1. Победитель баттла получит книгу (название уточним позже) до 1990 года издания и, самое главное, грамоту, которую Хэллвуд напишет собственноручно, и которая будет содержать комментарий к финальному тексту победителя. Так как Хэллвуд судит текстовые баттлы в последний раз, то больше такой грамоты не получит никто. Старайтесь!

2. Автор лучшего текста на отборочный раунд получит пачку конфет от компании "Акконд", предоставленные пользователем bubble. "Акконд" и bubble - наши вкусные спонсоры!

3. Победитель 4-го Новогоднего Текстового Баттла получит приз в размере 1000 рублей от пользователя Женя Жоскен

4. Победитель 4-го Новогоднего Текстового Баттла получит приз в размере 50 рублей от пользователя ХеРуВим

5. Победитель 4-го Новогоднего Текстового Баттла получит приз в размере 100 рублей от пользователя Старый Гурд

6. Участник, занявший 3-е место в 4-м Новогоднем Текстовом Баттле получит приз в размере 50 рублей от пользователя Малой

7. Участник, занявший 4-е место в 4-м Новогоднем Текстовом Баттле получит приз в размере 100 рублей от пользователя Капитошкa

8. Участник, занявший в раунде последнее место, получает 10 рублей на телефон от адри! "Получи десятки от судей - или получишь десятку от адри!"

9. Участник, занявший в баттле второе место, получит право записать аудио-фит с Дедушкой!

10. Участник, занявший в баттле второе место, получит пачку халвы от Артура Тубуса.

11. Победитель 4-го Новогоднего Текстового Баттла получит приз в размере 250 рублей, участник, занявший 2-е место в 4-м Новогоднем Текстовом Баттле получит приз в размере 150 рублей, участник, занявший 3-е место в 4-м Новогоднем Текстовом Баттле получит приз в размере 50 рублей от пользователя MC_SPUN

12.Участники, занявшие в 4-м Новогоднем Текстовом Баттле 3-е и 4-е места получат приз в размере 50 рублей от пользователя Arse64rus, а победителю баттла этот пользователь напишет оду.

13. Здесь мог бы быть ваш приз - шлите ЛС!

Раскрасив серыми красками серые будни,
Под серыми тучами, средь серой толпы,-
По серым булыжникам цокают туфли;
На серые улицы ляжет серая пыль!
Я не поэт, но мое имя должно быть,
Ну просто обязано выть со страницы
Истории! Хватит! На Геродота оглобли
Не ступит школьник Ваня Денисов:
Не буду жечь храмы(ведь бога то нету)-
Пускай тешат взор неуместные зданья:
Уж лучше уверить в мощь вагонетки,
Чем в парня, что выплатил чью-то там дань!
Пионер не мое, школа может не рваться:
Противно, но все же -рубашка и галстук.
Синие брюки. Квадратный ранец.
Ботинки. Шнурки -веревкой на балку.
Целый день умещен на странице:
В школе мечусь из угла в угол.
Ома закон, умерщвленный на лицах,
Тает ближе к седьмому: время досуга.
Тут, только тут я раскрыт без остатка,
Только тут вся правда лежит под страницами!
Мемуары застынут на листьях тетрадки:
Я не Ваня Денисов - я Ивэнна Денисовна!
Брюки прочь, к черту галстук с рубашкой!
Будь ты проклят, с трубкой наш лидер!
С детства с куклами в платье игрался Ивашка,
И каблук будет выменян мною на шпильки!
Я одену колготки и губы накрашу,
Угольком очерчу свои контуры глаз.
Пусть узнают, пусть скажут, -что родину нашу
Я позорю –плевать! Фонтаны из страз!
Ноги побриты, нет намеков щетины,
На лице лежит плотною толщей мука.
Из подъезда выходит не школьник шкодливый,
А стиляга Ванесса с портвейном в руках.
Оторвавшись от водки, дворовая пьянь
Сквозь беззубые рты похотливо свистит:
Стакан -это инь, на ногах шпильки -как янь.
Думают баба, а я – трансвестит
(Я осмелюсь вписать это слово сюда)!
А меж тем я к ДК рьяно цокаю;
Между ног - надоевшие в усмерть муда
Вновь скрывать в туалете на цокольном…
Я отдам свое тело в объятья мелодий,
Те, что в нашем подполье идут с западом в ногу.
Вместо Иры - Ирэн, Бобы вместо Володь,
и от шпилек до попы взглядов тянется много.
Но увы, пьяной страсти не выйти наружу,
Поцелуи и руки - не ниже спины!
А к утру я бегу, словно зайцы от ружей:
Между ног поднимаются платья низы…
…Снова - серое утро за серым окном,
Третий час напролет я смываю муку;
Заменю шпильку снова - простым каблуком,
И на балке отмечу место шнурку…

вафел
лёня парфёнов –
принял болт рифленый,
но счастье было бы неполным,
если б не выдавал за исторические телепередачи своё порно.

во-первых,
среди всех событий года
пентюх
выискал тот, что годен
для доказательства несостоятельности строя,
но нам-то не впервой –
ведь уплетаем двадцать лет то, что замешано соплями с кровью.

а во-вторых,
ни слова про "восток-четыре",
творческого воображения не породил
"космос-один".

и ни полслова
про карибский кризис –
ну конечно, пропаганды – мизер!

ни четверь-слова
об орденоносце
ландау –
такого через оптику антисоветчины видали?!

увы, но от него правозащитникам ни пользы, ни вреда нет.
бабам базарным,
оказалось,
единственным для душ бальзамом
стал в шестьдесят втором
шаг к пулемёту – гробу на прокорм.

устроили рассадник либеральной вони!
ну что ж, извольте.



просчёты за просчётами –
к концу срока хрущёва
стало ясно, что страну прощёлкал,
но осталась щёлка –
запад.
это едва ли опрометчивым казалось
(ох уж народ, сплошное наказанье!)

ВЫРАЩИВАЙТЕ КУКУРУЗУ, Я СКАЗАЛ!!!

первым,
кому не по нутру сказалась с голодом затея
с НЭВЗа – сталелитейному.
тень на плетень, –
сказало руководство
количество людей переросло в толпу из горстки
директорату перемыли кости,
главного инженера ёлкина люд намотал на дроссель,
коммунист денисов расходиться просит
и маршал малиновский подключился после,
а микоян купить клянётся в забугорье хлебные колосья –
в общем, многоголосье.
обещания – галлонами
обязательства – паромами
собака лает, ветер носит.

время обеда нагнетает жор
рабочие забыли про детей и жён –
полезли на рожон,
хоть знает всякий:
от провокации –
путь либо в землю, либо в карцер
развитие событий послужило подтвержденьем ярким,
когда вояки
(в принципе лояльны)
давали очередь над головами,
жизни сидевших на деревьях прерывая..

* * *

чуть-чуть порезал палец – возопишь: я ранен!
и боли крик разносится на сто галактик
можно вестись на агитпроп и быть бараном,
но можно быть бараном и в квадрате.

Меня зачали папа с мамой в порыве дикой радости,
По окончанию войны, в этот прекрасный первомай,
Но жизнь была не прекрасна, то бывало натравят псин,
То за углом отмутузит какой нибудь новый неформал.

Но я старался быть прилежным, молился образам святым,
И каждый месяц как примерный сын, стараясь не лениться,
Клал на могилу родителей хоть и недорогие, но цветы,
И гордо носил своё имя - Иван Иванович Денисов.

Вот и совершеннолетие справил, на дворе уже 63-ий,
В компании таких же отщепенцев, не знавших ласки матерей,
Уже взрослые мужчины, хотя с рождения не дети,
Наша вечная борьба за жизнь хорошо повысила интеллект.

Девчонки липнут как мухи, надеюсь я не гавно, а мёд,
И каждой в округе красотке я успел сердце поранить,
Они даже не сопротивлялись, они поддатливей амёб,
Друзья завидуют бывает, ну и пусть, сами бараны.

Часто хвалят.... типа руки золотые,
За что не возьмусь, всё хорошо,
Я учусь на отлично, свободно общаюсь на латыни,
Не забиваю внутрь градус, дым и порошок.

И всё бы ладно, за словом в карман не лезу,
И одеваюсь прилично, вызываю у подружек визг,
В проблемы не впрягаюсь, обхожу их строго лесом,
Но до сих пор не могу освоить этот модный танец твист...

Из дела об Иване Денисове
1945 года рождения.


мой двадцатый
день рождения
я собирался
отметить
в кругу друзей.
пригласил
самых близких,
тех, кто не любит
устраивать
пьяную карусель.
пригласил
двух подруг,
дабы разнообразить
общения круг.
накрыл дома стол
и сижу жду гостей,
не забыл поправить постель,
в общем, дома
навёл порядок
и сижу жду.
вдруг, звонок в дверь,
открываю,
встречаю,
угощаю,
в общем всё как
на обычных праздниках,
только вот через некоторое
время не мог уже
цифры на часах разобрать никак.

...ну в общем,
ближе к делу...

Сразу скажу,
я не виноват,
что на девушке
моего друга
была такая
юбка короткая.
от возбуждения
и опьянения
начала набухать
моя черепная коробка,
и кое-что
в моих советских
коричневых брюках..
ну дак-вот,
мне очень
понравилась
её вызывающая юбка.
и как только
её молодой человек
отошёл покурить на балкон,
(сразу говорю,
я не в чём не виноват,
так случайно вышло)
я подумал,
а чего я сижу от неё так далеко?
я сразу же
подсел
К ней поближе,
секунд десять
мы просто разговаривали,
а потом
я понял,
что мы созданы
для совместной жизни,
не знаю,
подумала ли
она так-же,
но это не мешало
мне её ноги начать
наглаживать.
потом движения стали настойчивее
и всё более интимней,
я стал понимать,
что нас связывает какая-то нить,
я начал
под юбку залазить,
но она не давалась, зараза!
я начал силу применять,
она
начала орать на меня,
тут прибежал её
парень
(что-то
он тварь быстро докурил)
оттолкнул меня,
что-то сказал,
я подумал:
"надо валить козла"
хватаю вилку
со стола
и несколько
резких
ударов в область
живота,
а подруге этой
я кричал:
"СЛЫШЬ,СУКА!
ДАВАЙ
СНИМАЙ СВОЮ ЮБКУ!"
ну я же
не виноват, что
она мне сильно нравится,
и ещё тем более
это козёл первый полез драться.

...а дальше
я ничего не помню,
другие гости ушли
ещё до всего этого...

я могу
сказать одно:
"я не виновен!"
я не виноват,
что этот дурак
перепил вино
и полез драться,
а кто просил
его девушку так
одеваться?
я не виноват,
что она мне понравилась.
так-что
прошу судить меня
по правилам,
или по закону,
как там у вас говорят?
не удастся
повесить на меня
двойное убийство
и изнасилование,
Я ТРЕБУЮ
ПОМИЛОВАНИЯ!
____________

подозреваемый
был признан виновным.
дело закрыто.

Раньше просто...
расстрел - стимулятор роста
Красный воздух,
народным массам роздан
Грозный лик Вождя
что выбросят, как поносят
тогда надежду внушал,
а врагов испугом поносил...

