...

-

Протест без протеста

Рецензия на ATL, написанная после прослушивания его микстейпа «FCKSWG x За упокой»

Герман Эдуардович сидел в мягком кресле, в зале своей уютной квартиры и авторитетно жестикулировал, поглаживая округлый животик. Он делился со своим другом Альбертом, сидевшим напротив, впечатлениями от просмотра фильма «Левиафан»:
- Это кино – как Мои треки. В нём – вся Россия. Правдивая. Какая есть. Без купюр. Прямо как в Моих треках. Вот многие говорят, что Мои треки - очень депрессивные. Так ведь в стране грусть беспросветная, безнадега. Тяжесть у меня от этого на сердце. И в «Левиафане» так прекрасно это показано. Я как будто посмотрел Свой новый клип. Очень здорово. Очень хороший фильм. Как Мои треки. Просто все эти диванные критики сидят в своем интернете, скрываются за маской аккаунта, за ширмой двоичных кодов и ничего не понимают и пишут глупость, да кляузы. Они не видят жизнь, как видим её мы с тобой, Альберт! Ты же меня понимаешь? Ну, понимаешь же?..
Альберт кивал головой, но мысли его были о другом. Он придумывал новые СРАВНЕНИЯ. Дело в том, что Альберт тоже был поэтом. Восходящей звездой. Более поверхностным веселым и бесшабашным, чем его старший товарищ по поэтическому цеху, а по совместительству друг и сосед Герман Эдуардович. Единственный художественный прием, которым Альберт овладел в совершенстве (по крайней мере, так казалось ему и его сподвижникам) – было сравнение. В своем последнем альбоме авторских стихотворений на не совсем авторскую музыку, Альберт гордился своими находками. Среди прочего там можно встретить:

Я – Харон, что правит парОм
Я как Иисус подкован. Зависаем – это Голгофа
Как Шива разрушитель закручу верчу коловорот
Убитый, как Усама бен Ладен
Умиротворенный, как Шаолинь
Глубокий, как Deep Purple
В рэпе я, как Тим Бертон
Вряд ли из нас кто-то вернется – здоровый белый, как шпек
Это как тектоник – зло природы
Головой как булавой

И ещё огромное множество tertium comparationis.
Также стихотворения Альберта привлекали многих его поклонников своими безапелляционными, категоричными и, где-то, даже радикальными высказываниями. Вот лишь малая толика таковых:

Я сдохну – всем похуй!
За Русь я взорвусь!
Кто не скачет тот гавно!
Здесь икона не средство!
Меня хотят все!
Твоя жопа – драгтест!
Человеки мои треки по вене бахают!
Вот тебе наш корявый шансон!

Но главным козырем Альберта был его голос. Его голос – не похож на мужской. Когда Альберт рассказывает свои стихотворения, никто не может оставаться равнодушным, слыша это НационалистичноЧувашский-Метросексуальный говор. Говор, похожий на мальчишеский стон, молящий маму отдать ему, а не его сестре последний пирожок. Никто кроме него не может с таким придыханием произносить слова «ласточки», «косточки», «кровушка», «душенька». Альберт хранит секрет своего голоса в строгой тайне. Но у него есть одна проблема. Он считает людей глупыми. Даже не глупыми – тупыми. И на обложке своего альбома со стихотворениями, он, думая о том, что никто об этом не догадается, зашифровал тайну своего уникального голоса.
У Рю Мураками есть роман «Дети из камеры хранения». Там, один из главных героев, мечтает стать певцом. Не просто певцом – великим певцом. И становится им. Однако, чтобы сделать свой голос уникальным, он отрезает себе кончик языка. История умалчивает, читал ли Альберт этот роман, но поступил он так же.
На обложке мы видим три белых маленьких гроба:



Внутри этих гробов мы видим трех мышей:



Однако, это не все. Если сделать рентген, то внутри мышей мы увидим кое-что ещё. Детородные органы Альберта:



Герман Эдуардович продолжал делиться впечатлениями:
- …Грязь везде. Коррупция эта. Вот выгляни из окна, что ты увидишь? Разруху и коррупцию! И всё!
Альберт очнулся от своих дум, поерзал челюстью из стороны в сторону и, по привычке, выставив вперед средние пальцы… (Альберт всегда во время разговора или во время чтения стихотворений жестикулирует исключительно средними пальцами своих рук) …выставив вперед средние пальцы выкрикнул:
- ДА! И ВСЁ! FUCK SWAG!!!

http://keep-it-real.ru/2015/02/02/12193/