Победитель в паре определяется по голосам судей.
Голоса судей определяются по сумме баллов (кому больше баллов поставил судья – тому и голос, если судья поставил в сумме равные баллы, то голос ни одной команде не достаётся).
Каждый судья выставляет баллы по 3-м критериям.

Техника
Оценивается рифма, рисунок рифмы, ритм, созвучия, худ.-выр.средства русского языка, лексика, грамотность (0 – 10 баллов)

Смысл
Оценивается сама суть текста, которую автор пытался донести в тексте, раскрытие темы, задания, оригинальность её раскрытия (0 – 10 баллов)

Общее Впечатление
Общие впечатления от текста, гармония формы со смыслом (0 – 5 баллов)

В случае равенства голосов от всех судей, победитель определяется по общей сумме баллов.

В случае равенства голосов и суммы баллов, победитель определятся по сумме баллов за Общее Впечатление. Если и в этом случае ничья – то победитель определяется по сумме баллов за предыдущий раунд. Если в паре получается абсолютная ничья, то есть, во всех раундах команды набирали одинаковое количество баллов, то победитель определяется голосом резервного судьи.

Сёстры Шеридан
Ты в комнату зайдёшь и не заметишь.
Как я навстречу помахал с дивана.
Тед ждал те6я так долго - целый вечер,
Скучал, пока ходила по делам.

Пока ты 6удешь надевать свою пижаму,
Покараулю у окна,
Спасу от зло6ной ночи
Сон опускается легко, как дирижабль
Послушай,Даш, я тебя лю..
А, впрочем...


За твой спокойный сон
Готов отдать всю душу,
Которая
Внутри меня опилками сидит.
Приму удары тьмы в лицо
своё
ненужное и плюшевое.
Лишь 6ы
Не слышать
Больше
Твой пугливый крик.

Ты прижимаешь плюшевую плоть
К се6е по6лиже ночью.
Те6е - уютней.мне...а мне - приятней.
Ведь даже Тед порой
Чего-то 6ольше хочет,
Чем просто так лежать с то6ою рядом.

Пока я тут, то можешь спать спокойно.
Пока я здесь - кошмары не придут.
Когда играла ты со мной последний раз - не помню.
Ведь
я
ненужным
стану
вновь
к утру

Ч-ш-ш-ш-ш

Слышите? Это я скребусь в окно пальцами веток
Это я брёл по крышам, надышав в стекла иней
Знаешь, где я? Прям тут, просто выключи свет.
Слышите, моя девочка и горе-защитник?

Это я за тобой из шкафа глядел тайком
Когда ты, моя пери, ложилась (раздетой!)спать
Ты ведь большая уже - не боишься,
То есть не помнишь
Деловущая. Айфон пятый, зачёты, пары


Мишек любят все дети и Даши, да только,
Когда ты(как тот парень)
Ненужным станешь к утру
И (как он же!)приляжешь на дальнюю полку
Вот тогда я её у тебя отберу

Серые Интеллигенты

Как в госпитале, повсюду кашель, хрипы,
Но ищет каждый прибыль, стать мечтая важной рыбой.
Здесь пьют обиды, ведь кофе им плохой,
И, сделав последний совести глоток,
Акулы жаждут мяса, но жрут здесь офисный планктон.

Мой мир - тюрьма, где с холодных окон
Не струится свет, а весь пейзаж - это коробки в блоках.
На троне Бога пусто, он пропал давно
Вся жизнь это игра в ящик, ведь главная награда - гроб.

Эй, мы снова заперты в тех коридорах,
Что лабиринтами скроют эхо моего баритона.
Главный повод сбежать - это страх и холод,
И я вновь пытаюсь выбраться, хоть это так бредово.

Мой мир - пустырь, где нахален и груб
Каждый микроб. Скажи, за что мы попали в игру?
Жизнь душит, и мне опять весь этот ад снится -
Так тошнит, что с виду я желтый пиздюк, как Барт Симпсон.

Да уж

Амбиций море, но мы сопляки,
А в голове туман, словно это гребанный Сайлент Хилл.
Друг, я бы рад вдруг стать другим, но, блять, мой замкнут мир -
Это мое болото, да, и в нем не выплыть за буйки.

***

Не подождал весну,
Но отпустил зиму.
Ваше постоянное "не суть" мне, знаете, вредит сильно.
Вдыхаю шум и слышу посторонние запахи.
Пожалуйста
Дайте надежду, хоть самую малость,
На беззонтовое завтра.

Теперь любой закат воспринимается за спасение
Рассвет стоит прихлопнуть папкой для документов
За словом "серый"
Слово "интеллигент" почему-то следует.
Мне нельзя быть заметным, никак нельзя.
Следовательно
Don't trust in God.
Now!

Всё что есть
Это остатки вчерашнего смеха, немного испорченного,
Он жил, звенел и пел,
А теперь - его плен
Тот порыв ветра
Той особо холодной ночью.

Стоит сказать finita, или просто уйти по-английски,
Найти узкую дверь кругло-верёвочной формы.
Убедиться с помощью стен в отсутствии компромиссов.
Утешаться лишь тем, что тебя никто не запомнил.

хлеб с ветчиной
вся жизнь как случайная встреча с бывшим одноклассником.
плюс идет дождь, и я делаю все не так.
к февралю четырнадцатого в статусе любимого праздника
пришла весна, что плавит снега.
вокруг слишком много грязи, я пляшу в ней пьяный,
потом падаю в нее лицом.
меня не поднять, мне хорошо, я самый-самый.
а мир ебнут больше, чем анита цой.
это зарисовки, что рождает раздутое эго.
я хочу оставаться в памяти всех, кто меня любил.
мои ошибки тянутся за мной следом.
накрывают пледом
и стирают в пыль.
одни пытаются сменить режим злой и кровавый,
другие живут, чтоб репостить мемы.
но все - хуйня как рубашки с короткими рукавами.

как девочки, что бьют кресты на тело.

у каждого свой брак, персональный загон, тлен.
разные виды одного типа существ.
но мы такие непохожие будем вариться в одном котле.
и смерти на это похер вообще.

Осень надама

Время надменно и меркантильно,

У каждой нашей встречи отвернётся от лица,

Я провожаю взглядом не сказав ни слова,

Встречаю новый день, закатываю рукава!

***

Кровавое солнце встает, поднимает

Вместе с собою сотрудников ада.

Будильнику, будто оргАну внимая,

Уходят средь правых искать виноватых.

Никчемные твари, свои гнезда свивают

Там, где теплей, но их тушки мерзлявы.

Все в язвах. Человечность? Фиг вам,

Все мольбы о пощаде, доводы – в грязь всё,

И потуги твои для них филькина грамота.

Как вопьётся он в мякоть своими когтями,

Уже не оторвать.

Кожа бледно-желта, будто старый пергамент.

Пугают круги под глазами не закрываемыми,

И опасно клацают пастями сканеры.

С камеры, что офисом зовется,

Выход найти... Да хоть по звездам!

Позовет их жизнь реальная,

Без ставок с премиальными.

