День 1. Пролог

…Небо взорвалось тысячами солнц: это взлетал вертикально вверх допотопный челнок, работающий на жидком топливе. Но для того, чтобы добраться до орбиты, где располагались летающие на дальние дистанции фрегаты, большего и не требовалось. Хотя, слово «летающие» к этим суднам не совсем применимо. Нынешние транспортные средства, разрывающие космос своими твердосплавными носами, работали на принципиально новых технологиях. Раньше, чтобы преодолевать безвоздушное пространство, требовались примитивные двигатели, которые отталкивали стальные махины от самого пространства. Теперь же эти несуразные толчки стали ненужными: корабли двигались вперёд благодаря деструктуризаторам. «Искривителями пространства». Для них требовалось мизерное количество марсиума, которое добывали на малютке Марсе. Что уж говорить, прогресс не стоит на месте! Кто знает, может однажды «высокие умы» придумают так, чтобы человек смог летать вообще без всяких приспособлений. Вот где счастья собака зарыта.
Провожали отбывающих сдержанно, не так, как в двадцатом веке с фейерверками и сотней дотошных интервью. Возле взлётной платформы кучковались только военные, да ещё равнодушный обслуживающий персонал. В руках провожавших были отнюдь не платки или флаги, а тускло блестящее оружие.
Они смотрели, задрав головы вверх, до тех пор, пока небольшой челнок не превратился в совсем маленькую точку в небе. Только теперь конвоиры опустили оружие и ушли с взлётно-посадочной площадки.
В верхних слоях атмосферы судно рвалось к месту назначения. Его угловатые бока покрылись инеем. В жилом отсеке, более похожим на тюремную камеру, вжимались спинами в стену семеро пассажиров, их лица корчились от гримас: перегрузка в 5 G действовала на неподготовленных людей весьма ощутимо. Мороз стал пробираться сквозь обшивку челнока.
- Господи, меня сейчас заморозит! – не выдержал бледный мужчина с тусклыми глазами.
- Заткнись, Аддит, мы уже почти долетели, - успокоил его Анвар, молодой иранец.
Он был прав, в единственном на весь отсек иллюминаторе светился космический корабль. Фрегат был не первой свежести, но всё же и не чета этому старинному челноку. Отличия видны были невооружённым глазом: более хищные очертания титанового корпуса, скрытые в нишах дула артиллерийских орудий, ну и, конечно же самое главное – в задней части были деструктуризаторы, похожие на газовые конфорки величиной с дом. Даже самому последнему идиоту, такому, как жирдяй Глум, было понятно, что с судна невозможно сбежать.
Прошло ещё несколько минут, и они почувствовали лёгкий удар. Пристыковались удачно, магнитные захваты сработали надёжно. Задвижка «тюремного» отсека открылась, давая возможность пассажирам пройти по коридору, упирающимся прямо к шлюзовому отсеку. Автоматически сработали замки, открывая проход к фрегату «Святой Великомученик». Во все стороны, шипя, брызнул горячий пар, а когда он рассеялся, «пассажиры» увидели с десяток автоматных стволов, уже уставленных в их сторону. «Да, отсюда не сбежать,» - в очередной раз подумал Глум.
Вперёд выступил мужчина с погонами капитана, и рявкнул:
- Чего уставились, суки?! Двинулись в камеру, быстро, пока по почкам не отхватили!
Тряхнув головой вверх-вниз, как китайский болванчик, Руксор первым подчинился конвоиру, зашагав по коридору, образованному стоявшим с двух сторон солдатами. Чтобы не получить по почкам за криво брошенный взгляд, он опустил голову, смотря только себе под ноги. Рубашка прилипла к спине, колени подгибались, а член уменьшился в размерах. Они попали в ад.
Через несколько дней полёта они окажутся на Марсе, о котором многие раньше мечтали, а ныне его опасаются, как никогда. Люди боятся своей мечты. И, как правило правильно делают, время раскроет им глаза на собственную глупость. Нельзя хотеть неизведанного, непонятного – это может плохо кончиться, ведь не всегда реальность похожа на ожидаемое.
Их семерых поселили в одну камеру, посчитав, что они так и беззащитны, и целее будут, ведь поодиночке могут и вены вскрыть. Мёртвые никому не нужны, ведь от них нет пользы. Почти.
- Дорогие телезрители, вы являетесь свидетелями незабываемого круиза на белоснежном океанском лайнере под названием «Добро пожаловать на каторгу»! – худощавый мужчина, молодой, но уже с исчерченным морщинами лицом и заплывшим левым глазом натужно улыбнулся и нарочито театрально отчеканивал каждое слово.
