Ника.


Здравствуй читатель! Будем с тобой знакомы! Меня зовут Ника. Я не человек, я собака. Я бегу по хрустящему снегу навстречу февральскому морозу. Над лесом занимается заря. Небо прощается с ночными звездами и их заливает розовый свет на фоне лилового неба. Скоро они совсем растают и над нами взойдет солнце нового дня. Лес встретит нас запахом хвои, вышитой серебряным инеем, а поднявшееся солнце рассыплет на белом покрывале бриллиантовые искры. Мое сердце радостно бьется в груди, мне легко бежать. Я лидер, я лоцман, я капитан, сегодня я веду упряжку. Я ездовая собака, читатель! За мной бегут мои сыновья, крепкие рослые псы, готовые к любым приключениям. Они еще молоды и выросли в любви и сытости. У них есть крыша над головой, вдоволь мяса и рыбы и любимая хозяйка, которая не бросит их, покуда будет жива. Что еще нужно для счастья собаке?
Все это сейчас есть и у меня, и я счастлива и любима. Я езжу в большой машине, живу в доме, сплю на своей постели, величиной с колесо грузовика. Хозяйка часто берет меня с собой в поездки, ей нравится моя компания, а я сижу рядом с ней и смотрю на дорогу и слежу, чтобы она не уснула за рулем, если дорога дальняя. Но это сейчас. Рассказ мой не о том, как мне хорошо живется. Три года назад все было по-другому…
Я была маленьким щенком, дурным и веселым, когда меня взяли к себе люди. Свою маму я помню плохо, мала была. Собак часто разлучают с родителями в раннем возрасте. Помню только тепло и мягкую шерсть. И любовь.
Люди были веселые и шумные. Меня показывали гостям. Те восторгались, а я кусала их за пальцы и играла с ними. Они шутили и бросали мне восхитительно вкусные куски жареного мяса. Потом ко мне привыкли. Потом стали тыкать носом в лужи и лупить тапком, когда я играла в их вещи. Однажды пришел мой хозяин один и очень злой. От него отвратительно пахло и он неровно шел. Он долго чесал меня за ухом и говорил, что только я его понимаю.
Он снял пальто и оставил его на полу. Пальто было теплым, мягким, только некрепким и карман быстро оторвался. Из него выпал красивый и вкусный бумажник. Я трепала его, подбрасывала и разносила по комнате разноцветные бумажки из его пухлого брюха.
-Что ты творишь, мерзкая собачонка! – Грянул надо мной его громовой голос. Я присела. В следующее мгновение я повисла в воздухе. Было больно, я уже была довольно тяжеленькой. Распахнулась дверь и я полетела. Встреча с плитами во дворе была еще более болезненной. Я ничего не поняла ,и, взвизгнув поднялась на лапы. В дверном проеме снова появился мой хозяин. Он держал в руке длинную красивую палку, которую часто показывал своим гостям. Я побежала к нему, сейчас поиграем! Грянул грохот и вспыхнул огонь. Меня обожгло, словно разом впились тысяча зубов. Паника! Бежать! Я побежала по двору из всех своих щенячьих сил. Опрометью, не разбирая дороги. У меня за спиной палка в руках хозяина взорвалась еще раз. Неведомая сила ударила меня, перевернула через голову и по телу снова разбежалась жгучая боль. Я все еще бежала. Бежала, пока лапы не перестали меня нести. Потом я ползла, пока не нашла укромный уголок под бетонной стеной в углу. Свет померк…
Сколько я так пролежала я не знаю, но, когда я открыла глаза был день. Шел дождь и я вся промокла. Мои лапы распухли и не хотели меня держать. В животе противно сосало. Хотелось пить. Снова померк свет.
Проснулась я снова от боли. Грязный человек пытался поднять меня. Моя шерсть примерзла к земле, ночью ударил мороз. Я дернулась.
-Живая! Хорошо, не протухла. – Человек достал длинный нож.