Без отчетов и собраний сраных,

На мониторов экранах оставить смертельные раны-

Перевести в разряд себе равных,

Больше не слышать начальника брани,

Постараться воскреснуть под "Браво!"

Тех, кто жив и творит.

Кто познал, что мир - неповторим.

***

Третий час стучится у окна синица,

Зазывая толи боль, толи форсаж.

К сожаленью я не помню, как там

В тех приметах, что давали нам наказ.

Время как резиновая нитка,

Будучи одной, под разный взгляд,

То растянется и станет непреодолимой,

То свернётся и отбросит взад.

Да, гнетуще чувство положенья,

На разум одевая паранджу,

Улыбнётся, что осталось от пепла

Вместо искренности наяву.

Пой же кукушка ключом херувима

Вместе с долбящей синицей гул,

Фотографично равные петли -

Нежить оставлен я стол и стул.

***

Время надменно и высмеять сможет,

Всё, что дотянется от себя,

Что же его не коснётся, сгложет

В ритме отупения мёртвое Я.

SS

Существа из органики
Прошли путь от пергаментов
До сенсорных экранов.
От рукописей до символов в PC.
И не нужен уже никакой реквизит,
Все потоки сознаний
Записаны в файлы.
Все копипасты
Останутся в кластерах
Разных устройств-накопителей.
Это все, что останется после нас.
Так и быть.

Натянув петлю
И смачно сплюнув,
Солнце повесилось в небе.
Мертвое тело
Спалило атмосферу.
Тут уж не до веры стало.
Устланы поля телами.
Люди-рыбы
До неба не допрыгнули.
Ракеты встали на приколе -
В бескислородной коме
Не изрыгают пламя моторы…
Жизнь сузилась до рамки монитора.

Последние фонари догорят,
Мир накроет усталой темнотой
Но заряда аккумуляторов
Хватит еще надолго.
И когда сквозь тысячи лет
С других планет
Заполонят всё звездные искатели
Компьютеры провода оскалят
Но выдадут секреты…

И вновь запищат сервера с данными.
А значит, можно воссоздать мироздание.
Точнее, вывести людей в миниатюре.
Без денег, без оружия, без тюрем.

Человек должен быть воссоздан!
Уже не нужен так называемый воздух.
Для модели - анатомия и фотографии.
Для интеллекта - интернет-траффик.

Расшифровали все террабайты
Анкет и профайлов из кэша сети.
До единого.

Благодаря науке
Аккаунты стали гомункулами,
Но никому из них ничего не снится.
Чувствительность снизилась до нуля
Вокабуляры запущены в эмуляторах,
Экспериментальная первая партия.
Первый отряд.
Бродит во тьме своих мыслей.
Перезагрузка. Зависли.

Внедрить аватаров в новое стадо.
Партия два.
Авторы программ сгорают со стыда -
Новая жизнь – не жизнь вовсе,
А копии чьих-то постов.
Уродство.
Сбой.
Программный сор.
Череда единиц и нулей.
Долголетие иллюзорно.
Бессмертие блеф.
Сознание дает сбой -
Дигитальный плен, не более.
Они - детали системы,
Они же прутья клетки.

В любом решении
Риски взвешены и
Отправлены
По шинам данных
И проводам.

Все, что у них осталось -
Синтез и анализ,
Интел убер аллес
Это их девиз.
Ни любви ни тоски ни жалости,
Страх и ненависть угасли в этом этносе.
Кремний микросхем не выдаст этих искр

Светодиодам суждено вечно тлеть
Робот не рискует а значит не прогорит.
Не обрести покой на Земле,
Пока разум в петле логарифмов...
Здесь лишь единицам могло что-то сниться,
Но в системе больше нулей.
Нет больше памяти, жизни, лиц.
Компьютер – равно – склеп.

Зимой лето

Прислуга в теле Афродиты,
Безмолвна, словно падший ангел.
Ей восхищались демоны и бесы,
Но её роль – служить ему официанткой.
Короткий фартук, грудь обнажена -
Всегда нага, но спрятана от всех душа.
И лишь одно уродство напоминало, кто она…
Чудовище при свете лунной призмы.
Сегодня бал у сатаны, сегодня будут танцы.
Она наденет платье цветом яркого огня,
И ею будут восхищаться.
Она одна зажжет костер войны,
И на лице появится оскал.
- Я рождена служить тебе,
Мой Бог, открывший врата ада.
Заноет шрам, что обвивает её шею,
Но он небрежно накинет на неё вуаль.
- Дорогая Гелла, их участь уже предрешена!
Вампиры не умеют плакать, но по щеке ползла слеза,
Уже на завтра никого не станет, ведь Воланд начинает бал!


***

Последний кусок хлеба
в левой.
Часть булыжника в правой.
Потерян
без времени,
Взгляд - ультраправый.
Манеры,
знания,
всё пущено в веру.
А возможно и в правду.

Возможно.

И не жаль ни криков Детей.
Ни Стариков вздохов.
"Как же заставить
камень
до окна долететь
Да кого-нибудь сдохнуть"-
В голове тень.
В ушах эхо рушевшейся эпохи.

Кто скажет, где они берут эту отраву?
Кто кормит их с большой ложки.
Всё это смачно приправлено,
Ложью,
И кто же тянет за вожжи?

Мы впитывали влияние общества
с возрастом.
Мы менялись.
Друг выражай мнение, но не будь способом
или материалом.

Окупай -
оккупант.



***

- Что дальше будет с ними?!
Что ждет их, когда глаза прозреют
- Они увидят небо и пустыню,
Что создали своими же руками.
- Но ведь всё это, они строили веками, теперь сжигают...
- Это всего лишь власть, и она слишком опьяняет.
Они стояли на пепелище разрушенного счастья,
Наблюдая полный хаос.

МАТРИАRHARD
Эти враки про Кракена - чушь.
Не потопит корвет каравелл тех торговых эскадра!
Мы находим фарватер без карт.
Пинту рома - и непоправимый урон нанести-
Развлекай,
За хорошую драку и душу продашь!.
Абордаж?
Кошки кинуть к бортам -
На кулак их кишки намотать.

Только как бы не так.

Будто штопор бутыль
Чья-то пуля стремглав прогрызает висок.

Слышу шёпот воды.
За бортом нереиды ласкают лицо.
Каплю крови относит Гольфстримом к родным берегам.
Неожиданно так
Поглотила волна
Моих воплей отчаянный гвалт...

"Флибустьеры, аврал!" —
воззывает камрад.

Ящик дублонов
иль ящик Пандоры?
Навязчивый гонор нас мчит к авантюрам
под шёпот ноктюрна стремительной качки,
циничных циклонов
и скрип бизань-мачты.

(напомню)

Неписанный кодекс пиратства гласит:
Вкуси эликсир отваги,
акулам на корм неприятельский лагерь
пусти,
коли жив и крепка парусина!
И песню во всю ширину голоси
Глотки мертвецки-синей:

"Жгите пушки и фитиль,
Команда с черепом на флаге!
Ёхохо, умрем в отваге
Под обстрелом бригантин!

