Впрочем, дорогуша Хуан. Ну что же ты хотел? Ты хотел эмоций и крика в темноте? А у тебя, как и всегда, всего лишь лоскуток бумаги, где в каждой строчке по тире и реплике дешевле, чем навоз. Но мне, мой ты родной, нравилось, как ты порой писал. И пусть придет к тебе покой.
А Судный день, за что ж его сливать? Да, он любил членить детишек. Но в этом, право, кто ни разу не замешан? Четыре тысячи дерьмовых знаков слал он на хуй, ведь так пришлось бы всю планету перерезать. Теперь сидит и просит вбить два слова - насилие и смех. И так продлится до волшебного и перезрелого скончания веков, до того вскользь промелькнувшего момента, когда огромной точкой после предложения увидится нам смерть. Но, Впрочем... Мне плевать.