Богатырь, но раним и добр в глубине. Знаешь,
Он как я и ты, но с утробы - глух и нем.
Таких полно на окраинах сёл и деревень: твердолобы, воля - кремень, руки вместо лома. На одной из улиц отдалённых, ещё жила, в сером доме, с косым балконом пожилая вдвова. С ней челядь дворовая, на птичьих правах, в сенях полуразвалин где даже нечего воровать. И он усердно пахал, махая метлой, колыхая пыль, быт холопа не лукум рахат, но как ещё ему быть. И кем, инвалид без права на жизнь, да и в Москве, до сих пор не любят таких. Не повезло в любви: увидел Татьяну якобы пьяной, и жил бы одни, но в дар от судьбы получил дворнягу. Решил забрать себе, подальше от зла и смут, так и началась повесть Герасима и муму.

Озеру подарит свежий труп, жизни сценарий, нежно упадёт из рук - и на дно, как камень. Слов не скажет старый друг, да и грош цена им. Лодка нарежет круг и в печали причалит.

Барыню баловать надо, надо лелеять. Она хоть и старая гадина, но всё та же миледи. На разуме поволока, то годы не пожалели, собаку что вечно лает под окнами спровадить велела. Продали, вернулась обратно к хозяину, прятал её, но вскоре узнали что она снова рядом живёт, надо убить зверьё: немедля отдай, ему приказали. Со слезами в бездонных глазах он взялся сделать это сам. В трактир привёл. Самый долгий ужин, самый длинный разговор, самый тихий ужас, неспешный путь Мимо флигеля, от Крымского брода, : кирпичи, верёвка, лодка, собачья морда в воду направлена. Крепко обнял зажмурился, руки вытянул. Убил, умер сам, слезы вытер и, собрав поклажу навсегда покинул Москву, таков финал Герасима и Муму.