Чайки реют вороньем!
Неприятель жмется стайкой.
Ёхохо, в пиратской байке
Не умрем, когда умрем!

Только ром и кутежи!
В этом пьяном абордаже —
Ёхохо, мы им покажем!
Ёхохо, точи ножи!

Смерти бешено-хмельной
Пригрозим заржавой саблей!
Ёхохо, за сундуками!
Ёхохо, пойдем на дно!"

Залп!
Кровля волн пошатнулась вокруг
Шхуны, прежде бегущей к добыче.
Свет обыщет
зал —
каждый зритель по грудь
В вязкой жиже и гуще.
Напыщенно
Пушки, разинув воронки, прицелясь, стреляют
Живыми снарядами
в купол небесный.
Гимнасты ныряют
в кульбитах,
и вряд ли
Упитанным тельцам
дано приземлиться.
Им тесно
На ядрах,
в объятиях Наяд,
Сплетаются нежные акробаты.
Они никогда не достигнут
Ни рая ни ада.
И не вернутся обратно

Тлен FM

За окном всё снежит и снежит...
/вечереет/
Я надеваю парадный китель!
Во мне
псевдо-идиллия.
Гармония,
что стала Гоморрой,
а на запястьях гармонь швов.
Жизнь бьёт,
как ковшом по ебалу,
а после,им и копает.
Я-не обезглавленный,
а безголовый всадник,
что торчит огромным хуем
в не менее огромной заднице,
что зовется жизнь.
Наложи мне новые швы,
и подвяжи узелок.
я врос в свое же седло,
что зовется Содом.
Говоришь,что нет аппетита?
Нет,сынок, это жизнь,
что ебёт тебя в рот.

Я жду второй всемирный потоп,
оставляя мечты на потом,
как будто бы так и надо.
На руке,в линиях,не вижу я правды,
линия жизни твердит,
что я умер в прошлый вторник.
Я кручу в голове на повторе:
Земфиру-Жить в т(с)воей голове.
Это больше похоже на бред,
В зеркало не смотрюсь,
боюсь увидеть небритый еблет,
и в глазах желание умереть...

Подавлен задатками
проводить ночи в хосписе
для одаренных людей,
одаренных хер поймешь чем,
повар-фортуна не забыла полакомить
приторной копией
Троинских огненных копий,
враждебно летящих с аптек,
зависших в жгуте,
на моем источнике жизни, плече.
Размалеванные стены
выбивают меня из седла,
Моей чудной жизни-пони,
забывшей принять анаболик.
и теперь нам никуда не дойти.
Я не один такой пленный,
варюсь вместе с котом,
/в котлах/
Надеюсь, он еще помнит,
что все ходы монополий
кончаются алкоголем.
Все по привычке, запиваю тротил.
Я - странный механизм
из мантисс.

Подле меня пепел петляет
Желая обнять мое тело
- запачканный листик,
Помочь хоть как-то лентяю,
Не запутаться сеткой,
Играя в жизнь-твистер.

Мне б не забыться
во времени,
Запомнить сценарий
всех фильмов,
Что б пуская по венам
мгновения,
Они свились
В happyend'овый снимок.

Фортуна - течение,
но течет она мимо.

Я - дотошный
волк-одиночка,
Что хочет
закутаться в очередь пуль,
Вытащить лишь нос оттуда,
забыть проснуться
в луже бордовых поллюций,
за ночь
испарив свой солнечный круг.
Где призма блеклого
стакана с северным_сиянием
в два счёта
разложит меня в 70 слагаемых
оттенков чёрного,
что чопорно
зависнут мной в траурной ленте.
Но белочка в сердечной скорлупке
зачем-то отыщет обрезки
человечины,
выглядывающие моллюском,
оставаясь для жизни недоступными
абонентами.
я, наверное,
в вечном ложе Прокруста,
где мир - беспечная радуга,
которая под меня
забыла прогнуться.

Мёртвые души
нет текста

Дуэт имени В.Набокова (Ада, Лолита)

Уже сплетена паутина.
Но муха еще потирает лапки.
Все готово: задернуты гардины,
спрятан день душный и жаркий.
Странной ухмылкой оживился портрет.
И в давно потухших глазах, казалось,
зажегся мрачный потусторонний свет.
Там нетерпение и забытая радость,
Блеск,
раздражение всплеском в гнев;
Только я знаю, кто из нас стоящий более.
Распознать их блеф
Я смогу даже сломленный.

Воздух жидкой тоскливой волной
Поднимаясь, давит и душит,
Словно застывший на пике прибой,
и затем изнутри - наружу
испариной, криком из глаз,
убегающих от удачливых взглядов.
Здесь любой исполин, знающий власть,
но каждый не выше лампы
Над изумрудным столом
Укорачивающей рост металлическим лязгом,
Одноглазой, только перед собой
видящей и смотрящей.

Мои пальцы на ощупь узнают масть любую.
Я дам раздеваю взглядом,
Так нежен я не был и, пожалуй, не буду,
Даже с той, что когда-то была со мной рядом.
Но каждую без сожалений спокойно отдам,
За далекую призрачную награду.
Капризные короли, пробуя на вкус свой товар,
Найти купца поглупее рады.
После каждой раздачи шансов
Появляется право на выдуманный успех
И убежать можно даже и не пытаться,
Так же шанс на расправу получают все.

Я выхожу из мутной воды
Здесь берега из чистейшей грязи
В ней полагается изящно ползти
Либо тихо, недвижно, пав ниц,
Эмитировать бездыханность.

В углу копошится, от стены до гардины.
На каждую лапку - по нитке прикрепит.
Паутинная сцена пентаклем, чуть криво.
Постановка в театре марионеток.
Старается, но будь тут трижды
смысл зловещ и примадонна - дура,
Актриса муха выбрала еще при жизни
Жанр абсурда.
И криво Грея ухмыляется портрет
Тому, что нет.

Чего-нибудь вкусненького

Дорогая, прости, но всё-таки
Это не-жизнь,
Лишь обёртка,
Лишь внутренний стержень держит,
От взгляда зубовный скрежет,
Бежевое полотно неба сдержанно
Делит нас на "до" и "меж",
Делит нас
На "ля" и "ми".
Цвета жизни стали аляпистыми

Мы уже не сходим на Ляписа.
А на улице барикады и кляксами
Кровь, ясно
Что близка семейная жизнь - к развязке.
Пусть все родом из детства - в раскрасках,
И я тебя рисовал,
Но как ни пошло - мы все таки разные.
Ты их смерть празднуешь
Во имя народовластия.
Недовольствия.

А у нас проблемы с продовольствием,
Недели через три,
Увольте от такого геройства.
Тем более я видел того, на баррикадах,
Я теперь второй стал.
Каннонада.
("Успокойся...")

По ТВ ненависть и компромиссы,
Ты ходишь по улицам в красном,
Я видел это сквозь прицел, как крыс.
Брысь.
Недосказанность.
Моя винтовка, как ты - безотказная.