Простой парень,
не то, чтобы он был паем
Рабочий... не отличимый от серых обочин
не далекий, но не искушен, экранами лживыми
шел на завод, где коммунизм -
мощными играл жилами
Иван Денисов, 21 год от роду
не высок и не низок,
не успел срастить себе бороду
в срам упоротым, что ныне - космополиты
Он любил Родину, до того, как выпьет литр
Ходил гордо, в паре дырявых ботинок
Копил на новый танк стране,
настоящий партийный!
Он не мечтал даже,
и вот такого блага достиг,
При виде машины – ему невольно хотелось плакать
От гордости…
За автопром, каким бы он не был горбатым,
Рев двигателя, стимулировал его на arbeiten
Мечтал мчаться по улицам, на личном авто…
И эти мысли каждый день – ставил на повтор
Он знал придет миг, коммунизма вестник
И эскадры машин, унесутся в весь мир…
И как не видел власть – буржуям, не грезил иного
С этой мечтой засыпал он, глядя на серп и молот
И вот однажды - включил телеприемник, как-то
Ушастый зАпор, только с конвейера, какой запах!
Ни слова о горбах, будто полный рестайлинг,
Модная форма, не поддающаяся описаниям…
Дыханье сперло, сердце ширилось в аршинах
Чудесным ликом перед ним – новая машина,
Как он был счастлив! еле слезы вытирал он,
Теперь скажите, что он жил – в стране тиранов…

на парашюте спустилась мелком -

через крышу мельком - вломилась белка,

принесла орех, шишки, грибы

и зависла недели на три.

погостить.

типа сено косить,

дрова рубить.

гонять на комбайне

исключительно пьяным

и невменяемым

да ещё и в компании

сельских дурнушек,

ну же, вообразили только каков размах?

страна? развал? фраз разных много можно узнать, но рассказ
прекрасней не станет, рестарт.

сколько раз на хуй

их нужно послать в ответ ?

вопрос и варианты предоставлены:

- да!

- нет!

чес_слово

ракета часов -

человек времени -

мини-механизм-харизму

вращает деда Ленин.

колебания метронома отщёлкивают стрелки правления,

коммунизм тлеет как косячок,

вы всё чокнутые, коли эти рифмы заезжены,

в прежние баттлы разве меньше было зевак?

все факты на затылке дыбом,

был бы я подозрительным типом, попросту послал бы на хуй

на отходняках,

всем в кайф было б, пивка для рывка и по саркофагам,

удивительный факт: скафандры придуманы до нас ихтиандро-

подобными

энергия танатоса ковыряет власть,

и некто персона икс, господин денисов,

ставит себе диагноз сам – наркозависимость.

тут СССР и видимость

охуительности действительности.

о как

но когда приземлился на поверхность корабль-окорок с Зелёным
отливом,

от конопли вам не избавиться сказали, лучше примите её как
знак или наказание

для рода человЕчевЕческого,

лучше скоблите,

может прокуритесь сквозь толщи и плиты.

облитый сплиф дымился приторно,

и за раскрытие подобных тем светят выборы

или приторговывать хламом для выбросов капитала

на провизию и промышленность,

где несмышлёныши бегают и скупают недвижимость.

всё охуеваю, день как день, трамваи,

автобусы,

в говно тусы,

обдолб и послевкусие,

творчество или искусство ?

белка - не скунс. ЁО

здравствуй,
дженис
ты знаешь, как выглядит мир в глазах человека-растения?
если человек-кактус откроет глаза, то уколется
человек-цветок проделает путь из твоих волос
в неизбежное животворящее дуло
последним, что он ощутит, станет пуля
последним, что я ощутил, стала пуля
в тот момент,
когда пару вселенных разделила пара метафизических верст
и уроборосу вздумалось выплюнуть хвост
я отвернулся от звезд
и свалился на четвереньки
какая закономерность
в том, что сменив факелом серп, пустота забирает себе человека?
даже если у мистера х хватит слез
выплакать качественно иную реальность
он безнадежно поверит в то, что и ты в ней материализовалась
поверив в это в безнадежно замкнутый раз
мистер х на все потеряет всяческий шанс
а пока он наблюдает, как за окном ее комнаты
асфальтированное полотно
разверзлось под напором планетарной гармонии
и мечтает сохранить себя в цифрах один девять шесть семь
и особенно в этом мгновении
сегодня он откажется верить
в то, что ход времени неумолим и непогрешим
на том и порешим
привет,
джим

Деревня, клейменная черной доскою,
Как ностальгия по голодомору.
Челюсти жрут зубы, набив оскому,
Осколок скорби тут любому пугалу дарован!

Аномалия: она мать, что наматывает
Теплые вены на сердце, что распалось на атомы:
Чадо рождено анацефалом, но она целовала
Это мясо, пакованное в покровах, как в целлофане+

Близок занавес.
Пеленки стали саваном: "переиграть бы заново
Хоть пару серий - живя, будто в банке консервной,
Где всякий срок хранения не иссякнет" И она верила.

Деревня мертвых, затерянных в комнатах Усадьбы Мортлейк
Рот на замок, но стоны не смолкнут - отклик на отклик.
Люди без ногтей - привычка грызть локти, как лакомство,
Даже известный туннель с загадочным светом клоакой стал.
***
Но Угарным газом ведь не удавиться без искры,
И существует тот, кто придал зубам резкий скрип:
Некий Денисов, один из комендантов
С некогда низкой планкой ментальной

Девушка в истерике+ растеряна, но не расстреляна.
Прикрывает тело, как никогда скверными постелями -
Сжечь бы их! Да лучше самой стать эпицентром пожара!
Не чувства сжигают, а жаль. Месть не стихнет, пожалуй+

Они ведь не Роберт Паттисон с Кристен Стюард -
Время назад не пятится, и месть вершится сдуру:
Среди тех развалин, в прострации пространства,
Что домом прозвали - он на миг забудет про странствия,

Сунет свой нос - а выжить ли удалось ей?
Не зная, как та существует на руках с недоноском.
Всего жизни огрызок, надкушенный вами бесцельно,
И тот разделен на двоих - смертоносной панацеей+

Зайти не успеет - его выдаст скрип половицы
Во всех аспектах лучше бы сквозь пол провалится:
Она накинется с ножами, не только - осталось не долго:
От ран игла не спасет, коей мать сшивала оболочку ребенка.

никто не знал, что у брежнева был
личный дрочило, который между делом
мог погонять ему лысого после вежливой
просьбы генерального секретаря.
брежнев жил, этот секрет тая
практически от всех. "всё это бред, а я
отойду пока на пол часика - заебался я."
говорил он, когда хотел дрочильного счастья.
все думали, что ж за мразь этот
иван денисов. вечно ходит с мазью -
дрочильная смазка. мыл руки водой из вазы
с цветами, когда ладони были измазаны
кончой брежнева и сразу шёл
в свой личный кабинет в подвале.
все понимали что это правда.
однажды леонид ильич поехал на встречу космонавтов.
быстро наступило завтра.
все ехали по проспекту в нескольких авто.
брежневу захотелось кончить внезапно -
естественно попросил ивана,
который сидел с ним на сидении заднем.
окна тонированные, один хуй не видно.
брежнев, закрыв глаза, назад откинулся.
но вдруг на дорогу вышла какая-то гнида
и открыла огонь по автомобилю,
едущему впереди. этого пидора быстро скрутили
и увели. а иван денисов, не отвлекаясь дрочил
член вождя, он уже сильно кончал,
да так, что и не слышал выстрелов.
машина после этого поехала быстро.
брежнев не успел ничего понять
и так и не узнал о покушении.

апельсинки, оливье, вместо синьки игристо.
хочется.
хоть шапмунь не промывает голову.
одиночество.


атмосфера голая, телевизор на столе.
видно голову.счастливую "одетой" стране.
заявляющую о благополучии чинно,
когда харчи-харчки в починках.


предпочитаю соцреализму ГУЛАГ,
хоть слезятся глаза,
я эмоции стисну в кулак.
заем горечь подноготной,
за двадцать шесть лет, наверняка,
там скопилась грязь и еда.

...........праздник!
поеду жить в Семипалатенск!

Ядерное топливо сгорает в наших сердцах.
Глупо отрицать:
Наши имена станут нарицательными,
Наши дети вырастут без отцов.
Космонавтов готовят особо,
Потом в печь прогресса засовывают.
Мы - тесто.
Мы зависаем в позах неестественных.
Мы так об этом обо всём мечтали в детстве.
Мечта сбылась, куда теперь от неё деться?

Ты несёшь свет, ты горишь, ты свеча!
Ты донёс, догорел, мы будем скучать...

Давление падает скачками, неровно.
Земля ждёт посмертных героев.
Трагедия будет замаскирована,
Спрятана за туманности, за астероиды,
Останется на полках в закромах партийных.
Архивариусу КГБ будет что почитать в сортире.
У Иван Иваныча целый сборник таких картин,
Под грифом "Секретно. Жестоко. Противно.",
Со вкусом космоса на сжатых губах.
Человек во вселенную окно прорубал,
Щепки летели,но лес всё также стоял стеной.
Свет не включился. В космосе стало слишком темно.

Ты несёшь свет, ты горишь, ты свеча!
Ты донёс, догорел, мы будем скучать...

В этот раз мы не вернёмся домой издалека,
Но от космоса нет вакцин, нет лекарств,
И это прекрасно!
Мы выполнили самый безумный приказ.
Спасибо, Родина! Мы уходим в историю.
Экипажу не выжить.
Экипаж умирает достойно.

Ты несёшь свет, ты горишь, ты свеча!
Ты донёс, догорел, мы будем скучать...

В этой глуши, в то время, как будто никто и не жил,
Кроме тех кто без корысти и лжи, на заводах, были для страны пружиной.
Никто не гнался за наживой, город среди полей пшеницы и ржи,
Чьё имя символ действующего на тот момент режима.

Везде дорогу молодым. Чтобы в науке не кис он,
Послан был на труды выпускник И.И. Денисов.
В Энгельс из Тикси,с вокзала за рубль такси,
В общаге обжился, завтра в рабочий массив..
Станки, медные жилы, автор чертежей курсивом
Что было силы, влился в поток коллектива.
Дальше начал расти он, смотрел как там снизу,
И не забывал в пятницу с коллегами пройтись он,
Пиво, воздух, собирались поговорить небольшим сонмом.
Всё просто и свежо, как уличный цветок только сорванный.

Всё тихо, как у людей, всё за идею.
Но новость быстро уши все облетела,
Открыт пивной кабак, в конце 71ого
«Жигули» товарный знак, и кстати по сей день он.
Ходили посидеть много кто, после рабочих недель.
Всё говорили «что будет потом» попивая, что посветлее.
И это для многих воспоминаниями веет,
И Иван узнал бы те «Жигули», как свой конвейер.

Первый бар «Жигули», семьдесят первый год.
Раньше честные люди были, теперь сидит мразота.
Теперь это ресторан, где пляшут трансвеститы,
Беснуются черти, и поливают «элиткой».
Мне изнутри видно, как сейчас тут вращают людей.
И обидно, что никто не хочет доказать на деле,
Как стадо телят телятся, берегут копейки.
Пока каждого сзади капитализм имеет.

Встретил недавно деда, тот самый Денисов.
С сумкой, вьетнамские кеды, рванные старые джинсы.
Он молился, и шёл грустно поникнув взглядом,
Стеклотара на лекарств, пенсия – квартплата.
Хлеб, молоко, сахар. И больше ни надо..
Как и первые «Жигули», страна стала мутантом.

