Мне кажется, что у тебя сложилось такое мнение об учёных именно потому что ты любитель теорий заговоров.

http://www.polit.ru/article/2010/04/19/astro/
Кратко, тезисно.
Почему одни гипотезы хорошие, а другие плохие?
Почему мнение обывателей не рассматривается подчас учёными вовсе?
Как устроено научное сообщество?
Не буду кормить копипастой. Собственно, здесь доказательство того, почему я такой тупой и требую этих несчастных учёных РАН.
Справедливо требовать от меня краткого пересказа, но у меня нет конкретных воспоминаний, а паста уж точно никому не нужна.
Если только под пармезаном.

Иногда говорят, что ученые уперлись в теорию относительности. Это не так. Есть некая активность по созданию альтернативных теорий. Обсуждать можно все, что угодно. А на публичное обсуждение надо выносить что-то лучшее. И это совсем другой класс гипотез. Существенная мораль этого слайда в том, что есть эта часть, о которой люди снаружи просто не знают. Обсуждаемые гипотезы – это отдельный класс. И естественно, что в современной науке есть некие табу на переход из рабочих гипотез на обсуждаемые публично. Публичное обсуждение означает не семинары, конечно. Это публикации. То, что доступно широкому кругу людей.

Иной подход применяется к тому, что происходит в голове исследователя или группы исследователей. Там табу гораздо меньше. Там могут обсуждаться идеи, которые ни во что не вписываются. Неправильно думать, что все ученые свято соблюдают методологию. Люди пробуют самые разные подходы. И я не удивлюсь, если кто-то проверяет какую-то идею, потому что ему был какой-то сон. Конечно, никто об этом не напишет в статье. Но толчки для работы могут быть самые разные. Важно, чтобы после этой мотивации внутри головы была уже собственно научная часть. Если она есть, и она нормально пройдена, гипотеза переходит из разряда «внутри головы».

Почему нужно публиковаться в хороших журналах? Потому что там просто тяжелее опубликоваться. Соответственно, люди, еще не прочтя статью, но видя, в каком журнале она опубликована, исходят из того, что сам автор выбирает хороший журнал. Если человек сам посылает статью в плохой журнал, скорее всего, он думает, что материал не пройдет в сильный, не пройдет жесткий отбор. Значит, проще статью вообще не читать. Журналов по астрономии выходят десятки. Но есть топ-пять журналов, которые можно читать. Там почти не бывает провальных статей.

Теория заговора в духе того, что ученые уже давно открыли инопланетян, летающие тарелки и т. д. драматически противоречит психологии ученого. Еще можно верить, что спецслужбы их нашли. Но тогда они не должны были говорить об этом ученым, потому что ученые тут же бы проболтались. В литературе это даже развитый сюжет. Это была бы очень большая проблема. Человек придумывает нечто, что несет колоссальную угрозу человечеству. Он будет стоять перед страшно тяжелым выбором. Ученый будет сильно переживать. Зная о существовании сильного результата, сохранить его в тайне нельзя.

Если следователь убежден в виновности и просто ищет доказательства, он, конечно, всегда найдет что-то. Но важно установить истину. И отличие науки от лженауки как раз в том, что одна пытается установить истину, а другая ищет улики, которые доказывают заранее вынесенный вердикт. Это очень хороший пример.

Черные дыры, с одной стороны, предсказал Лаплас, с другой – Митчелл, который вообще был геологом.

Вот простой пример. С одной стороны, черные дыры как бы не открыты. С другой стороны, мы верим, что они есть..

Я могу говорить вам, что черные дыры существуют. Это стандартная гипотеза сейчас. Но внутри своей головы я понимаю, что могут появиться факты, которые покажут, что природа избегает формирования черных дыр.

Тем не менее, когда-то эти отброшенные гипотезы были стандартными гипотезами. Это очень важный момент в жизни науки. И здесь происходит путаница. То, что сейчас является стандартной гипотезой, выглядит как сейчас установленная истина. Здесь нужно отличать одно от другого, потому что иначе создается впечатление, что ученые все время врут. Раньше мы знали, что есть протоны и электроны. А потом открыли нейтроны. Оказалось, что учили все не так. Или казалось, что электроны можно представлять как шарик, крутящийся вокруг ядра. Потом оказалось, что все по-другому, так, как мы даже представить себе не можем, а можем только уравнения написать. Это важно понимать.

Меняется жизнь, меняется формат рассказа. Сейчас формат скорее такой клипово-новостной. Вот ученые что-то открыли, а у журналиста есть 15 минут, чтобы вам это показать. Это может выглядеть только как утверждение об истине. Если вы начинаете новость со слов «по всей видимости», редактор это вычеркивает и говорит: «Или открыли, или не открыли!» И оказывается, что обо многих вещах просто невозможно рассказать в СМИ. Как в старом анекдоте: рассказать можно доступно, правильно, коротко – выберите два любых. Часто происходит доступно, коротко, но неправильно. Так что со стандартными гипотезами есть путаница.

Задача ученого состоит не столько в использовании стандартных гипотез. Он использует, например, 10 стандартных гипотез. Он работает с девятью, а одну пытается закрыть или изобрести свою вместо нее. Это то, чем ученые занимаются. Но чтобы бить по одной, ему нужно взять другие как некую данность. Потому что менять сразу все не получится. Есть много стандартных гипотез. Все эти моменты могут быть неправильными.

Есть темное вещество. Это стандартное предположение. Я готов спорить со всеми, что оно существует. Но я понимаю, что могу проиграть.

Далее. Космология. Здесь мы наиболее ярко сталкиваемся со стандартными моделями, про которые все понимают, что они могут быть неправильными.

Мы не можем сказать, изотропно и однородно ли пространство в большом масштабе. У нас есть наблюдения, которые говорят, что все однородно и изотропно. Но точность всегда конечна. И из-за конечности скорости света и конечности жизни Вселенной мы не можем это утверждать. Все выглядит так, как будто Вселенная однородна и изотропна. Этого достаточно, чтобы сделать эти предположения стандартными. Но это не значит, что это нельзя менять.

Все понимают, что теория относительности – это не истина в последней инстанции.