Лакмусом на прошлом осталась
Усталость от праздников.
Твои безобразия.
Некогда классные.
Теперь крючок спуска
Поможет мне не жить
Напрасно.

***

Пройду ветром да по полю вешнему
Да умоюсь водою речною.
Кому до краев, кому - в бешенство
Ведь не жизнь - если жить не мечтою.

Ты прости меня, сокол ясный мой,
Жизнь всю прошлую - чисто-начисто.
Сектора зовут безотказную,
Хоть ты ямбом мне пиши, хоть анапестом.

Хоть свинцом да по буйной головушке,
Хоть мечом да по свежим колОсинкам,
Ты прости меня родную уж кровушку.
Только я - чтобы жить в удовольствие...

И упала она с криком девичьим,
Меж крестов, где червоных, где угольных.

И плевать будет спискам и перечням,
И не вспомнят о ней под хоругвями.

И не нам решать кому жить, кому нЕ жить.
А лишь сверху.
Тому, кто под куполом.

С оптикой.

the green elephant crew

У Глю
Похмельный рамс с соседями
Осёдлое племя
А он его пленник
Временно
Ну же
Нежить
Свали уже
Душно

Пока он там говорит
Вспоминаю вчерашнюю ночь
Лютый ветер холод
На встречу не смог настичь
Он воет в ушах как волк,
Врываясь в окно.
Я вышел из тела, сделав глоток.
Вечность.
Пол, потолок - путь млечный
Зеркала стали озёрами,
Перевернутые экраны,
"Надеюсь ваши ремни пристёгнуты
Тут с гравитацией траблы"
Произнёс дребезжащий голос ором,
С искажением словно хорус
Пролетая мимо огромного поля,
Что заполнено
Приятным, ярким
Подобно гирляндам
Свечением миллиардов
Коконов,
Внутри которых теплится жизнь,
Но каждый из них недвижим -
Растения
Им транслируют информацию,
Будто они идут на работу, опаздывают,
Замацаны все делами
Идеями тех желаний,
Что в вирусной рекламе
Им под кожу вшивали,
Те у кого нет кожи,
И любую форму могут принять легко же
Потенциально,
Но эта возможность подавлена
Подали идею
Всебесформенности тела
Информационный цербер
И нежить без образа сеют
Страх
Те коконы есть цель их
Сплав
Из словесной требухи
Обернулся для них плотью
От вида полотна коробит -
Вокруг гирляд
Всюду снуют
Те существа,
Что транслируют грильяж,
Тайд, стихи, машины,
Сарацинов, картины, бога,
Эротику, войны
Смысл жизни. слоган,
За слоганом строем
Шеренгой. сломлен
Будет любой кто
Прекратит с ними контакт
Изымут на раз-два
Из красивой цепочки гирлядн


Я осознал себя
На улице гостеприимного дома
Рядом с подъезом,
Возле ветрового стекла,
Из него вышли свойства озёр,
Но местность
Отдавала гротеском -
Черная искривленная улица
Ссутулилась,
Утром перейдя в серый,
Но никогда в контраст
Откуда-то сверху вопрос прорвался:
- Шкура овец вам как раз?

- О да, в ней надёжность.
Наш каркас.
Тепло безопасно
Мерзко?
Зато не шипы,
Что напомнят как страшно
Быть живым
А здесь
Становиться уже выход
Блики помехи шумы
Не слышно, не видно
И ты мертвец
Хоть и бьётся сердце,
Задохнётся в путах чужих проекций
Точно не ведая
Места где нету "я",
Друг друга за горло держим
Сохраняя структуру клетки
Превратились в нежить
Поблекли
И стало быть
Человек человеку смерть!
А в ответ:
- О чем ты кумекал, смерд?

Хороший, плохой, злой

В лесу, что скрыт от глаз людских,
Безмолвно воцарилась тьма.
В глуши той слышен лязг и писк:
Безликий демон правит бал!

Бесчинствует ревущий сброд:
От адских гончих до химер;
От ведьм нагих до пауков...
На балаган взирала Смерть.

Косая в жажде алкопада,
Чтобы омыть пустой скелет,
Беззвучно пробиралась к бару,
Что соткан был из сотен тел.

Но слух напрягся у Костлявой,
Едва заметив пару спин:
Безглавый Всадник плачем вялым
Вёл Назгула сквозь сказ любви:

«Каждую ночь порхает в роще
Нимфа невиданной красы!
О деве складывал я очерк,
Но каждый раз тушил свой пыл...

Я - мотылёк, она же - светоч;
Кувшинка над болотной гущей!
Что целовать ей? Ряд увечий?
Ах, что за безнадежный случай!

А как чудна её головка!
Не покорить цветок ни в жизнь...
Скажи мне призрак, ты бы смог бы?!»
Ответил Назгул:
«Бэээээгинс, Шииииир»

Старуха Смерть, видавшая так много,
Решила не остаться в стороне.
Бездушный лик убийств, проказ, абортов
Даёт неопытному Всаднику совет:

«Вы все глупцы, вы все слепые черви.
Вам трезвого рассудка не дано!
И та, что пред тобой во мгле вечерней -
Не более, чем дверь в дубовый гроб.

Все думают, что всё неразрушимо;
Всем видится лишь счастье впереди!
Но после кажется неправильным ваш выбор,
И чувства издают предсмертный хрип.

Или когда всё хорошо и гладко,
Но фатум косо взглянет на неё,
И я взмахну косой, а виноватым
Будешь лишь ты (от смерти не сберёг).

Исход один: испепелён рассудок!
Внутри лишь лязг заржа́вевших пружин.
Идя на поводу у чувств бездумно,
Придёшь лишь к умерщвлению души»

Бесследно высушив бокал,
Встал Черный Призрак ей на смену.
Чуть не наткнулась голова
На факел тлеющий, настенный.

Прервал безмолвных гласом скрипа,
Скрыв лик под тенью капюшона,
Чёрным Наречием и криком,
Рекой шипящих в ночи стонов:

«ОДНО КОЛЬЦО, ЧТОБ ПРАВИТЬ ВСЕМИ!
Семьёй потерянных сердец
Когда-то насчитал нас – Девять!
Теперь...»

«…кольцо и под венец!», -

Всадник и Смерть сказали хором. –
«Хорош совет, открыл тайник!
Ведь для Любви не нужно своры,
Одно кольцо – лишь для двоих!»

Мечтанием увлёкся Всадник:
В саду, под лунной пеленой
Он деву сердца обезглавит,
Объявит вечною женой.