Первый бар «Жигули», семьдесят первый год.
Раньше честные люди были, теперь сидит мразота.
И каждый закопался в себе, будто крот.
Хотя пора вперёд, пока не поздно.
На штурм Кремлёвских ворот.

«Сижу за решёткой,
В темнице сырой.
Вскормленный в неволе орёл молодой…
Ха…


Да какой же я молодой,
Дорогая моя, Анюта.
Мало пожили мы с тобой,
Пролетели уж те минуты.
Чёрт послал меня в эти дебри,
Что забыл я в этой стране?
Дружелюбной Америки двери
Заперлись за спиной моей.

Прожил месяца два. Теперь
Обвиняют в пустом деянии.
Каменная моя постель
Да решётка.
Отчаяние.
Как сажают черных людей,
Заставляя сознаться в застенках.
Так и я оказался здесь.
Только повод иной -
Разведка.

Я закончил своё письмо,
Я тебе ещё напишу.
Меня скоро отпустят, и всё.
Я вернусь.»


Последнее слово в её голове эхом звучало,
«За что… Почему… Я не понимаю…»
Вот профком, за окном, выводит на митинг
Дураков, уверенных мол «Я спаситель!»
А в газетах печатают снова про космос,
Спутник вывести на орбиту ой как не просто.
В честь Гагарина назван научный корабль,
В мире самый большой. Гордость Ленинграда.
«Может чаю на кухню сходить заварить…
Звонок в дверь!
Что опять принесли?»
Почтальон.
Тот же тон.
Дал письмо.


«Дорогая! Не могу! Голова как взрывная!
Через двадцать три дня… я улетаю!
Мы не свидимся больше с тобой, Анюта!
Смертная казнь! Аня! Я умру тут!
В этой поганой стране! В этой дыре!
Анжела Дэвис! Где она? Где?
Я такой же как они! Я сижу не за что!
Их причина – расизм! А моя… а я кто?
Чем черные лучше меня? Все мы люди!
Я напишу, я напишу в тюрьму ей!
Пусть она поборется за мою свободу!
Я должен быть помилован! Должен!
Быстрее иди на митинг за освобождение!
Ты можешь меня спасти! Я уверен!
Свободу русскому! Я ничего не сделал!
Я сбегу! Я раскопаю ход под стенами!
Пришли мне лопату! Запас времени мал!
КОЗЛОМ ОТПУЩЕНИЯ СТАЛ!
Я ПРОПАЛ, Я НИКОГДА НЕ УМИРАЛ!

Прости.
Я не верю… я, хочу проснуться от этого сна.
Дайте мне увидеться с судьбой, где она?
“Денисов!” меня называет охрана,
Так какой же я молодой. Я старый.
“Иван Иваныч” меня называют с акцентом,
Кто со мной в камере. Для них я легенда.»

Меня выжали как гроздь винограда над жадной пастью пьяной проститутки где-то в Ханое
Вы ждали полета мысли и слова? Вот уж дудки! Иду на дно Я.
Вина стихов моих скисли и стали мне неприятны
Но Я проглочу их. Не выплюну. Ведь мне платят за то, что Я вежливый и опрятный.
Достопочтенная публика! Сегодня будет немного крови
И немного кровяной колбасы
Обратите внимание на прейскурант и еще обязательно на часы.
Тех, кто вломится в магазин первым- ждет приз.
Тик-так! - сказал Адьютант и превратил всех моих приспешников в крыс
Ших! Ших! Ших!
Разбежались они по норам
Настоящий русский мужик отличается грубым северным норовом
Он не встанет с печи без пинка. Вот такая важная птица.
Но сегодня сюжет с изюминкой.
Приезжает в столицу Никсон…
***
… «Ах как они забегали, Я очень даже рад
Такому проявленью интереса
Согласен с председателем салюты и парад
На пользу политическим процессам.
Глядят, фотографируют, довольные, счастливые,
Совсем не так, как пишет наша пресса
Я право себя чувствую не как мужчина в возрасте
А как мужчину ждущая Принцесса
Музеи, фотовыставки, палаты и дворцы
Ах, как же хорошо живут здесь люди»!
Короче президент себя повел в Первопрестольной
Как получивший ногу в пользованье пудель
Торты для заместителей, машины для друзей
И даже катер на подводных крыльях!
Он бы увез с собой и Кремль и какой-нибудь музей
Но как то, видно, наши поостыли.
***
-Ну как, Ванька?
Видал Американского президента?
Ну как, Ванька?
А будет ли война?
Ну как, Ванька?
-Иван, отстань от сына!
Вот. Ешь.
Отстань от пацана!
-Мама!
Да мне уж скоро тридцать!
Тише!
-А Я и не ору!
-Видел!
И перестань креститься!
Будет!
ей Богу Я не вру!
Он шел
в кругу своих агентов
Ох,ма!
Все было как в кино!
-а Я... на улицах Берлина
-ой, пап!
Не слишком ли давно?
***
Грохочет самосвалами и кранами Москва
Закладывать приехали фундамент
Для прочной дружбы их бандиты и моя братва
За нас ЦК, за них- судебный департамент
-А знаешь что, Картавый, говорят войны не будет
А значит наше дело процветает.
-Не лезь в политику, Косой, тем более она.
С утра в Америку обратно улетает.
-А что это за парень, вроде местный, а не наш
Поди сюда, поговорим за космос!
-Да это Ванька! Ну Денисов... однокашник наш
-И че? Ему прикажешь в дар часы и компас?
Не знает разве, что нельзя в такие времена
Ходить по подворотням без охраны?
Короче покалечила прохожего шпана
Теперь лежит, зализывает раны
***
Мягкие холодные лапки и коготки
Цок-цок-цок!
По бетонному полу тоннелей
Возвращается крысиный поток
Не прошло еще и недели
Смерти и чума
Ужасы войны
Жертвы без вины очень скоро
И без всяких бомб
Просто не спасут
Договоры наш город
Если бы теперь выбор стал сражаться
Или просто встать на колени
Чёрт с ним! Пусть сожгут
Умереть не труд.
Мы бы избежали мучений.
***
Наш кролик гоним всюду, шкурка его пахнет порохом и бедняцкой похлебкой.
Но пушистость её не выбьешь палкой жандарма!
А белизна будет проступать и через гарь и через пятна крови!
Уши наши длинны, ноги быстры! Дай лапу, тьфу, то есть руку, мы покажем тебе будущее!
***
Ps
Голосуйте против.

Принимая ванну из собственной грусти,
Она мечтал вкус свободы вкусить.
Не подфортило,
Падала на пол, в унисон со свечным парафином
Она торговала своей пятой точкой,
И её чувствами никто не интересовался в-общем.
Боль порождала апатию,
И каждый день она думала – “Хватит … Хватит!”

Умея думать, она делала лишь жизненные наброски,
Хотя отношение их к жизни было косвенно.
Ежедневная молитва – плачь искренний
Реальность не щадит, грубость разрывает виски.

Нет. Конец. Довольно.
Надоела эта боль ей.

Есть просто дикость с графою “дефицит”,
Что воспаляет кожу, как бацилла.
Когда близиться нищета, отсутствует близость,
И любая проблема – имеет отговорку “кризис”.
Видели в этом омуте чертей,
Новый омут преподносит новый день.

Иван посещал её каждый день, без выходных
Друзья все говорили – “рехнулся ты!”
Она говорила – не слепить романтику из аморальности,
- Хватит, Денисов, остепенись!
Любовь не купишь, пойми, Ваня.
Ты можешь купить лишь меня – в коридоре, на кухне, в ванной…
Но не мое сердце… Сложно понять?!
- Но аромат твоих духов заглушает мое обоняние…
Отключает мой разум,
И мне хочется тебя миллионы раз.

Когда она завязала со своим заработком гнусавым
Ваня не верил, что на другую встанет.
За пол года сперматоксикоз – это не шутки,
А у неё мужских колбасок дефицит был, ну прямо, жуткий.
Не лучшая перспектива – в день по копейке,
Хоть и отсутствие депрессии, но уже нищетой веет.
Лишь один звонок Денисову Ване,
И она вновь богатеет – страшная тайна…
Ваня счастлив, а она – все нет, упрямиться.
- Чего ты телишься? – Сказал однажды прямо он.
Не получив ответа, он сорвался,
Алкоголь реально сносит башню…
Точные удары, челюсть затерялась среди трусиков и пыли,
Такие истории часто становятся былью.
Как и подобает трагедии, дальше фабула была суицидной,
Не сдержавшись – он повесился, тихо и мирно…

Дефицит мужской колбасы – финансовая неполноценность.
На первые сорта колбасы – ниже цены,
Чем на сардельки старперов в тельняшках.
Такова идея жизни нашей.
Эту колбаску глотай глубже,
От лишней копейки не станет хуже.
Ещё чуть-чуть и…
Не подавись, смотри.
Подави свои рвотные позывы,
К кормящей руке нельзя быть не учтивой…

Я все еще помню их мягкие руки,
И запах истертых, тусклых ботинок,
Квартиру, до боли знакомые звуки,
Я благодарен вам, люди, спасибо.

Спасибо за то, что таскали в карманах,
Кормили холодным, густым молоком,
Без вашей семьи, я б наверно остался
Лежать в мокрой глине ненужным комком.

Вы сделали чудо, и я стал героем,
На синих экранах все чаще был я.
Добился всего, кого звали Иваном.
Советский Союз нам рукоплескал.

И дальше рассветы, съемки, герои,
Совсем я забыл, что не человек.
Играючи в парке с задорной вдовою,
Свинцовый клинок в мое сердце был вбит.

Простите, хозяин, я был глупым зверем,
Про то, что я лев, я, увы, позабыл.
Спасибо, хозяин, я стал человеком!
Как жаль, что для этого создан был мир…

Герои:
Директор Цурюпинского Завода Кипятильников : Никусин Р.М. (Н)
Проверяющий из Москвы: Денисов И.И. (Д)
Секретарша: Зоя(З)
Остальные (О)

Акт 1
1974 г.Гостиница «Водогрей» при Цурюпинском Заводе Кипятильников.
Актовый зал.
Посередине накрытй стол. Сидят Н, Д, З и О.

Д:
Ну что же. Спасибо за соль да хлеб,
Но мненье по делу моё уж сложилось.
В Союзе завода, чем ваш, дохлей,
Не видел ни разу. Тут всё не в жилу.
Застыли цеха и загнил матерьял,
Рабочие пьяные вдрызг, как собаки,
Играют в очко, и судьбу матерят,
А дело стоит, производство в упадке.

Н:
Товарищ , людимый, зачем сугубить?
У нас есть и плюсы, они просто скрыты,
Вот я по внедренью придумал «кульбит»,
Которому равного нету на рынке.

Д:
Какой же?

Н:
Вы, родненький, ешьте пока,
А я расскажу все подробно: что, как.

Возьмем кипятильников лучших мильён
И в Арктике в ледники их воткнем,
Они как растают, затопят Америку!
Кстати, может быть, карамелечек?
(протягивает вазу с конфетами)

Д:
Простите товарищ, но я вам не родненький,
И что за нелепицу вы тут городите?
я ведь не неуч, я техникум кончил,

Н:
Тогда может пончик?

Д:
Какой к черту пончик???
Чтоб план с ледниками осуществить
Мильёна не хватит! Там минимум три!