- Просто пиздец как смешно, Аарон. В клоуны тебя явно не возьмут, - не разделяла его оптимизма загнанной в угол крысы симпатичная девушка.
- Если мы и выберемся отсюда, то будем довольно стары. Но я-то в цирк смогу попасть, а вот женщина в годах, да ещё и такая уродливая, как ты, вряд ли будет ходовым товаром. – парировал, прищурив глаза, Аарон.
- Что ты сказал, ёбаный ма…
- Заткнитесь вы оба: и ты, Аарон, и ты – Сепия. Нас от смерти спас только суд присяжных, а вы хотите уже сейчас перегрызть друг другу глотки? Я, в отличии от вас, с каторги ещё вернуться хочу и дожить до старости. А если вы будете дальше сраться, то не доживёте и до середины срока!
- Дивидия, а ведь если у меня произойдёт…рецидив, то вы точно не доживёте. Спаси вас Господь. – грустно улыбнувшись, Аарон замолк и, видимо, ушёл в себя.
Весь полёт проходил одинаково: завтрак блевотной тюремной баландой, утренняя ссора, дневная перебранка, ужин, похожий на дерьмо. Одни и те же лица прилично надоели каждому из них. Осуждённые познакомились ещё в СИЗО, на Земле, и с тех пор их возили везде вместе, в одних бронегрузовиках, жили они в одних камерах. Каждый из них начал потихоньку сходить с ума. Одни и те же лица на протяжении дней, месяцев, лет? Никто не помнил. Но каждый из них просыпался и видел одно и то же, и во сне им являлись всё те же Аароны, Глумы, Руксоры. Единственное, из-за чего они до сих пор ещё не поубивали друг друга, так это лишь страх смерти. Ещё одно преступление этих убийц, насильников и мошенников власть не простит – электрический стул всегда готов к свежей человечинке. Они не слишком хотели жить, жизнь казалась им пресной – но смерти они боялись ДО СМЕРТИ, извините за каламбур.
Полёт закончился так же неожиданно, как и начался. Просто однажды дверь в их камеру открылась, в проём уставились любопытные, как лисьи мордочки, стволы автоматов, и тот же голос капитана конвоиров рявкнул:
- На выход, смертнички, на выход! Приплыли…
Всю семёрку облачили в жёлтые герметичные комбинезоны, хорошо выделяющиеся на фоне красной мёртвой почвы Марса. Защитная одежда конвоиров показалась будущим каторжникам странноватой: металлические, красного цвета, раза в три массивнее жёлтых скафандров. Да что там говорить, в своих костюмах охранники были похожи на ходячие танки. «Наверняка, стоит кучу бабок,» - подумал, алчно блестя глазами Анвар.
В первый день один из этих безликих живых броневиков провёл каторжникам инструктаж, стандартный в таких местах.
- Рабочий день 18 часов в сутки; шаг вправо-влево без разрешения – огонь на поражение; не выполнение дневной нормы добычи марсиума – огонь на поражение; непослушание – огонь на поражение…
За оставшееся время их успели немного ознакомить с шахтами, где добывали руду, с инструментом (тележками и кирками) и непосредственно с местом проживания – небольшим посёлком, состоящим из десятка бараков, в один из которых и определили семерых осуждённых. Небольшой сарайчик с металлическими кроватями, холодными, как окружавшие их звёзды, небольшим столиком и двумя стульями, которые как будто говорили: «Привет, я из 21 века!» и небольшим окошком, больше напоминавшим щель в стене – именно так выглядело новое пристанище семерых людей, оказавшихся непонятно как и зачем вот так вот вместе.
- Вы как хотите, а вон та койка у стола – моя. – сказал безапелляционным голосом Анвар и направился к своей кровати.
- Что за хуйня? Ты вообще кто такой, чтобы что-то решать, уе… - начал было Аддит, но умолк. – А, впрочем, один хуй, мне достанется самое позорное место. Ну и чёрт с ним.
Наступала ночь. Но это где-то там, на Земле. Здесь же всегда было темно и невозможно было определить время суток. Тем не менее, утомлённые всей этой межпланетарной транспортировкой, наши герои (или злодеи, как вам угодно) уснули. И это был последний раз, когда они уснули по-настоящему крепко.

День 2.