Воскреснет любящее тело,
Тепло навряд ли сохранив.
Но помнят все тот самый тенор:
«Не жить нам, нежить, без любви»

Ибо так сказала Ванга

Петля времени затянулась на моей шее.
И повисла безвкусно подобранным галстуком.
С возрастом мы вроде бы хорошеем,
А вроде выжимаемся насухо.
Всё чаще запираясь в свои квартиры,
Мы собою их декорируем,
Деградируя
До полного удовлетворения отсутствием перспектив.
Время поджимает, уже без пяти.
Нет разницы минут или лет,
Когда некому в темноте подсветить.
Не сопротивляясь застилающей взгляд пелене,
Мы не видим себя со стороны,
И строим баррикады от чужих взоров,
Пока просто напросто мы
Не окажемся внутри карантинной зоны.
Пора срывать маски с позором.
Да, я такой же, нет, я не Зорро,
Не причисляю себя к лику героев,
И да, здесь нету меня херовей,
Но...
Я покидаю сегодня
Четыре стены своей сталинки
Осточертело-блевотные,
Чтобы понять,
Когда же мы сами такими же стали,
Давай, дружок, на коня.
Чтоб понять, как конфетно-букетный
Стал гусенично-бабочным,
Почему стакан держишь все чаще в руке ты,
И почему пес больше не приносит тапочки.
Почему от тебя отвернулись родственники,
И когда ЕЁ запах выветрился из простыни,
Заменившись теперь перегаром
С примесью перепалок.
Господи!
Да что же со всеми стало?
И где же тот человек
С сердцем - чистым кристаллом
Забился в углу в голове,
Будто штурмбаннфюрер Гестапо
Над ним тут век соловел.
Он устал.
На манеже всё те же.
Он устал.
На манеже все - нежить.
Он устал.
Ну где же он, где же
...
Спасительный
поезда
скрежет.

Общепит

Людей, встречают по одежке,
По подаркам подороже.
Прошу тебя, будь осторожней,
Ищи близких понадежней.

Увы, останется загадкой
Народная мудрость.
Что делать, когда дурой
Родилась я когда-то?

Коль провожу не по уму,
А не провожу вообще.
И ночью не свожу очей,
Покуда не усну.

Я матросов завлекала
В недры, к себе в постель
И заставляла их потеть,
А после моментально

Превращалась в страшный сон
Зубастый, как пираньи.
И не боясь поранить
Съедала их без лишних слов.

Я чувствовала, какой хотят
Меня зреть те или иные.
Они и без того пьяны,

Опять!
Опять!
Опять!
Опять!

Я голодна необычайно
К мужской плоти, теплоте.
Не было тех, кто не хотел,
Их было сотни за плечами.

Которые скоро не выдержат,
Путники в ряд столпясь. -
Опять!
Опять!
Опять!
Опять!
Я снова лимоном выжата.

Это, наверно, отклонение
Жизни моей хрустальной.
Я - на весь мир злая русалка
Мою семью ждет пополнение...

Я тону в истоме.
Вы в пучине. В паутине из водорослей.
Мой мир стонет пружиной,
а я лишь становлюсь злей.
У меня повадки хвостатой твари.
У меня руки в крови по локоть.
Я всегда отрываю себе только самый огромный ломоть.
Я привык...
Я привык к крикам, боли, смерти.
Трезубец тритона - лучший мучитель.
Я прошу вас громче...
Громче кричите!
Кричите!
Кричите!
Меня умиляет запах гнили.
Меня ублажает страх в глазах,
тонкие линии
крови
и морские лилии.

Меня любят только русалки.
Меня любят, как идол, как личность.
Мы играем в морские салки
в постельной морской кувшинке.
С каждым днём я становлюсь живее,
с каждым днём мертвее моё потомство.
Я убитый счастьем в доску,
в моей жизни бризом веет.

Мы (не)живы.
Мы - (не)жизнь.
Лживые,
грязные, похотью сжижены.
Мы - мёртвая плоть.

Каракатица - орёл, столяр - решка

После всех эпопей,
Грузных томов, зажёванных дисков.
После нечестных побед
Всё оголится, как тело нудиста.
И на распутье
Вогнан в умы физический вектор.
Осталось свернуть и
Не пожалеть. «Отправляйся налево».

Там нет ни пороков, ни чувств, НИ-ЧЕ-ГО.
Простор для грёз и мечтаний.
Чуть стол освещает блеклой свечой.
И тех, кого нужными счёл,
Он ждёт на туманном причале.

Ныряй с головой в этот омут
И, сточенным камнем, спускайся ко дну!
Спускайся. Там яркие волны
Целуют дряхлый утёс. А колдун
В черепной коробке несёт счастье.

Не бойся. К утру ведь найдут.
Или кома…
И плач домочадцев…


На полке мужчина стремится всё глубже
Проникнуть в прекрасное царство Морфея.
Идея ему там и голову вскружит,
И выбросит прочь, свой образ навеяв.

И, знаешь, забыть бы её, и с концами
Но нет, ведь она - идеальный наркотик.
Теперь она душу насильно кромсает
И ежесекундно весь мозг твой обходит.

Идея ценна! Мы должны удержать всё,
Что личности разум способен создать!
Напрочь убрать индивидума шансы
Сгинуть со света сего, а раз так
Выбрать полсотни умов уникальных
С помощью ряда практических тестов.
Сделать всё так, чтобы не убегали
Люди от страха к нашему действу.

После - послать в наш военный спецлагерь
Сроком на пару недель или месяц.

"Чтоб там без всяких проблем и изгнаний,
Или меня начальник повесит!"

Там по ночам проецировать сны их,
Там и записывать на киноплёнку
Все их бессонные скучные зимы,
Все их прогулки и жизни уроки.

Это провал! Они толком не могут
Мыслить чуть выше тупиц разодетых!

Богу и нам не шагать в одну ногу.
Мы не идеальны, ну что тут поделать.

—-----------------------------------
С утра холодный пот со лба:
Кап… Кап…Капни поглубже,
Если сможешь себя заново собрать.

Мир

Память вся на кассетах,
По глазам бьёт рассвет.
Я могу только действовать -
Спасибо Дарвину за счастливое детство.
Красивый, да ведь,
Портрет на стене комнаты?
Это не человек. Фоторобот.
Но и он безответный.
Двадцать лет кряду остались за киноэкраном,
С кинопроектором авария:
Свет в конце концов погас,
Ничто уже не радует, не ранит.
У меня нет проблем с людьми.
Они даже со мной не разговаривают.
Это не воздух вешний -
Скорее, экспедиционное бешенство,
По синдрому Ренфилда составлен рацион.
Стыд сгорел - поздно.
Справедливости нет в этом мире огромном,
Подросток замазал тональником карциному.
Что знают медициники о признаках жизни?
То же, что о призраках и баньши́.
Они не верят в сказки - уже большие,
Но стоматолог всё равно попросит улыбнуться шире.
Я заперт в заброшенном кинотеатре,
Вы - заперты в собственном теле.
Я пересматриваю кадры с разрисованной партой,
Вы - потеете, залазя на антресоль.
Верите паршивому радио.
Все ваши мысли - крадены.
Но кто не жил, тому не умирать.

Ансамбель ВАМ

Вчера в магазине видел манекены,
они жили, их глаза горели,
а ты о себе такое можешь сказать?

Или ты очередной потухший гений?
И каждый день стремишься поскорее
От смерти дождаться последних касаний?

Из мрамора твоей фрустрации,
Из пластмассы умершего в тебе,
Не воздвигнут монумент,

Но если присмотреться, то вас устраивает все,
И вам этим ничем насладиться надо успеть,
Пока не манит смерть

Даже мемориал из гранита
неизвестному бойцу
видел больше слез, чем ты.