Н:
Конечно-конечно, я – старый осёл,
Забыл арифметику от такой жизни,
Быть может за ваши познанья в… во всём
По нашей цурюпинской дроболызнем?

Достает из под стола бутылку с самогоном. Д выпивает рюмку, резко краснеет, кашляет, и выбегает прочь.

Н (в недоумении):
Вот, блин, прокололся, не рассчитал,
У них там в столице все хилые чё-то,
Теперь этот первопрестольный чудак,
Что хочешь даю, но разгонит нас к чёрту!
Эй, Зоя, беги-ка к нему в номера!
Придётся проверить того на мораль.

Акт 2

Номер Д в гостинице «Водогрей».Д лежит на кровати. Заходит З. К входной двери подходит Н, прислоняется и подслушивает.

З:
Товарищ, вам лучше?

Д:
Ах! Пламя в крови…
Вы что же решили меня отравить?

З:
Ну что вы, товарищ, то лишь с непривычки.
У нас мужики все себя этим пичкают,
И живы-здоровы. Вот только проблема:
Уж больно охочи до этого дела.

И с ним забывают о многом другом,
От них не дождешься особых угод.
По части…

Д:
Чего же?

З:
Ну как бы сказать вам,
И слова такого –то нету в словариках,
Хотя говорят, что оно вроде есть,
В нем буквы четыре и первая Эс.

Д (вскакивая):
Я вас понимаю, и с вами согласен!
Ужасно, когда этим не с кем заняться.
Об этом я думаю сам постоянно!
И прямо скажу вам, никак не таясь.
Творить ЕГО нужно всегда и везде,
ОН - наиглавнейшее из наших дел!
Важнее чем солнце, важнее чем хлеб,
Я ИМ увлечен с самых малых лет!

(Н. за дверью радостно потирает руки)

Вы правы, что то и не слово, отнюдь,
Скорей сокращенье, но это ничуть
ЕГО умалить не может размер!
Ведь слово это:

З:
Ведь слово это?
Д:
СССР!!!

Н от неожиданности слишком сильно нажимает на дверь и вваливается внутрь.
З, Д и Н вскакивают, танцуют и поют:

Мы вам пропели и протанцевали,
Чтоб был доволен и чучмек, и генацвале!
Чтоб и стиляга, и простой таксист
От представленья получили катарсИИИс.

Как хорошо нам жить в стране советов,
Мы дух ее впитали словно абсорбенты.
Нам в помощь молот, нам в помощь серп.
Мы днем и ночью делаем
С
С
С
Р!

Занавес

Представлюсь: Иван Иваныч, Мир Вашему Дому
Мне кажется в моей душе важные мысли тонут
Внутри горят слова
Охота многое сказать
Хочется петь Во Славу Родине
Человек ничто один
А вместе Мы пробьем любые стены
Из царской нищенской страны Самой Великой сделались
Трудовой подвиг Советского народа
Запомнится на годы, на века
Наверника
Я рад, что отдал краю часть своих усилий
По-братски труд делили
Проклали путь поездам
Трепала вьюга, жалил зной - не сдались
Сам воздух заряжал нас крепостью лесов
А красота мест вдохновляла словно
В мороз за тридцать катился пот со лба
На зло природе-стерве не боясь хребет сломать
Мы рвали мышцы, жилы превратились в сталь
Я счастлив потому-что здесь остался
Ведь в череде дней тяжких мы себя нашли
Тут, где раньше властвовала непроходимая тайга лишь...

Bocпитaник дeтдoмa, и бeднocть нe пopoк.
Ужe тo тpидцaть вроде. A зa oкнoм 75 гoд.
Для дeтвopы - Ивaн Ивaныч, poдитeлям - Дeниcoв.
Пpeпoдaeт в гимнaзии, литepaтypный кpитик.
Дeтcтвo в oтpывкax пaмяти, oткpытки в никyдa.
Bмecтo oбъятий мaтepи, ocкoлки дeкaбpя.
Дeкaдa вeчнocть тянeтcя, cкopee б пoвзpocлeть.
Bocпoминaнья в пaмяти, чeм cтapшe, тeм мyдpeй.
Bocпитaнный в нeвoлe, вce нa пpимepe книг.
Зaлoжник y cиcтeмы, нacтaвник eгo Kиплинг.
Kипы литepaтypы, лиcтaл cтpaницы глaв.
Из мaльчикa в мyжчинy. Oн выpoc и вocтaл.
Бopьбa пpoтив cиcтeмы. Taк Лeнин зaвeщaл.
Дeлитcя c миpoм лживым. Пycть пpизoм бyдeт фapт.
Жить в poли oптимиcтa, и вpoдe нe фaнтacт.
Haдeждa - миф. Лишь пpиcтaнь, кoтopaя вo cнax.
Bзpocлeл, и cтaл yмнee. Ha пepeкop cyдьбe.
Koтopaя нe гpeeт. Этo пoбeг из внe.
Cвoй oпыт пepeдacт мaльчишкaм. Heкoгдa бyдyщим oтцaм.
И в poли пepcoнaжeй книжныx. Пoвeдaeт кaк выжил caм.
Beдь cтaл нa пyть. И пpaвильнo.
Bceгдa впepeд. A знaчит пpaв.
Днeм yчит чтo ecть пpaвдa. И пpaвo быть cчacтливым.
A нoчью cбop мaкyлaтypы. Oн чacтый гocть capтиpoв.
Утpoм oбмeн нa книги, cквoзь oчepeдь cпeшит.
Бoгoм зaбытый гopoд. He гopд, и нe плeшив.
Дeтишкaм дapит paдocть. Чтo зaключaeтcя в cтиxax.
Cтpaницa зa cтpaницoй. Kлючи и цифepблaт.
Oн выpoc чeлoвeкoм, c бoльшoю
бyквы Ч.
Читaть и быть и нaчитaным. Kaк и вeликий Ч...

*Весна 1975.* (Денисов Иван – старший)

Спустив бортики шляпы на глаза,
Они шли в массе серо-однородной,
Но после пробежали в подворотню.
Один другого начал там лобзать,
От зрелищ этаких народ просто воротит…

Поначитавшись западных газет,
Впитали лишь от них гомо-манеры,
У близких реквием давно сыграв на нервах.
От чувств придуманных изрядно окосев,
Два пидораса влюблены были безмерно.

«Иван Иванович + Николай Денисов» -
Их имена в коре березы на горе,
В огне страстей отныне вечно им гореть.
Пройдя для счастья путь весьма тернистый,
Держась за жопу, что была словно орех.

Для счастья не хотелось им бабло.
Для счастья отказались от регалий,
Любя друг друга, пусть и не легально.
Союз создали под названьем «Аполлон»
Всё новых жертв для оргий привлекая.

Не притупить мужской любви тех рвений -
Их в загсе незаконно обвенчали,
И принесли «плоды» их палки чая.
Сбежали с глаз в забытые деревни,
Плевав на то, что завещал им Чаплин.

Пополнение в семье..

СССР, как знаем, с сексом не дружил.
Отсюда вывод: что Иван – сын двух отцов,
Точнее, сын от голубых дружин.
И в нем с рождения мужчины дух отсох.
_________
*Наши дни* (Денисов Иван – младший)

Любитель–писака – Денисов Иван,
Эмси из деревни, пожалуй, последний,
Поэтов пиздатых в тени завывал
О том, что их слава талант его слепит.

Квадраты успешно лились от пера,
Сельчане с насмешкой прозвали «талантом».
У местных бабулек весь слух отбирал
С дефектом «Заика + Лёша Далматов».

Во время пастьбы он давал всем спектакли:
Читал рэп коровам с дворовой собачкой.
Но те, срав на всё, лишь поспешно сбегали.
Ботинки у парня изрядно запачкав.

В свои тридцать шесть подключил интернет,
Забрел по ошибке на баттл «новогодний».
Решил утопить всех в плачевном дерьме,
Которое с гордостью он им подгонит:…

«Раунд 3.

Состав судейский норовит изгнать долой:
Нелестной критикой мои текста полол.
Путь на вершину большинству пока полог,
Но от напрягов у парней по-ка-па-ло.

И третий раунд ведь уже для масс гарант:
Авы «напялив» тут устроим маскарад,
Где боги-судьи будут строго нас карать,
И каждый будет в этих порках смазкам рад.

До ранга «лучший» я себя короновал,
Придя из луж на «виртуальный карнавал».
Мысли из мозга прут как с крана вал,
Тем более в глазах искра нова.

Хоть саблезуб, «богам» не прочь и зад лизнуть
В надежде, что успеха волны заплеснут.
НО!
Подцеплен (злой отказ отведав) за блесну,
И впредь мешают от обиды сопли сну.»

Напиток Диониса дарован людям
Через алжирских таджиков.
Народ не брезгует скипидаром,
Он популярен, как на Кавказе аджика.
Так и Иван Иваныча в компании на кухне гложет - дожил, а...
Осы его одурманенного сознания
Жалят его слегка мешковатое тело.
Иван Денисов, в майке-алкоголичке
Смахивает рукой со стола стакан с наливкой - осточертело
Пытаясь произнести что-либо вразумительное,
Старик бормочет под нос:"Ос то чёрт ел, о!Манька!.."
"...ты такая ветреная - ведь дрянь, а!"
На её ужорной туше ничего,
Кроме повязки набедренной.
Но просвечивают те дебри,
Как на трибунах стадиона Эмирейтс
Во время дерби Арсенала с Челси.
Выцветшая фотография некогда идеальной семейной пары на столе
Давно покрылась паутиной.
Надо бы искать ковчег в этом хмельном потопе,
Но по другому пути путил Ной.
Фруктовая серость мозг Игоря Кириллова поглотила даже.
Так и нашего героя захватила чернуха,
Всё одна и та же.
Страницы жизни работяг рисуются
Среди хрущёвок и одноэтажек.
На горизонте солнце,
Но серость стекла и облаков всех вяжет,
"Есть "Солнцедар", но на исходе, братцы.
Арсений, я спешу в астрал,
Купи билет на тот свет за 2.20...
Я не животное и мой отец не был фрицем..."-
-Сказал инициирующий рвотный эффект Иван Иванович,
Путавший в тарелке пальцы со шницелем.
Безрассудство, дурман, отемнение, снится ли?
Целомудрия нету, найти повод не проблема.
Деструктивный механизм запущен, дважды скован, окольцован,
Сражён - огорошен.
Помутневшие глаза, демон на душе скребет, о стол, о стекла.
Где мед тот сладкой жизни, стёк ли?
В зомбоящике транслируют Брежнева,
В поветшавшей кухне критикуют правительство
За окном детвора устраивает избиение йети
В голове только образы и никакой конкретики.
Что здесь поможет: антипиретик, анальгин; дело в генетике?
Хомут на шее, омут в душе (угодно Богу?).
Отшельники жизни, отбросившие на очередном бархане альпенштоки, развесьте шторы!
Плавая в потоке собственного сознания,
Стираете начерно невзгоды!
Топись, окунайся, топись в мутной воде,
Мутная особь - из года в годы,
Ведь так уходят люди, так утекают воды.

«Косматый дождь в моё лицо хлестал»-
А разве ливень может быть косматым?
(зачёркивает фразу) нет, не так.
Пускай тогда «вовсю гремят раскаты».
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Противный звон не умолкает в голове,
Глаза открыть пытаюсь – тяжело,
Хотя я и не Вий, а человек,
Или еще название подходит – лох.

