
Я в тот вечерок нашарил в карманах прилично мелочевки, потому что ебучая овца в троллейбусе сдала мне с купюры три килограмма меди. Покупать на них всякие лимонады и сникерсы, чтобы с руки кормить голубей и школьников - нахуя мне это нужно? Я решил раздать деньги бедным, благо они выстроились в шеренгу и смотрят своими жалостными жабьими глазенками. И все как на подбор такие смиренные, услужливые, здоровья желают и тебе, и твоим близким до седьмого колена. Я мимо них иду и каждому сыплю в чумазую ладошку немножечко монет, и на душе становится тепло, даже приторно - видимо, пересыпал, пересострадал. Но один бездомный хуй оказался вовсе не смиренным - ебальник такой чопорный, губы скривились, как будто бы он всем своим собратьям-бичам уже все доказал. Я подваливаю к нему, сыплю пригоршню монет в шапку, лежащую у его ног, а он задирает голову и смачно плюет на свою же картонку (на которой сидит) - и во всем этом читается посыл, что он, мол, выше всего этого! Однако, деньги взял и после этого ритуала быстренько их перепрятал в грязный кулечек, служащий ему кошельком. Я так долго пялился на этого нелепого бомжа, что он, похоже, несколько напрягся и проворчал в мою сторону что-то похожее на "Да, я Скилла Хайп, хули блядь палишь".
Интересно, к чему я вдруг вспомнил эту историю?