Слышал больше молитв,
чем воздавалось Творцу.

Так и его черты,

высеченные сотней ниток,
связывают времена
и тех, кто помнит.

А у тебя исчерпан лимит
на эмоции, в терминале
личный счет не забудь пополнить.

Главное - не забыть чек,
ведь все оплачено.
Попробуй быть человеком за "бесплатно"?

И даже, когда у тебя плече
та, кто любит сильно, плачет;
ты предвкушаешь на десерт сладкое.

Даже когда твой отец болен,
ты подсчитываешь затраты
на лекарства и внимание.

Но именно ты, а не он, остаешься изгоем,
как ни оправдывайся,
что жизнь стянула ремнями.

Прячешь безразличие под веками,
считая, что все в порядке,
все так и должно быть.

Затеряешься в городском шуме.

"Я - личность, недомогание - не помеха." -
Подбадриваешь, сам себе говоря.
Казалось бы - легкий озноб,

а на самом деле ты давно умер.

ТЧК
нет текста

Клуб Анонимных Экзистенциалистов

Холод пронизывает тело,
вокруг темень.
Кажется за тем углом я видел чьи-то тени.
Стоп. Где я?
Откуда слышен чертов хрип
И почему в ночи тут не зажгутся фонари?

Я верно коченею, нужно укрытие найти
среди развалин и руин.
Здесь явно процветает вандализм!
Почему сдались все местные?
Какое бедствие поработило люд?
Может Сон? (Нее) я точно щас не сплю!

Нужно укрыться срочным рейсом,
чтоб согреться и понять как быть!
Вдовесок нет еды лишь снег и пыль,
Пойду по следу той тропы,
минуя все сугробы.

Толи рокот, толи хриплый рык
Доносится из-за спины.
Ну, здравствуй, страх,
Ты мне не мил.
И кажется вон из-за той двери
Я видел свет, быть может люди?
Или клюнул на уловку,
а войдя я стану блюдом? Нет, глупо
в неразберихи истерить,
иду на встречу страху!

Заскрипели петли, отгуляло эхо!
Нехотя я пробираюсь вглубь!
Слышен смех и звон тарелок,
Значит безопасно и давно живут!

Вокруг костра и вдоль стены,
На спальниках расселись люди.
Я вышел на беседу, тем самым рассердив
Весь этот безмятежный прудик.

Спасался бегством, по спине пальба!
Шальная по ноге навылет.
Бегу, прикрыв рукой, и не заметил льда,
Скользнул туда, где дремали неживые!

МниМ

Аптечные лекарства придают унынию,
Заполнив комнату страдальца до полна.
Сквозь ночь чернильную, увы, нет помощи,
Лишь гниль, укутав тельце бездыханное в колпак,
Торжественно исполнит литургию…
Погибель, нет, одна из самых настоящих двух смертей,
В смятение повергла жалкий взгляд,
В безмолвных стенах, где пирует тьма,
И потерялось отражение зеркал,
Томился одинокий человек
С наполненным стаканом
Над другом бездыханным..

Свое горе укрою под хлопковой мглою.
Нас было двое. Теперь я и безжизненный го̀лем.
Пусть даже выпадут волосы и кожа почернеет от гноя.
Но… Ты ведь всегда будешь рядом со мной?

Мечтаю перед сном, ныряя в бред перин,
Не вынырнуть опять в тот монотонный сингл,
Где нет тебя, где чудеса романов Бредбери
Переродились вдруг в реальность Кинга.
Ты помнишь крепость моего рукопожатья?
Как правило – два раза в день случалось неизменно.
Как ритуал или закон. Я был до дружбы жаден,
До крепких мышц под набухающими венами.

Навечно дерзости твоей я благодарен,
Если б не ты – остался б не у дел.
Мой друг, с твоим участием в вояжах в бары
Когда-то я познал глубѝны юных дев.
В космах твоих плутать было не трудно.
Даже в чем-то, признаюсь, забавно -
Твои упрямые, золотистые кудри,
Смывать с белоснежных стен ванны.

Висельника никоим образом не потревожат
Голод, война, перевороты или резня,
Нефритовый заяц и лунное бездорожье.
Его труп беспокоит только сквозняк.

Весна. Стараниями небесного декоратора
Оживает природа, капѐль, птицы распелись.
А я импотент. Для мужчины нет хуже утраты –
Сегодня. Умер. Мой. Пенис.

Пыль На Камелотах

Жру доллары
Долго ль мне?
Давлюсь, но жру и чавкаю
Запиваю дорогим вином очищая чакры
Жру евро, йены, юани
"Эдвард Руки-Ножницы - х...я, я - Мойша Руки-Грабли"
Во главе транс-корпораций
А простые труженики в параше
В Украине улетучивается вновь газ
Знаете, это такая помесь джинна и чеширского кота
Зато на наших банковских счетах платиновая оседает пыль
Бархатная, но концов не найти
Воруем миллиардами
Достойны ли ада мы?
Безусловно
Бесы ловко распотрошили Совок
Бизнес - one love
Смотрю ЧП по НТВ
Страданья, безнадежность, проклятья и т.д.
Сегодня паренек обколовшийся изображал вулкан
Пена из-за рта так и лилась
А как дятел бился головой остервенело о стену?
Я в гайморическом хохоте чуть не подавился стейком....
Точки
Дайте нам Аляску - в аренду, на сто лет
И Текилу тоже, девочки и алкоголь - За, Под и На столе
У меня в черепке опарыши ползут по извилинам
Текила - самогон из кактусов, эх! порезвимся же...
-К моему гробу подсоединили два провода
Шмых: -Гурд, зачем? Какой от этого прок-то?
-Пока в мире такое твориться, я переворачиваться не прекращаю
Меня используют за место Саяно-Шушенской ГЭС, шаришь?
Но скоро за всё придётся платить кроме работы
-То есть работать будут бесплатно?
-Да, ты меня понял....
Пока детё бездомное ежится на теплотрассе
Мне очередная звездючка туфли язычком слюной красит
Сирота прижимается к плешивой собаке и стекловате
А я в интернете на ночь выбираю малолеток по краще....
Склизкая тоска оскалилась
Щелкаю костяшками
Бойцы журнашлюшку притащили в подвал
-Ну чё, падла, знаешь к кому ты попала?
С ноги в рыло, вбиваю в глотку зубы, чтоб не визжала
Её башку в своих лапах сжимаю
Выдавливаю глазки большими пальцами
Пачкаюсь!
Лицо мне обрызгало
Откуда такая бл... выискалась?
Сплевываю волосы, затем хрустит череп
Мозговое жиле поплыло через
К умывальнику хлюпаю по крови
Капитал тьмы покровитель....

Последний день Земли

Зло просыпается ночью,
А я засыпаю к утру.
Дешевым китайским скотчем
Клею дешевых сук.

Луна желтоглазым циклопом
Следит за мной свысока.
Чем ближе желанная полночь,
Тем шире ее оскал.

