Проще отмотать жизнь камнем на дне,
Чем сочувствия бокал пролить над ней.
Каждый божий день ты всё модней,
Пока, деревенея, моё тело идёт на обогрев.

Проще отмотать жизнь камнем на дне,
Чем сочувствия бокал пролить над ней.
Каждый божий день ты всё модней,
Пока, деревенея, моё тело идёт на обогрев.

Во мне и нет теперь уж ничего и кто я?
Я медленно стекаю вниз по вертикали боли,
Натрите канифолью мои струны и сыграйте на прощанье,
Мне не пощады нужно от тебя а просто немолчанья.

Да я в отчаянье порой и рвет мне чайник,
Ведь, очаровывая, намертво впиталась в мои чакры ты,
От этой пустоты в душе пьяный трактир
Я рад бы позабыть тебя, но это выше моих сил.

Проще отмотать жизнь камнем на дне,
Чем сочувствия бокал пролить над ней.
Каждый божий день ты всё модней,
Пока, деревенея, моё тело идёт на обогрев.

Проще отмотать жизнь камнем на дне,
Чем сочувствия бокал пролить над ней.
Каждый божий день ты всё модней,
Пока, деревенея, моё тело идёт на обогрев.

Это не бред, это почти что кредо:
Влезать кому-то в голову, делая раба себе,
Хрупкие ручки пакуют нежно жертву в склеп,
И никакого хэппи энда, будь уверен, френд.

Это оголтелость в припадках фанатения
Оттяпает последнее. Пандемия хотения.
Собака Павлова превратилась в растение,
Потеряв рефлексы, приступая к слепому старению.

У любой улыбки есть вектор.
И в агонии печали есть что-то от Бога.
Я не первый и не последний,
Кто сдыхал у немого порога.