Победа — огненная, святая,
божественная.
Четыре года к ней через кровь,
пожары, усеянные костями поля
рвались советские батальоны и
полки, бесстрашные дивизии и
разгневанные армии, могучие и
несгибаемые фронты. Танкисты,
сгорая в Т-34, продолжали стрелять
по «Пантерам» и «Тиграм».
Лётчики, охваченные пламенем,
пикировали на немецкие колонны
и поезда. Артиллеристы рвали на
части вермахт. Партизаны, умирая
под пытками, плевали в лицо
палачам.
Десять сталинских ударов, десять
красных клиньев вбивала моя
Родина в косматое тулово
фашизма. В подвале имперской
канцелярии гвардейцы нашли
черное яйцо, разбили скорлупу,
сломали иглу, в которой таилась
смерть Гитлера. Фашизм сдох, как
издыхает двенадцатиглавый змей,
у которого красный меч отсек все
двенадцать голов. В сорок пятом
году свершилась победа света над
тьмой, любви над ненавистью, рая
над адом.
Когда еще не осела земля на
могилах тридцати миллионов
погибших героев, когда еще
дымились угли сожженных
деревень и селений, Сталин дал
приказ сажать сады. И эти райские
сады зацвели от моря до моря.
Среди этих цветущих садов мы
восстановили наши разоренные
города. Построили божественный
Минск, восхитительный Киев,
лучезарный Севастополь. Из этих
садов мы взлетели в космос. И нам
казалось, что их цветение будет
бесконечным.
Но тихие черви изъели наши сады.
Коварные грызуны источили наши
яблони и груши. Ненавидящие нас
враги убили советскую страну.
Отняли у нее территорию, армию.
Разорили великие заводы. Сломали
волю победоносного народа. Они
посягнули и на победу, которая
была для нас высшей святыней.
Но червям не удалось источить
святыню. Зубы грызунов ломались
о священный образ. Мы пронесли
победу через кошмарные
девяностые годы. И на этой иконе
вновь стал распускаться алый
бутон, раскрылся дивный алый
цветок.
Мы вдыхали его аромат, пили его
волшебные соки. Вновь
поднимались из немощи и печали.
Строили свое государство.
Возводили заводы. Крепили армию.
Возвращали волю упавшим духом.
Окрыляли верой неверящих.
Победа оставалась с нами, и мы ни
разу не опустили ее красное знамя.
И как дар за наши терпение и
стоицизм, за наши труды и веру
Господь послал нам Крым. Русские
люди, рассеченные когда-то
врагами, вновь слились в
победных объятиях.
Но черная сперма фашизма
пролилась на Киев — матерь
городов русских. В золотой апсиде
Софии Киевской, среди святынь и
храмов стал взрастать уродливый
эмбрион с волосатым лицом и
черными рожками, как изображают
дьявола на церковной фреске.
Фашизм, как гнилое ядовитое
тесто, переполнил киевскую
квашню и стал расползаться по
всей Украине. Его танки утюжат
улицы Краматорска.
Его бэтээры поливают огнем
Славянск. Его вертолеты пикируют
на окрестности Донецка. Его жрецы
устроили ритуальную казнь в
Одессе: сорок русских мучеников
сгорели заживо под улюлюканье и
хохот палачей. Это был фашистский
молебен аду, поминовение
Гиммлера, хвала Адольфу Гитлеру.
После одесского крематория Обама
и Меркель пахнут жареной
человечиной. Тимошенко, эта
злобная калека, свила себе косу из
волос узников Освенцима.
Мы празднуем свою священную
победу сорок пятого года, слыша
залпы фашистских танков на юго-
востоке Украины, где истерзанные
тела ополченцев, разбитые головы
русских. Новый бой с фашизмом
неизбежен.
Неизбежен одиннадцатый
сталинский удар.
Пусть президент Путин примет
военный парад и отдаст приказ
проходящим полкам и боевым
машинам прямо с Красной
площади, мимо храма Василия
Блаженного отправиться в Донецк,
где раненый ополченец слабеющей
рукой бросает бутылку с
зажигательной смесью в
фашистский бандеровский танк.(с)
Писатель Александр Проханов