Я раньше молился Богу,
Теперь молюсь сам себе.
Слова заветные в горле
Засели, им трудно на свет.

Выпью доступного пойла,
Чтоб получить доступ в рай.
Я тьмой как волчонок вскормлен,
Оттого и в глазах моих сталь.


По углам немытых подъездов,
В темноте бесконечной и в сырости
Люди прячут счастье облезлое
От инфекций и вирусов.

Повседневность пропитана грустью,
Хоть улыбка и кривит уста
Люди не могут проснуться,
Ведь они не ложились спать.

Взгляд равнодушно поник,
На граните высоких надгробий,
Люди лечат таких как они,
От людей себе же подобных.

Просто мир наш становиться старше
Продолжая кружить на месте,
Людям всегда так страшно
С темноты выходить в неизвестность.

Людям всегда так страшно
Умирать от избытка чувств,
Открывая глаза в настоящем
Хоронить живую мечту.


светлая память моим темным делам,
скучным дням - бесконечным кроссвордам.
ты, как судьба, что мне неугомонно плела
ветвистый путь с предсказуемой концовкой.

супергерои, которых никто не жаждет спасти,
с внутренним стержнем, что оказался графитным.
ты жадно глотала коктейль из моих жизненных сил,
пила уже из полупустого графина.

и где ты теперь, воспоминание из декабря?
где-то в этих стенах образ твой замурован.
наверно на твоих кровоточит ногтях,
бившийся в моей груди самородок.

ты видела моей мрачности силуэт,
и знала, что наши встречи - тупая затея,
ведь я так же оставался верен себе,
оставался человеческому счастью затмением.

ты, как домой, ко мне приходишь на ум-
к забитому в угол, накрытому кардиганом.
а я тихо свою лелею мечту,
где сплошной линией становится
моя кардиограмма.

Катеначчо

Могу только констатировать факт, что ночь сменилась днём
Для меня это просто никак — после заката постель не ждёт
С рассветом я иду, как и шёл. Ещё оборот — неплохо… Нехорошо
Что с утра продрал глаза — сказать нельзя
Я бы рад дремать, ходя. Но тянет жрать.

Исчадье смрада лабораторий — дезоморфин мог бы пробить на «ха-ха»
Если бы сохранил контроль над органами, над «крокодилом» я бы поржал
Детский сад. Посмотрев на мои ноги, можно забыть о торчащих кишках
Я словно тот пахарь с Лабрадора — неустанная волокита Вместо упругих волокон, кости повисли на нитях.

Смерть щёлкает вас, как орешки. Когда фармацевты вскрывают себе феморалис
Что мешкать? Осуждать в эту эпоху неинтересно. Кризис, гекатомба морали
Бравада — главный фактор провала в борьбе с самими вами
Каждый — плеймекер жизни, как минимум, но
Мазок корректора в графе «Имя, фамилия, отчество».

Пёс их знает, звать никак... Ещё один мозг ем сейчас
Напал сзади, разорвав шею, не жуя глотал сухожилия
Фонтан из аорты — твоя последняя эякуляция. Начну с мозга, но не побрезгую яйцами
Всмятку черепная коробка. В миску превратились ладони. Вкусно, но этот стол не полон
Без аперитива, который можно с Тобой опрокинуть. Я вижу все твои мысли — ты мил мне.

Серость будничных дней - позабыл, значит, что быть творцом,
Дабы не потерять, свою музу зашил в потаенный кармашек трусов.
Жил мечтой, что для великих свершений родился - треквартиста
Как минимум.
По факту - белый шум.
Постфактум - предсмертный хрип.

Шло время, но ты просто рос безмозглым.
Красивый постер не сделал фильм оскароносным,
Количество лобковых косм не сделали суждения взрослыми.
Ум не остр.
На смену “время приключений” пришло время поебени
…Со здоровьем…
В этом полумире полумер - полужизнь, полусмерть,
Пролежнями доволен. Вечное лобби.

Серость будничных дней - позабыл, значит, что быть отцом,
Чтоб жене не давать, ты зарплату зашил в потаенный кармашек трусов.
Существо, что погибло для великих свершений - треквартиста
Как максимум.
По факту - кусок говна.
Постфактум - блюдо на пиршестве…

|небонутые|
нет текста

Два кислых друга

нет текста

КРИК

Здесь небо раскрыто
Но мечты затруднительно в ней рисовать.
Эти двери -
Расшибаясь о стены, умирают слова.

Приговор, оглашенный стремительно,
Пожизненно
Зоопарк,
Где звери в обличьи людей.

Здесь заканчивается сериал
Серийных убийц и маньяков.
Но положение их среди нас
Выглядит все же двояко:

От безликого пестрого общества
Колючей стеной огорожены.
Что-то потустороннее,
Уже ставшее частью Прошлого.

Но они продолжают высасывать
Нервы родственников пострадавших;
Из бюджета средства колоссальные,
Дабы жили впустую и дальше.

Государство к убийцам гуманно?
(Жаль, народу не светит щадящий режим).
Только смерть и должна быть монетой
И нежити - лучше не жить!

Некрофил Team

Мага:

Ступали по горам ногами босыми,
от солнца прикрываясь ладонями.
Отпустила мать последнего сына
в долину свиней и подобных им.

Средь парков осенних, аллей лиловых,
плывет безмятежно нохчей ладья.
"Мы жаждой мести так сильно влекомы.
Вай, братья, ломайте жи этих бродяг!

Каждый из них наших кровью пичкал,
теперь изнутри себя же съедает.
Эй, Шамиль, подкинь-ка мне спичек,
а борщей... Ешь, яркое пламя!"

Язычком красным свет полоснуло,
окрик радиоволной стух.
"Аллаху Акбар" укутано в сумрак
под фееричный обойм гул.

Емеля:

Хмеля с утра, чтоб тоску на убыль.
За окном пламя. "Не белка ли?"
Но с форточки слышен вой скудоумных
Зверей, что палили и бегали.

"чо за ебать?"

По ступенькам в рубахе на спешке.
И вот он один, при воротах моих.
"Неужели нас бьют бородатые пешки?
Любой из них смерть в приворотах молил!"

Я так подумал бутылкою в череп
Тёмнющего иностранца.
"Аул в свой утиль гоню, челядь!
Никому на Руси не остаться!"

Он встал. Оплеушный иммунитет.
А мой басовитый в тиши нежен:
"Так раз все мы ему не те,
То твоим здесь не жить, нежить..."

Шесть Оргазмов Ленина на рояле

Окраина.
Озверевшее солнце плавит песок в стекло.
Ветер, застывши над городом,
В вечном гольфе затаскал суховеи.

Алкоголь-надежный портал,
Заплеванный плацкарт "Реалий-Сюда",
Вскрывает скальпелем память,
Загнившую перитонитами.

Междугородний вокзал.
Синяки. Истерики.
Лучшие слова, что нужно сказать
Будут потом.
После того, как конверты заклеены.

Ночи вытянутся, как дешевый капрон.
Пустят стрелки.
Зажав с одной-рукой,
с другой-ртом
Жгут,
Милый. Я по тебе мастурбирую.