Читатель, я плохо стала относится к длинным предметам в руках людей. Откуда тогда взялись у меня силы, я не знаю, но они нашлись и я вырвалась. Мне казалось, что я бежала, но я просто быстро ползла. Ползла по длинным железкам. Человек бежал за мной. Снова гул и грохот, по железкам летела на нас огромная махина и противно гудела. Я метнулась в сторону и через мгновение махина разделила нас с человеком. Огромная длинная железная машина грохоча катилась по этим длинным железным штукам, страшно лязгая. Испуг подстегнул меня. Я сумела проползти еще немного. Почти доползла до маленького кирпичного домика, возле этих железных длинных штук. Возле домика сидела огромная собака. Может она пожалела меня, когда я жадно хлебала помои из ее миски, а может они ей настолько приелись, но собака меня не тронула. Утолив голод, я почувствовала, что силы ко мне возвращаются, хотя все тело болело страшно. Я смогла идти. Кое как, ковыляя, я побрела навстречу неизвестному миру. Серое небо роняло на меня мокрый снег, машины проезжая, обдавали меня грязными холодными брызгами. От воспоминаний о моем хозяине меня начинала бить дрожь, сердце заполнялось страхом , а тело отзывалось тянущей болью. Эх! Даже не знаю, что я отдала бы сейчас за кусочек восхитительно вкусного жареного мяса!
Я нашла себе дом в картонной коробке за гаражами. Рядом, в придорожном кафе, по вечерам выливали помои и можно было, подравшись с бродячими собаками, урвать себе кусок. Так прошли четыре месяца. Раны мои зажили и почти перестали меня беспокоить, только по ночам в сильные морозы стали ныть обмороженные лапы и простреленные бока. Но я была жива. Я пряталась от людей, совсем не понятно, чего от них теперь ожидать.
Потом закрыли кафе. Я три дня наблюдала как на больших машинах вывозили вещи и может быть еду. Помои по вечерам перестали выливать. На исходе второй недели я поняла, что совсем ослабела от голода и пошла куда глаза глядят, в надежде хоть как то это положение вещей изменить. Я шла вдоль обледенелого ночного шоссе, еле передвигая лапы. Меня качало ветром. В глубине души, читатель, я все еще любила людей, я хотела к ним. Но страх и воспоминания об оглушающей боли противостояли этой любви.
Шерсть на мне местами вылезла, на достававшихся мне после бродячих собак помоях из кафе не особенно отъешься. Оставшаяся была грязной и свалявшейся. Я уменьшилась вполовину и вероятно, простудилась, потому что временами меня сгибал в дугу тяжелый хриплый кашель. Породу во мне выдавали лишь голубые глаза. Холода я уже не чувствовала и просто шла, машинально переставляя лапы по этому жестокому и холодному миру людей, навстречу неизвестности.
Запах! Запах еды! А! Пакет в урне на остановке на противоположной стороне дороги! Я побрела туда. Я была слаба и уже плохо видела перед собой.

Визг тормозов, царапанье шипов по асфальту и поперек дороги встает огромный черный джип, едва удержавшись на колесах. Я собрала остатки сил и добежала до остановки, спряталась под лавку, забилась в угол. Вдруг не заметят! Я вжалась в мерзлую землю и старалась не дышать.Из машины выпрыгнула девушка и веселый большой пес. Такой же как я!
-Держи ее Варяг! Паразитка, чуть не убились из-за нее! – Звонкий голос девушки резанул мне уши. Мне на бок легли тяжелые сильные лапы и прижали меня к земле.
- Какой кошмар, Варяг, это же хаски! Это наверное та, которая жила рядом с железной дорогой у переезда, нам про нее рассказывали. Только говорили, то ли ее съели бомжи, то ли задавил поезд. Бедная собака!
Меня взяли на руки и понесли в машину.
Потом огромный «Круизер», выплюнув из под колес ледяную крошку, сорвался с места, увозя меня к новой жизни, в мой новый дом.