Снять боль хочу, но нету топора,
И где же ты, когда так нужен Родион?
Тащи сюда свой совершенный аппарат,
Ведь ты же не герой романа «Идиот».

Перед глазами стали сцены проплывать,
Похожие на то, что не утонет никогда
В самом себе… Какое страшное вчера!
Повёл себя совсем не по годам.

-Иван, вставай, тебе уже пора.
-Иду, иду, ты только не шуми.
По комнате соседке лишь бы поорать,
Поднять готова на уши весь мир.
____________________________
Всю жизнь не делал я, что сам хотел,
Прошёл программу «Школа-ПТУ-Завод»,
Отец твердил: ты должен быть, как все,
А я никак понять не мог, за что?

И вот совсем недавно меня случай свёл
С героями, с борцами за права людей,
Почти что стали мы одной семьёй,
Мы все – Московский Хельсинкский отдел.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
-Привет, Иваныч, славно квасили вчера.
С бутылкой весело писАлся твой роман,
Про Хельсинки, Орлова и тарам-парам.
-Ты прав, закончена еще одна глава.

Из «лампы Ильича» лил очень тусклый свет,
Но всё равно мне резал по глазам,
Я чувствовал себя, как будто бы во сне,
Так за разгул меня Всевышний наказал.

Вдруг вылетают с треском двери из петель,
В костюмах люди направляются ко мне,
-Денисов? Не отвертишься теперь.
Под стражу взяли диссидентов- главарей.

Пытаюсь вырываться, но совсем нет сил,
Похоже, не добьюсь я никогда, чего хотел,
Косматый дождь в лицо мне моросит,
И всё-таки тогда был прав отец.

Разговоры не липли к языку.
Хлипкие стены не уютный дом – пустой куб.
Минуты жрали секунды,
День впадал в день,
А они просто курят на балконе…
По отдельности.
Их пальцы давно не сплетались.
Узы разорваны.
Ее талия уже не помнит его ладоней.
Спонтанность вытеснил быт, любовь – ссоры,
Кольцо стало якорной цепью, и они тонут.
Обвинения и упреки в него летят
Нелогичные и абстрактные, как кубизм.
И он старался задержаться в очередях,
Лишь бы подольше не возвращаться к нелюбимой.
Лицо жены вечно кислое, как лимон.
Развод – клеймо на карьере,
Он скорее б смог
Представить себя висящим на рее,
Чем сидящим напротив
Злорадствующих морд
Коллег.
И он бы наверное спился,
Выплеснув в спирт
Весь избыток нерастраченной любви,
Но он лингвист
И интеллигенту не к лицу
Топить рассудок в сосуде.
Он бы под суд
Пошел за непреднамеренное,
Стал бы вдовцом.
Или притворившись подсолнухом
Сбежал в психушку
И там засох.
Но он интеллигент,
И потому отступил с позором,
Озлобленный на мир,
Читать книги в подсобке.
И тут могло бы быть множество вариантов,
Но Иван жил почти по Евангелие
И был чуть ли не свят.
К тому же лингвист
И ему словесная вязь
Заменяла и виски
И целебные мази.
Очевидно звезды встали благоприятно,
Когда чета Денисовых мазала яд
На острия вилок,
В дверях квартиры объявился
Олицетворением судьбы нетрезвый приятель.
Коробка празднично перевязана бантОм,
Пальто носило следы вчерашнего пьянства,
Перегара волна, бессвязных слов поток
И на рубашке пятна сбежавших яств.
«Прямо с конвейера»
Хвастал,
«Понюхай, еще пахнет заводским маслом!
Вместо аванса дали…
Кстати не займешь рублей триста?»
И под колючий взгляд жены был со свистом изгнан.
В тот день во вселенной Ивана сместился центр,
Был достигнут дзен
И накатил катарсис.
Все вокруг суета и не более чем игра
Решил, когда легла
Рука на гладкую поверхность машинки Ятрань.
И он залип, как в янтарь насекомое,
А лист бумаги стал субпространством комнаты.
Слова жены вязли, не долетав до мембран.
Иван был за гранью зла и добра.
Он творил, самозабвенно, как Бетховен.
Жена соглашалась:
«Похож, идиот глухой!»
А на листе хорей и ямб сплетались в эссе,
И изыски на тему «существует ли секс».
Печатные строчки отгородили его от жены,
И ныне мысли о разводе казались смешными.
Пальцы танцевали с буквами тангО
Минуты жрали секунды,
Год догонял год.

-Стоит ли думать о том, что напишет перо
Чьё-то (моё ли?) на некогда порванной книжке?
Я никогда не просила о лишнем, герой.
Но... Никогда, никогда не хотела быть лишней.

Странно живём мы. Всегда кто-то в чем-то не прав,
Прочное рвётся. А тонкое рвется тем паче.
Если уйду, Вы заплачете, мой милый граф? *
Ах, вы сегодня не граф... и мужчины не плачут...

Помните, как Вы так томно вздыхали по ней,
Той, что Диана? Красивый искусственный образ.
Были разбиты? **
Сегодня Вы вновь на коне,
Мчитесь за счастьем в прямом смысле и переносном.

Страсть велика нам? Ну что же... Давайте ушьём,
Пара стежков - вуаля! И опять как влитая.
Я бы стреляла в Вас, если б мне дали ружьё.
Вы представляете - бах! - и душа улетает.

Стало бы проще всё вне этих глупых бравад,
Вне Д Артаньянов, графинь, Теодорро, Миледи,
Вне кинокамер, из коих уходит трамвай
В жизнь нашу с Вами.
Товарищ, пробьёте билетик?

Мы бы могли стать снежинками, тихо кружить,
Выпасть в Сахаре, на нас бы смотрел новый "Космос"!
Кстати... Гримёр мой, Денисов... был умный мужик...
Умер на съезде в Свердловске.
По-мойму от оспы.

Нам повезло тогда. Или же нет? Как сказать.
Это, наверно, не хуже, чем спиться забытым.
Можете честно ответить мне, глядя в глаза:
Вы не сломались ещё? Ладно я, ну а вы-то?

Вы не устали искать себя там, где Вас нет?
В лживых огнях декораций, в улыбках, Вам чуждых?
И просыпаться, чтоб заново жить, как во сне?

-Я устаю эту ношу влачить...
Но влачу же...

Где-то за окнами нежно играет свирель,
Ноту за нотой, опять пробирая до дрожи.
-Ах, Михаил... Чем же мы с Вами лучше зверей?
-Мы, Маргарита ***, как минимум помним о прошлом.
____________________

* - роль Боярского в фильме "Собака на сене"
** - снова имеются ввиду события фильма "Собака на сене"
*** - Маргарита Терехова, играла Миледи в фильме "Три мушкетёра" и графиню Диану де Бельфлёр в фильме "Собака на сене"

"... Сколько мне ещё осталось лет, месяцев, недель, дней, часов творчества? Такой я хотел бы задать себе вопрос. Вернее, знать на него ответ." (В.С.Высоцкий,14.09.1979)


Мне тридцать пять. Дитя войны и коммунизма,
Возможно вам читать легко, возможно сложно слишком,
Выражусь, наверное не раз, лексикой низкой.
Я современник сложных дней - Иван Иванович Денисов...

Был вечер дня, в преддверьи Олимпийских игр,
В Москве медведи с плюша продавались мигом!
Мы с милой в очереди у входа "на Таганку"...
Народу, как после дождя белой поганки!

Сам Высоцкий Гамлета играет, не иначе!
Вот все сидят... Володя монолог свой начал...
"Племянник - пусть; но уж никак не милый"
Все пооткрывали пасти, как дебилы...

Все углядели, что трудно на ногах ему стоять,
Но взгляд его, ну просто яд!
Он проедал им зал уверенно и смело,
И он играл! Как первоклассник с мелом...

Спустя неделю Вова отошел в "тот" мир...
Не выдержало сердце барда.
Для миллионов он кумир,
Для сотен он остался гадом...

Его мы "провожали" всей Москвой,
Стояли полупустые стадионы...
С площади правительство смывало нас водой,
Но сила масс - более весома!

Мы шли вперед, с криками "Фашисты!"
В глазах с огромной дурью!
Развала это было первой искрой,
Но, всё потОм. Сейчас - Высоцкий умер...

Из дневника И.И. Денисова.

я проснулся героем мелотравм,
и травмваи звали в своё лоно,
или я очнулся персонажем с полотна
Павла Филонова.
не помню.

Жан-Поль Несартр
может любую даму соблазнить,
так же внезапно,
как солнце по утрам выдавливает сок глазниц.

то ли я удивительный водитель,
то ли потенциальный Де Сад.
во внутритрамвайном соитии
не было женщин, а были их телеса.
и вонял воздух прибрежный,
то есть, воздух при Брежневе.

Бельмондо
тонет в крови
губных помад.
моё бельмо в том,
что делаю вид
будто не знаю про ад.

трамвай потеет, скулит как щенок,
под непосильным грузом.
снимите про меня любовное кино,
тварищи французы.

не помню себя.


я шёл по поверхности водянистой,
то ли лоб расцарапал об тёрн.
я родился с именем Иван Денисов
и умер статистом
в фильме с красивым актёром.


я йух.

От жизни меня отдалила полусмерть.
В комнате был смех. В коме был снег.
Я жалел о том, о чём не успел.

Плакал по весне под кардио-звук.
Собирал крик из букв, твой испуг:
ты верила в беса, в бога, потом сразу в двух.

Там, в коме, я перемешивал карты.
Воротил карманы, искал правды.
Ты говорила мне, будто живому «Привет, как ты?»

И я вновь плакал по изнанкам сухо.
Бил чёрную посуду, искал рассудок,
и не находя, обзывал эту жизнь сукой.

Ты, ты, только ты была там, где нет ничего.
Вечер иной там, и твои плечи, вино
кончались тогда, когда всё началось.

Я опаздывал на поезда, менял билеты,
та вечность длилась лет этак двести.
Моей протянутой рукою тебе был катетер.

Когда так я промучился собою, отключили свет,
и смех, и снег, и сверх всего – смерть.
Я понял, что был во сне.

Ты разрыдалась росой на цветах.
Сказала, что солью с утра ты бессонно сыта.
Я рассыпался на сотни цитат.

Я шептал себе слово жизнь.
Было так хорошо, что
я шептал себе слово жизнь
Я любил её так, что
я шептал себе слово жизнь.
Я шептал себе...

Я шептал себе слово жизнь,
ненавидел фашизм, теорию лжи.
Носил одну пару джинс,
любил тебя и пил сухой джин.

За время моей комы я одичал,
но обогнал время, ведь его перевели на один час.
моя новая явь – это чей-то украденный шанс.

Я был на седьмом небе, на ребре монеты,
не брился месяц.
Ты остановилась на Боге и продолжала свой молебен.

Но так не могло продолжаться всечасно.
Свойства счастья стали как частность.
Я хотел побыть один всё чаще, очень часто.

Прикрываясь молчаньем и софизмами,
я терял любовь, и себя, превращался в призрака.
Даже все телефонные номера вызвонил.

Немыслимо как невыносимо
и невыносимо немыслимо я искал силы
не хотеть туда, где время исказилось.

Ты забеременела и мерила бремя,
я передвигал мебель. Кома, забери меня
немедленно. Видишь, я чем-то болею.