Мигрень подносит дуло к виску
Стреляй же, сука. Мои руки трясутся,
Но я принимаю на грудь трёшку по сто,
А позже пальцы станцуют на дёснах фокстрот,
И я скажу: «с возвращеньем, родная».
Давай сыграем сейчас в морской бой на венах,
Где каждый выстрел не «ранил», а «убил»
Еще пару лет, и я не смогу на тебя мастурбировать.
Импотенция в тридцать: «Получи – распишись, гнида».
Сценарий обыденный, аж, тошно от этого.
Хочу, чтобы ты сдохла, а засыпаю под звуки ебли,
Опять. Зараза. Веришь?
Тону в этих ебучих оргазмах
соседей сверху.

Демоны парикмахеры с Филл Стрит

1883 г.

Он отсек пуповину, засунув скальпель в утробу беременной
Надавил коленом - плод вылетел, он тронутый верьте мне.
Пара подходов, мясник-акушер протер скальпель ватой
Эта абортная жижа в планах должна стать его экспонатом.

1870 г.

Молодой, но талантливый доктор Месье deNatell
В мотеле Бургундии, забыв, провел в постели обед…

- Эй, Гарсон, налейте мне бокал Cabernet Sauvignon,
И ответьте мне, что за «карамель» там за столом?
- О! Этот прекрасный цветок зовут Marilyn Durso.
- Хм. Интересно!.. А что на ужин? О Боже! Фасоль?

На ужин мотель превратился в бал светских господ
Таких мероприятий он представить в детстве не мог
Минуту спустя его пригласила особа в маске на танец
Зовя за собой, чтоб открыть секрет ласковых таинств.

Она с ним на рояле испытала шесть честных оргазмов
А он звал это не бабочки в животе, а кишечника газы
Искра страсти распалила огонь до сильной любви
О пламенных чувствах они узнавали доселе из книг.

1875 г.

У MarilyndeNatellпятый месяц ребенок под сердцем
Все мысли только о нем, о колясках, пеленках и средствах
Договорившись остаться на ночь у маменьки с папенькой
Шагала рассеянно по дорожному камню и слякоти.

По Авеню, виляя зигзагом и с криками «Мадам, осторожно!»
Пьяный извозчик контроль потеряв, из рук выпустил вожжи
На пронзительный крик сразу собрались толпы зевак!
Скрылся извозчик, а женщина осталась томно лежать.

Уставший, грезящий о кровати как о единственной цели
Увидев толпу, пожелал быть незаметным в ее эпицентре
- Месье deNatell, вы же доктор, молю Вас скорей помогите!
Но какое дело до умирающей, когда твоя любовь у родителей

1882 г.

На протяжении семи лет просыпается он в поту холодном
А ведь в ту ночь он спасти ее мог, глянув в толпу ненадолго
Не узнал ведь жену, носящую не рожденного сына
Отсюда частый психоз бьет маниакально депрессивный

1883 г.

(у мэра)
- Месье deNatell, я помню вашу утрату, но есть просьба
Обстановка не спокойна, в провинции маньяк злобствует
Не присмотрите ли Вы за моей дочкой? Она ждет чадо.
Тронутый доктор знает кто станет его очередным экспонатом

Чипсычиксылавандос

нет текста

Ты казах?

Мне когда-то выделили недюжинный ум, но слабое тело.
И сказали, что я - творец своей жизни.
Но когда я начал делать все, что мне хотелось,
Мне объяснили, что такое "грешить".

Меня сегодня гнобили за уродливое имя,
Что так некстати к матерку составляло рифму.
Но ведь назвать меня так - это идея родителей.
А не мой собственный выбор.

Мне сегодня сказали с мечтой попрощаться,
И в медицинскую карточку вложили болезней букет.
Я впервые почувствовал, что мое счастье,
в выводящей кривым почерком надписи руке.

В меня сегодня вонзил стрелу Амур ,
и сердце согрела горячая кровь.
Но мне ведь хотелось быть одному,
Нежели с какой-то тупою пиздой.

Мне право голоса выдали только сегодня ,
значит, я нес хуйню лет так восемнадцать?
Я не знал, что голос - это галочка всего лишь,
Рядом с фамилией какого-то пидораса.

Я хочу свою судьбу обменять.
Ну или в крайнем случае сдать в утиль.
Ведь творец своей жизни вовсе не я,
и не мне выбирать в этом мире пути.

Я сегодня проснулся напрасно,
и сегодня думать о "завтра" излишне.
К черту, жизнь если только лишь паспорт,
напоминает тебе, что ты, оказывается,
личность...

Я свое настроение всегда измеряю в
герцах...
Оно вечно колеблется.
Слышишь, состав гудит?
Это жизни трамвайчик бежит по пустому пути.
Подъезжает неспешно к моей
остановке.
Сердца.
Расступитесь, друзья, мне сегодня
пора сойти.
Мне сегодня пора распрощаться с никчемным
миром,
И увы, между нами и раем сгорели
мосты.
Только зиждется все же та вера, в
мою Пальмиру,
Что меня ожидает с другой стороны пустоты.
В этом мире никто не
полюбит меня, не утешит,
Где за пазухой каждого встречного
скрыты ножи.
В нашем городе ходит по улицам
чертова нежить.
И наивно пытается
Жить

Морбид без сахара

На улице сумрак. В квартире лишь лампа.
В блестящем паркете я неотразим.
Я кукла, как все мы. Не демон, не ангел
А просто бездушный бездейственный мим.

Нет, Я не живой. Лишь кусочек убогий
Смотрящий на мир исподлобья слегка
Пишу свою жизнь, и меняются строки
Как быстро меняется наша судьба .

Однажды влюбился я. Чувствовал радость
Вот так я подумал, что словно на воле
И как бы не было то славно и сладко
Не чувства то было, а что-то другое.

Пустует душа. Только сердце бывает
На раз отобьет свой безжизненный марш
Мы средне. Не жили, и не умирали
А мир наш увидит убожества фарс...

#Записки усопшего

И где мы теперь?
Может мы жили, а может нас не было никогда?
Где тот апрель?
И где руки тех дам?

#

Я что, погиб?
А я разве жил на этой глупой планете?
Заберите свой нимб,
Не надо мне счастья на веки!

#

Пугали огни новостроек пустынных
И те, что не жили, погибнуть боялись
Прошло два часа. Моё тело остыло.
Прошло сорок дней. Под землей, и помятый

И вспомнит хоть кто-то меня? Не подумав
О мёртвом плохого ведь думать не стоит
Я средне. Не мёртвый, но и не бездушный
Не чувства то было, а что-то другое

В соседней могиле закопан художник
А слева - алкаш, что в подъезде бухал
Мы тысячи лет что-то строим и строим
Мы ищем спасение, ищем мы дам

Но нет. Не живём мы, и не умираем
А жизнь - лишь рисунок на теле земли
Мы нежить. Уходим вперёд мы ногами
Мы буковка в сотнях и сотнях былин.