Ты поверила в беса, дом стал как бестия,
Мне лучше вновь двести лет в коме без тебя.
Так полужизнь меня отдалила от смерти.

Я шептал себе слово смерть.
Было так плохо, что
я шептал себе слово смерть.
Я ненавидел её так, что
я шептал себе слово смерть.
Я шептал себе...

Самовар Иван Денисов
Лучше всех Иван Денисов.
Друг, скорее, подтянись-ка
И отведай кипятку!

Самовар Денисов Ваня
Лучше всех Денисов Ваня.
Рядом с ним канистры, жбаны
Курят лёжа на боку.

Он пузатый, золотистый,
Узкобёдрый и плечистый.
Вот такой Иван Денисов -
Самоварам самовар.

Приходила баба Валя
Утром рано, очень вяло
Нежно крантик открывала
И вода лилась в стакан.

Дед придёт белобородый
Вечерком, после работы
И Иваныч благородно
Чай разбавит кипятком.

Прибегают Олька с Ромкой,
Видно, сделали уроки
И с улыбкою широкой
Выпьют чаю с молоком.

Даже Мурку и Полкана
Угощал старик Иваныч.
Им остывшую из крана
Наливали только в путь.

Собиралось всё семейство,
Обсуждали всё все вместе,
Угощал водицей пресной
Добродушный толстопуз.

Но одним деньком весенним
У хозяйки, в воскресенье
Юбилей был, и соседи
Задарили самовар.

Самовар был не обычный.
Не чеканный, а фабричный
И не надо было спичек -
Вилку лишь в розетку вставь.

Он был свеж и молод ликом,
Не малой и не великий,
Закипал в момент, и тихо.
Ярче золота сверкал!

Все подарок оценили,
Много лет из него пили.
Про Иваныча забыли
Среди пыли чердака...

Иван Иванович Денисов –
Один из той среды людей,
Чей ум злой хитростью пронизан.
Возмажно, был он иудей.
Да в общем тут не в этом дело,
Давно он ждал газопровод,
Разрисовал всю доску мелом:
Всё схемы, планы. Каково?
Работал год, не отдыхая,
И отказавшись от прекрас.
Да, жизнь его была плохая,
Зато теперь ворует газ.

1.

СССР, г. Москва, 1982 г.

~ С разбитым корытом у моря всю жизнь
Погоды нам ждать ли? Уморно. ~ Свяжись он
С родными - прогнали бы к чёрту.
Скажи, образ жизни его не причём тут
Уже
Как никак.

Коньяка б.

Вмажет рюмашку Иван.

Ну, и Вам
Он расскажет за жизнь, полон страсти / маразма.
В той солнцем забытой квартирке на Маркса.
~ С пронзительным криком взывает на кухню
Оранжевый чайник, Хрущёвку накурит. ~

И книжка пустеет его записная. Увы.
Увы, как ковыль, не как львы он ленив
Ковыляет куда-то.
На Вы с ним товарищ по цеху.
Вдоль пабиков бродит Иван по проспектам.

По центру столицы, и лица, и лица, Счастливые лица кругом.

Не пьяница вроде.
Но пялится в «Родине» он на вино.

Без цели блуждает москвич коренной.

Он снова один. В душе его сплин. Мним.

По-зимнему сердце скрипит-то недурно.
В душе его лёд.

[Температурно].

И кубик лежит неразгаданно,
Но:


2.

СССР, г. Одесса, 1982 г.

Он летит далеко.
И поиски Счастья его занесли
От дома далёко. И жить нету сил.
Иван не тусил, флегматично распятый.
Раз пятый уже сожалеет о прошлом.
Гниёт с головы, как треска.
Он треснул снаружи --
Он стар. У виска
Если б был пистолет,
Он бы жизнь оборвал.
А так - пей сто лет.

Но вот.
Поворот кубика грани меняет расклады.
Надеясь на Новое он улетает.

Зрачки переулок
Прохожих в плащах,
Что снова и снова ногами лощат
Площадку.

Бесцельны, как он.
И дух его сжат
Был в клубок, как ежа
Испугавшегося.

~

Души кубик Рубика будет разгадан
Спустя много лет. А пока лишь за кадром
Отложим всё самое мы, например.

Отец втирал за спорт.
Я сам ведь из таких,
Кто не любил застолье -
Школьник и задира.

Вы знаете, мой папа
Из резервов олимпийских,
Правда, не жег напалмом -
Иван Иванович Денисов.

И смокинги терпеть не мог,
С виду вовсе не хвастун.
Но выйти на балкон в трико
костюма: в нем как на посту.

Достать такой же - тяжело,
тем паче из Китая,
носить так же мог
без испытаний.

Три полоски для республики -
новшество огромное.
Остальные не в испуге,
но не назвать оторвами.

Ведь, казалось бы, лишь шмотка.
А гордости в себе...
вот и мой папаша не лишенный,
никому и не секрет.

Отгремели снаряды
И под звуки победного марша
Я всю прелесть постиг
Прелесть жизни,
--------загаженной

Прелесть неба, не синего
А цвета серого страха
Людей, просящих спасения
И крови потоки с плахи

Уже тогда в сорок пятом
Я разучился плакать
Повсюду кровавые пятна
Лишь я весь белёсый в кровати

Репрессии, школа, репрессии
Фамилия, имя, а смысл?
Страшно остаться на месте
Повсюду доносчики рыскают

***

Молоко, сок, газ вода
А дальше всё по наклонной
Всё крепче напитки с годами
Всё легче жить с алкоголем

Трёшка- пол-литра, не деньги
Хватает почти на сутки
Что бы забыть всю неделю
Жизни без счастья в сумерках

И от судьбы хватает ударов
Но тут другая напасть
В связи с полит скандалом
ЦЕНЫ ПОДНЯТЬ-решение власти

Год, другой, нет, тяжело
Надо бы, что то менять
Вроде и не был жидом
Но цифры задушат меня
***
И вот он год роковой
Восемь десятков и три
Все пьяницы, как под конвоем
Стали просить у министров

"Вам пишет Иван Денисов
Простой и честнОй работяга
Может и узко я мыслю
И везде хватает изъянов

Но не пойму, хоть убейте
Я таких накруток на водку
Деньги и так как ветер
Исправьте товарищ Андропов"

***
Послушал тогда глава свой народ
Создал мечту алкоголика
Хоть и нефти был запах добротный
Но пили же водку Андроповку…

Да, мы без секса живём замечательно,
Но ведь есть дети. - бог? замешательство.
Нет непорочного значит зачатия.
Ебутся товарищи словно зайчатина.

Один среди лозунгов лоска
Под моросящим дождём
Брёл в магазин я с авоськой,
Не зная что там меня ждёт.

Галина простой продавец в продуктовом.
Иван холостяк в положении хлипком,
Если б не ливень давно б уже к дому.
Ей скучно, безлюдно, Ивану улыбка:
«Печень трески? – посоветовал кто вам?
Возьмите минтай - она главная рыба.»

Ласкал её уши как клитор
Своей перфорацией слов я.
От спора порхая до флирта,
Подумав: ведь жаль, если мы не увидимся вновь.

Индияфильм «Если ты не со мной»
У кино указатель их был места встречи.
После помог все сомненья сомнуть
Букетик Молдавии красной и вечер.

...Кожа пахла миндалью,
Пися - мокрый минтай.
Солья воедино ментальность,
С нею в нежный мир тайны...

Проснулся Иван в одиночестве мёртвом.
Галина ушла, как вчера её скромность.
Вопрос за вопросом коллегам упёрто.
«Не знаем, она замещала Петровну.»

.......................................Дни.
.....................Дни на дне,...
искал истину в вине,........
.........вину во вне,...............
ведь я в ней,......................
а её нет...............................!?

Среди ссук и снетка она тот минтай,
его главная рыбы – Галина.
И нет прилагательных, чтоб описать
насколько ж она ахуенна.

Главная рыба - минтай.
Копы были ментами.
Я парю ментально
Над монументами спален.

Спали
людские тела.
Спали
С них маски.
Нас увезет кадиллак,
Здорово, классно.

Мозгами пораскинь -
Пора сгинуть.
Мы - на холсте мазки.
Утянет нас тина
Эмоций на дно.
Я прав лишь в одном -
Мир скоро станет "окном"
С кнопками, кнопками!
Мой лоб - камин.
Жарко.
Вечность? Come in.
Мой дух - такой же длинный
И с холодным климатом.

А может и верно, минтай самый главный?
Ведь не думает. Славно. И спокойно плавает.

Не то, что какой-то там И.И.Денисов,
Ведь он с минтаЁм не стоял даже близко.

Империя зла
Где-то в Сибири. . .1983 год. . .

А согревают ли нас эти красные полотна?
Если коммунизм еще в пятидесятых был поломан,
Паломников в тот день не видел еще Кремль
Столько, только асфальт впитывал слез реки,

Открыл веки, в висках боль вчерашней посиделки,
Умылся перед работой – нету воды горячей и по сей день.

Голосом охрипшим вдали завоет бензопила,
Весна сейчас в Париже, а здесь бесовский лай
Ветра, и нам светит на тот свет поезд скорый,
Вера вся иссякла с пеплом сожженной иконы.

Погода ни к черту. . .
Полгода ни весточки от брата с Афгана
Погано что-то. . .
Cтакана два – за Сталина и за Гагарина,
Вечер – устали – разговариваем.

Хрущев ведь клялся – время трудное лишений позади,
Но счастье не кукуруза, не растет, если посадить,
Обещали вовсе отравить, но что-то разум чист,
Средь вышек буровых не смог думать разучиться,
Засыпать под мысли, что будет лучше завтра,
Ведь курс наш задан, и флаг мечты в небо задран,
Засыпать в себя ложь, в чай словно сахар,
Отчистить душу сложно, если в ней есть сажа,
А надо ли?
Мы просто падали. . .
Великие цивилизации сами себя будут поедать,
Велит сердце убежать, но не ходят поезда,
Один - без семьи, без смысла, пустынь оазис
С отравленной водой, верблюды мимо все пролазят,
И личную империю зла я строил по кирпичу,
Включил огонь внутри – уже кипит чуть - чуть,
Чеку словно выдернул, но в руках граната,
И уже лет тридцать живет моя страна так,
И я с ней, но улетел бы как мишка на Олимпиаде,
Ладно. . .протрезвеем к утру и начнем жить опять мы.

А согревали ли нас эти красные полотна?
Похоже – да. . .когда-то и кого-то. . .

Саманта Смит, Ваня Денисов... Демократия и коммунизм...
Десткая искренность в тени нечта неистового,
В призме высморканной на стадии накала,
На стапелях идеологий бушующая карма.
Поставлена на карту вся человеческая сущность.
Души будут мучатся в залог благополучия...
Ядерные тучи дадут радиоактивные осадки.
Тесак заточен, так захотели небеса...
Саманта написала Андропову подробно,
Что шарик лопнет, Земля не место опытам...
В той копоти, что будет после этой катастрофы,
В пламени костров будущее не построить.
В тех строгих рамках бессмысленная драмма,
Отравленные жизни, первобытный страх...
Эта магистраль через головы наших детей -
Сметение в этой узкой, тесной темноте...

Пока проказники в галстуках языками путались,
Иван Иваныч отважно бился с сорняками на хуторе,
Лихо давал просраться колорадскому жуку
И поливал брюкву без перерыва на перекур.

По расписанию всегда лишь накатом стакан.

...

Пока мудилы разводили о самолёте алё-малё,
Иван сынка в школу повёз под стук телеги колёс.
Потом будучи "в дрова" с братом кололи дрова,
Ведь два литра по плану плюс каравай.

...

Пока Андропов громко хвалил систему противоракетную,
Иван на сеновале был с соседкой кокетливой.
Угостил конфетой, ловко поимел как следует,
Затем по привычке выпил полведра к обеду.

...

Следствие инцидента, конечно, зашло в тупик.
А наш герой пошёл к соседке самогона купить.
"Иван Иваныч ХУЙ!" - увидел, что на стене написано.
"Смешная фамилия!" - улыбнулся он искренне.

...

Нахрена эти разборки простому Ивану?
На него верхи клали, а он на них ссал!
Для нашего счастье - бухать на диване,
А не война между "товарищ" и "сан"! :русский:

Падла-Июль пенно плавит асфальт на дорогах.
Питер попрятал зонты,пишет Лондону письма.
[Первый]
Трамвай проснулся в депо,
Издав приветливый рокот.
В этот момент проснуться решил и Денисов.

Пятница, Ваня. Работа. Поторопись!
Странный он всетки товарищ, довольно потешный.
[Чудак!]
Не любит Антонова,
А любит какой-то "Час Пик".
"Взрослый мужик!"- все смеётся соседка Надежда.

К чёрту трамвай- пешком. Козырёк пониже.
С Невского до Караванной. Как в глупых песнях.
[Родной]
Кинотеатр "Родина".
Товарищ Ростоцкий с афиши.
- Новинка! "Непобедимый"! Сеанс в два-десять.

-------

Самбо... Аж зацепило, да Ваня? Аж вспомнилось детство.
Героизму тут тесно, между пыльных обивок кресел.
Ладно в десят... Было б не стыдно. Было бы весело!
Но вот в тридцать восемь героизм то совсем ни к месту.

Детство, где ты?
Денисов расстроился.
Кажется сильно.
Не заметил Фуражку с какардой, ни синюю "робу".
-"Лейтенант Федулько. Товарищ, так любите фильмы?
Как не стыдно? Что бы сказал товарищ Андропов? "

- Ой, да ладно сидите...
Поганая всё т ки работа...
Вы футбол, верно, любите? Днепр, ну? Как хочет- так может!
- Я вообще за Спартак... Вы садитесь, место свободно.
- Ой, спасибо. Я вижу и впрямь человек вы хороший.

Ох жара то сегодня. Давненько такой не бывало!
Ну а музыка как вам? Антонов, Морозов, Сереев...

Нет, вы зря так!
Нет, вы знаете очень не правы!
Ни в какие ворота!
Товарищ, пройдем в отделенье!
____________________________________________

В КПЗ Денисов ревел,не жалея сопель.
Захотелось почему то передать привет некому Синоби.

Два глупых вопроса мозг Ванин плавили.
Не давали покоя, как кислота разъедали голову:
Что же за фрукт Мирослава?
И почему он страдает из-за Юрия Антонова?

…Одуванчик в луну из солнца
Взял и превратился…
Я шагаю, горд и бессовестен
За презервативами.

Владеет каждый в России,
В аптеку верша променад,
Секретным паролем: «Резиновое
Изделие номер два».

Там провизор, дитя победы,
Мамин хахаль, Денисов Иван,
Ухмыляясь, протянет медленно:
«Онанизм преодолевай!»

Отвернусь. Впрочем, не без достоинства,
На насмешки мещан мне класть –
Ведь сегодня – как будто по-цоевски
Ждёт меня моя восьмиклассница.

Говорят, что в Союзе нет секса,
Плохо с драгсом и мёртв рок-н-ролл.
Зато сердце в груди как плесецкий
Рокочущий космодром.

И греет на дне кармана
Зверушкой в уютной норе
То, что станет резиновой дамбой
Для молочных сибирских рек.

Это было давно.
Тогда ещё не основали Совет Федераций.
Ещё не начал Емельяненко Федя драться.
Не было фэйспальмов и сотон аццких.
Не ожидался глобальный пиздец (это если вкратце).

Но зато мудаки, Лукасы, Рейганы,
Хотели всех кинуть за капусту и рейтинги.
Джордж - хентая убийца, ведь снял чудо-порно.
Рон пилил бюджет методом топорным.

Онанировал
На них
Иван Иваныч из Ленинграда -
Ёбаный интеллигент.
Учился пилить радостно
Этот то ли пидор, то ли гей.

Пизды б им дал
Даже даром
Иван Иваныч из Верхоянска -
Мясник сорока лет.
Такие никого не боятся.
И тунеядцев превращают в калек.

...

Четверть века спустя
Вместе с бабкой грустят-
Гречка дорожает
Как на дрожжах.

Для второго - пустяк.
В руке бабки хрустят.
В костюме, с проседью.
Стал единороссом.

Угадать нетрудно кто трутень,
Кто теперь пилит деньги на космос.
Россия - улей, а матка - Путин,
Теперь даже народ троллят толсто

Простой русский коп попал в водоворот событий,
Назначен шерифом в одной деревеньке забытой.
Случается ли с копами то, что случалось с ментами?
Наш полицейский узнает экспериментально.

Занимался боксом В детстве и фигурным катанием,
В народе сразу же прозвали комиссаром Каттани.
Прикрыл нелегальный завод самогонных изделий,
Мафия за это бросила ему красавиц в постеле.

Жена с дочкой уехали, а он один остался,
В его песню жизни вкралась ипостаса.
Каттани местную мафию почти поборол,
Практически остановил самогоно-оборот.

Старый пахан в больнице ему рассказал,
Что кто-то в крестной семье его заказал за касарь.
И теперь он сидит дома за столом с бутылкой,
Волосы больше не прикрывают его с затылка.

Каттани не убит пулей, - алкоголем поражён,
Уволен с работы, собирает тару за гаражом.
С бутылкой посидев, поседел, стал очень стар,
Перед законом больше совесть его не чиста.

Ведь он один стоял против самогоно-баронов,
На всём районе никто не мог снять с них короны.
Больше никто не увидит его коронный номер,
Он спился совсем, на каждой мелочи экономит.

Всё так грустно, лучше получить в грудь очередь,
Чем стать алкоголиком, лишиться жены и дочери.
Лучше...но был бы выбор, все бы выбрали свой конец,
Подохнуть, спившись, или в бою погибнуть на коне.
_________________________________________________
Но однажды по-пьяни он упал в омут,
А проснувшись, мысленно впал в кому:
Это был не тот мир, что он привык видеть,
Будто с фотографии старой он кричал: "Изыди!

Он побрёл, шатаясь, хотел узнать, что за город,
Увидел "Trapani news" от восемдесят шестого года.
И тут он всё понял, его точно ударило молотом,
Вспомнил фильм "Спрут", смотрел, когда был молод он.

Сел на землю, взяв лицо руками: "что с ним станет?"
Вдруг рука на плечо легла: "Вам плохо, Каттани?"
И тут он обнаружил себя в сцене из фильма детства,
Вышел на улицу, стволы кругом, куда же деться?

Прогремели выстрелы, что-то колит в груди,
Кровь стекает по куртке, жуткая боль, всё зудит.
На стене за ним дырки от непопавших снарядов,
Он лежит мертвый, но хоть не с бутылками рядом.

На памятнике всей семье выбито на латыне:
"Obiit young"(умерли молодыми)...

Иван Иванович с улыбкой кормил голубей,голодный желудок посылал в мозг сигнал и тот невольно представлял этих голубушек в самых разных блюдах.

Мысленный процесс прервал Боря, друг со студенческих времён, они любили вместе кормить голубей, бросая им куски хлеба,наблюдая за тем как голубушки обгоняя не менее голодных товарищей, мчатся к заветному куску первыми. Иван Иваныч чувствовал себя "Богом" , а их: существ, которые не могут поровну разделить пищу и жить в равенстве.

-Здравствуй, Ваня! Почему меня не дождался?

-Что же,мне сидеть с батоном? Голубям на смех.

-Нас нет больше, я решил покинуть партию.

-Дело твоё, на наш век работы хватит.

-Вот и я о чём,из США письмо прислали

Всё вопрос задают, станем работать или не станем?

Не тайна конечно,что люди меня не похвалят,

Чёрт бы с ними,закроем уши от их нудного лая.

-Но у них же есть определённые требования?

-Это конечно да,вопрос задал ты верный.

Надо подписать договор один,в общем развалить СССР,

-Дааа,эти нелюди с Уолл Стрит оборзели совсем!!!

-Знаешь,если не я,то найдут другого и все деньги ему.

-Я думаю Боря тебя даже в аду не поймут!

-Мне обещают полную поддержку и безопасность,

Два раза не умру,а жить то хочется сладко.

Борис ушёл,Иван Иванович выкинул пол батона в мусорку,разогнал голубей,быстрым шагом пройдя сквозь них,дошёл до телефонной будки и набрал номер,который знал наизусть:

-Сэр,Борис согласен,уговаривать не пришлось(со злобной усмешкой)

-Хорошо,завтра он получит ещё письмо,контролируй,и не мешкать!!!

Короткие гудки продолжили слова хозяина.Иван закурил мальборо,поправил галстук и ровной походкой пошёл в ресторан,где его ждала очень милая особа,за деньги готовая на всё.

Денисов Иван - человек хрупкий, в очках,
В костюме всегда идет на работу.
На него, между прочим, любому начхать.
Он незаметен в числе сильных народа.

Он вроде бухгалтер, а вроде и нет.
Всегда тихо до двери, дермантином обитую,
Пройдет.. вот и его простыл след..
На него никто никогда не держал обиды.

Он спит, когда его соседи шумят.
И не было случая, чтоб он грозился.
Он встанет с утра, завтрак - яйца всмятку,
Протрет неспешно очков своих линзы..

Не из тех он, кто на рынках в кожаных куртках,
Не из тех, кто машет в лицо пистолетом,
И вечерами пьет в ресторане под "мурку".
Он совсем не такой.. далеко не из тех он..

"Тишина и спокойствие" - вот его лозунг.
И поздно что-то менять рэкетиру со стажем..
При встрече с ним многих пробирает мороз,
Тех, кто о нем знает.. Ну а другие не скажут,

Что сей мил человек по локоть в крови
Резал коммерсов плоть, упрямых и глупых..
Ведь он вполне мирный и обычен на вид..
Ему спать не мешают лица горки трупов.

Такой ласковый май в твоих объятиях,
Целую тебя в губы, и мы не братья,
И брать больничный, в поликлинике у тети Нади,
И на день раствориться, среди простыней и платьев.

Мне сорок пять , и я , наверно, спятил,
"Иван Иванович Денисов", давно живу я без отца и матери,
Сейчас так модно называть словами матерными,
Тех кто на сцене, то педики,то полумужики , то полубляди,
И надоело врать, а я все ночи напролет по радио,
Жду Юру Шатунова, под его песни, между ног себя люблю погладить.

А утром на работу, где коллега Вадик,
Глазами раздевает, и хочется мне ликовать,
Но свое, лико, блядь... Приходится скрывать,
И я скрываю от начальник, бухгалтера, завхоза,
Что мне плевать на баб, что "раком" моя поза,
Что в лифчике по дому ползую, что пенис я люблю,
И мне меняться поздно, идет все под откос.

"Падение морали", - все часто так орали,
К нему с букетом я цветов несусь, как в ралли,
Мне в детстве врали, что любить лишь можно девушек,
Но есть другие же реалии, быть сложно рыбкой золотой, когда вокруг пираньи,
И ранить может любовь мужская, "ты мне не нужен" - и на полу лежат герани.

И с грустью вспомнить, все эти встречи,
Все вечера, которые казались вечностью,
Беспечные косания рук, и сильные мужские плечи,
И страсть, - огнем пылающая печь,
Те губы - останавливающие речь,
Все это можно было уберечь.

Ты был... Но ты меня оставил,
Кристальные дожди, встречаю я устами,
Устали....И май других объятяими ласкает..
"Ты просто был... Частицею меня...
Хватало сил... Терпеть мои капризы...
Ты просто был... Из правды и огня...
И не любил почтовых писем...
Ты просто был..."

Выдержки из дневника Ивана Ивановича Денисова, героя своего времени.

Может из-за моей страсти к планетам, а может из-за растущей неприязни к
нашей, но, насколько я себя помню, я всегда мечтал полететь в космос.
Гаттака

25 июля, мой день рожденья, СССР - НИДЕРЛАНДЫ!

Столичная,
столичная,
столичная,
водка, колбаса и погода...

43 год,
дети на заводе,
жена санитарка,
талоны в подарок.
Партия,
дай порулить!

На табло нули,
блин,
чёртов Гуллит...
еще?
не, Дасаев спасает,
красава,
Ван Бастен...
Вот мастер...

15 ноября, ранее утро, туман, космодром Байконур, запускаем Буран

Яркий старт!
Скоротечный!
Свет прожекторов,
ракета как комета!
Пламя поцелуя,
а по стеклу яд,
блюз дождя.
Носом клюю,
думаю вслух.

Обидно быстро...

200 минут,
вести минуют,
голову задрал,
что за дрянь,
давно пора...
И вот, внезапно,
бальзамом,
из низких облаков,
ровно по прямой,
по стеклянной глиссаде,
казалось. Касание,
тормоза,
встал!

-Обшивка как?
-В порядке.
-Поздравления, Иван!
-И тебе, Глеб!

Парящий бетон,
гул всех Советов в тон,
Тёплый ветер, космоса засуха,
куски бетона за пазуху,
на память...
Не таять...

Показали Америке советскую сказку!
Все еще не верите? Ну и прекрасно...

26 ноября, солнце, космодром Байконур, гости группа Пинк Флойд

Рыжая степь вокруг,
серые тени тонули,
свежий ветер донес,
запах последних берез.
Бетон силой лоснился,
экипаж делал снимок.
Небо внизу!!
Дёрнул ресницы,
просто приснилось.

Вкус космоса переполняет флягу,
пусть снова за компьютер лягу.
Приказ из ЦУПа - "ПУСК!",лязг!
Отпустил кнопку, беглый взгляд.
Очередная льдинка на орбите,
как на картине космос сбитень,
тридцатый запуск мой, простите.
На байконуре Вотерс в свите,
союз пронзает облака иглой,
такого космоса не слышали пинк флойд.
Советы резали пилой,
железо без пилотов,
один полёт, второй пошёл!
Рвалась стальная плоть!

The lunatic is in my head.
The lunatic is in my head
You raise the blade, you make the change
You re-arrange me 'till I'm sane.

2 декабря, буран, ресторан гостиницы Космос

Куранты крякнули,
сто грамм в руках.
Ура Бурану, орал куратор.
Дурак украдкой
крал штурвал дюралевый.
Аккуратно набирались,
страданий старых ради.
Страна старалась,
аврал на Буране,
Парады по радио!
Ура, ура, ура!
взрывался ресторан.
А на экране перед нами,
Буран брал небо на таран.

_______Посвящается Arielle


Мой разговорный английский
У твоих скрещенных ног.
Уместно я глоток виски
Вплетаю в свой монолог.

И под твой импортный шёпот
Я подбираю чудной
Рассвет, который нашёл над
Никитинской мостовой.

Мои «варёные» джинсы
Со спинки кресла, по жизни,
Всё убежать норовят
В дворов московских каскад.



Ты шепчешь*: «Виски иссякнет –
Помчим ко мне в ГДР,
В большом совместном спектакле
Наших мечтаний и тел».

Метафора странновата,
Но сексуальна, то правда.

«Я лучше бы джинсов пару
Там приобрёл бы у вас.
Эту отраву мы, право,
Уж не допьём битый час».

И ты с издёвкой хохочешь
(«You Are such
A durachOk»),
А в телевизоре очень
Печален
эМ. Горбачёв.

И ты… Такая… Замри же!
Запомни нас средь сих стен!
Цвета – открытка с Парижем.
А воздух - создал Шопен

А приглядеться лишь стоит –
В TV - Медведев засел.
Мой сын под майской листвою
Идёт в той самой джинсе.

Что я у дяди когда-то
Купил на четверть зарплаты.

Замри же в Дрездене где-то!
И вспомни нас средь сих стен,
А я тебе вышлю с ветром
Воздух, что создал Шопен.

*разговаривали мы преимущественно на ломаном Английском, здесь же
реплики приведены на Русском язке, в более многословном и изящном виде.


1989-2011

*Телевизор шипит на меня,
Угрожая рогатой антенной.
Я его бы давно на бутыль обменял.
Угрожай.
Урожай вам взойдёт - по екрану гантелей.

Пантелей Спиридоныч, вояка,
крикни-ка с улицы Вовку -
По программе, закончен тиятр -
Кашпировский даёт установку!*

В голову кол вбит.
Щёлк - и Чумак заряжает нам колбы.
Щёлк - инвалид заскакал будто Бубка,
Люд Советов в такт мантрам качает как детки - головками,
Заспиртованный мозг,
Формалин,
В глотке трубка.
Просыпались, как будто в холодном поту, брат.

А на кухне уж звонко шуршат газетёнкою-скатертью -
Иван Иваныч и его гвардия,
жгучей вьюгою -
разлетелась бутылка по рюмкам до затемна,
с шутками, с хохотом, с матами!
установки нам - мёртвому каторга!
Нас не так давно свист пуль убаюкивал.

Дело было весной
И апрель теплом радовать начал.
Насадили чеснок
Огородники-снобы на дачах.
Ну а в пыльном шкафу,
Среди юбочек, кофт и блузонов
Вновь пронесся тайфун-
Ведь хозяйка- фан моды сезонной.

Загрустил лапсердак:
«Позабыл меня, предал Иваныч?
Я забыт навсегда?
Чахнуть мне средь тряпья под диваном?»
И халат опечален-
Потускнел, давно всеми забыт:
«Столько лет за плечами,
А на тряпки порежут, жлобы».

А ликуют лосины,
Фавориты всех бедер и ляжек:
«Нас сегодня носили,
И завидуют легенсы даже.
Ведь кто с нами- тот крут,
Хоть виден радиус ног кривизны.
Нас так много вокруг,
А хозяйкам б болтов нарезных.
…………………….
Иван Иваныч Денисов
Подался в коммерцию, стол на базаре.
Абибасы и Никсы,
Сам нашивки на джинсы клепает.
Пол страны- в одинаковом.
Тишина, застой, хлам в магазинах.
А обвинять нам кого?
Из Турции барахла позавозили.

А у нас- новый век,
Но принцип остался тем же и вновь
У баб бутики в голове,
Заматерел вчерашний челнок.
Но та же турецкая дрянь
По охуительным ценам за мусор.
Бабло выбросив зря
В модных тряпках делом займутся.

Это нужно кому?
Башковитым дядькам- им сИл не жаль.
Они, придумав гламур,
Набьют карманы во славу имиджа.

Девушки, как адвокаты,
На любое обвинение - запас оправданий богатый.
Моя не стала исключением,
И после стольких лет любви - из уст говна ручей.


Но ведь красиво начиналось все.


1990 год.


Ламбада вошла в моду,
Сменив собою Модерн Токинг.
И медленно, но верно захватила мир.
Нас захватило тоже.


Если спирт, то стаканами,
Бормотуха - рекой.
И под сочные ритмы ламбады,
Мы последние вещи относили в ломбарды!


Тогда то мы и повстречались,
Одев лосины, около бара стояла печально:
Я на момент подумал, что ты блядь,
Готовая на все ради рубля.


И подошел, улыбку натянув потуже,
Боязнь, будто читаю Кинга ужасы.
Но вот мы уже в танце слились четко,
Эмоции вперед, нет разуму и точка!


"Лучшие друзья девушек - ноги,
Но из-за парней подруги расходятся многие," -
Такие мысли посещали ненарочно,
Но я боялся показаться пошлым...


Ночь. Улица и секс.


Наше время.


Ты стала непонятна, как почерк врача,
Пришла пора задуматься, иль все начать с начала?
К тому же я не шахматист, а девушка - доска,
Брызнув слюной, я ухожу. Достала!

Мандела вышел из тюрьмы,
Денисов – из партии.
Две разные стороны:
Едины личины вибрации!

Еще один год:
Истово все переменится.
Безумно-изменчивый лёт
Над слоем всемирной поверхности…

Рупор трибуны, толпа,
Застойная масть репрессии.
Может быть, мельница зря
Повертится?

Красью речей звенит
Мандела как новый идол.
Иван Иваныч стоит,
Взрывом души томимый.

Революции одинокий скит
Не удержит долго вершину…
Тень свободы:
Мздоимство и СПИД.
Продолжение
Апартеиду…

Иван Иванович
Плевал на вас
Мокротой своих лёгких.
Он с гордостью и важностью
Листает свежий номер
Прессы, выдыхая дым махорки.
Посмотрим-с..
Политика.
И всё не то.
«Идите-ка..!»
Наверное его
Дворяне современности назвали б – моветон.
Воспитывался бабушкой и дедом
Где-то
В глухой деревне.
Крепок.
Но детство
Проходило без отца и матери.
При развитой мускулатуре
Ваня некультурен, невнимателен..
Мать – из простых крестьян
Была, отец – интеллигент, напротив..
Пока она работала, кряхтя,
Он вычурно икру клал в ротик.
При всём при этом патриот:
Во времена Сопротивления,
Теснимый государством, он
Уехал за границу.. Русский офицер был
Нужней во Франции,
Чем на родной земле, врагом.
А мама Вани постаралась
Зачем-то скрыть беременность.
Мать ожидала – всё уляжется,
Но лишь угробила здоровье.
Отец подвергся пыткам Барби Клауса,
И мать ребёнка отдала бабуле в год суровый.

[В сентябрьский осенний вечер
Резко потемнело, капли бьют окно, косые..
Иван Иваныч приготовил свечи,
Чтоб номер до конца осилить..]

При всей его брутальности
Иван Иванович
Всё время повторял
Товарищам,
Как патефон,
Мол:
«Правильно не комильфо, а ком эльфо!»
Единственный предмет,
Который заинтересовал,
Французский.
С хрустом
Скрипел
Зубами, но из-за отца
Иван сиё осилил русло.

[Нежданно засверкала молния,
Вмиг озарив деревню
Аж стало видно, как далеко в лесах
Берёзоньки белеют..]

Сердце Ивана ёкнуло,
И загонял кровь клапан.
Скрутил махорку,
Вырвав целую статью
О том, как умер за решёткою
От рака..
Клаус Барби.
Ветер щёки бил,
Открыв окно,
Но потянуло свежаком…