- Подъём, крысы! У вас ровно десять минут на убор кроватей и приведение себя в порядок. Каждая просроченная минута будет караться пиздюлиной, хаха! – охранник, очевидно, считал свою шутку очень смешной. Конвоир устало взглянул на него и хотел было что-то сказать, но воздержался.
- Пиздатое начало денёчка, ага? – полушёпотом сказал Анвар и повернулся к двери, - Эй, начальник, пиздюлина – это твоя жена, сукин ты сын! Интересно, она сосёт у всех подряд за деньги, потому что ты не можешь прокормить семью на гроши, которые ты получаешь здесь, или потому что твой придаток ещё меньше твоей зарплаты?
- Что ты сказал? – глаза охранника налились кровью и он сделал шаг в камеру, занося дубинку, - ПОВТОРИ, ЧТО ТЫ СКАЗАЛ!
Рука с дубинкой со свистом опустилась.
Этого-то Анвар и ждал. Увернувшись от удара, он пнул оппонента в голень. Один пинок, второй, третий и ноги охранника, кричавшего от боли и злости, подкосились. Конвоир, вбежавший в камеру, собрался было ударить электрошоковой дубинкой Анвара, но тот сам поднял руки и выставил их вперёд, давая надеть на себя наручники.
- Наголенники вам выдают не для того, чтобы пропить их. Эх вы, салаги. – усмехнулся он. Конвоир, надевая наручники, ничего не ответил.
- Да ты неразговорчив, а, парень? Почти как вон тот распиздяй – Анвар головой кивнул в сторону Аддита, который наблюдал за всем этим их своего угла. Он был похож на курицу на насесте – испуганную и безразличную.
- Думаю, вы можете познакомиться поближе, а? В душе, например. – продолжал зубоскалить Анвар. Неожиданный удар под дых заставил его замолчать и он даже немного осел на пол.
- Время вышло. Идём на шахты. Надеюсь, вы там же и сгниёте. А ты, здоровяк, будь осторожен. А то мало ли. Вдруг на тебя камень упадёт или, например, кирка пробьёт голову. Пошёл!
Шахты оказались…старомодными. Иное слово было сложно подобрать. Никаких пневмокирок, убердрелей и прочих радостей технопрогресса здесь не наблюдалось. Хотя, возможно, правительство не считало нужным тратить драгоценные финансы на облегчение жизни каторжников. Нет, эти самые финансы волшебным образом материализуются в авиамобили, виллы на астероидах, оседают силиконом в грудях молоденьких девушек и бумагой в кошельках из маноркодиловой кожи, которая была последним писком моды. Так же, как это происходило и в 21 веке, так же, как это происходило везде, где появлялся человек и всегда, когда человек жил.
Каторжников собрали в центральной зоне.
- Ну нихуя ж себе, сколько здесь народу! – ахнул Аддит.
- Немало, да. – кивнул Аарон. – Эй, Дивидия, не заблудись во всех этих хуях. Если что, можешь держаться за мой. – улыбнулся он, уворачиваясь от пощёчины.
- ТИШИНА! – это в рупор крикнул начальник тюрьмы.- ТИШИНА! Я приветствую всех прибывших вчера! Надеюсь, ваше прибывание здесь окажется взаимовыгодным! То есть, надеюсь, что, копая руду, вы накачаете мускулы и сможете обдумать свои поступки!
- Юморист, блядь. – крикнул кто-то из толпы.
- ТИШИНА! Да, я тут юморист, а вы, вы все – никто здесь, понятно! Сейчас вас будут развозить по вашим частям шахт. Хочу также заметить, что, работая в зоне NB-28, вы существенно сокращаете ваш срок прибывания в нашей колонии!
- Ух ты! – сказал Анвар, - Это как раз для меня! Похуй, что там, я иду туда!
- Можно подумать, нас это волнует, друг. – язвительно усмехнулся Аарон.
- Все, желающие пойти в зону NB-28 – подходите к турболифту с соответствующей табличкой и пройдите регистрацию! На этом у меня всё! Всем удачного трудового дня! – начальник ещё раз гордо оглядел всю толпу заключённых и, перебирая короткими ногами, спустился с подиума.
Зеки стали разбредаться по турболифтам. Дивидия убежала в толпу к зоне, которая считалась относительно неплохой. Аддит плёлся за Аароном к отсеку HG-01. Остальные разбрелись кто куда. Анвар же быстрее побежал туда, к зоне NB-28, расталкивая толпу. У самого лифта было всего несколько человек, что, однако, не смутило Анвара.
- Я, я хочу! – он буквально запрыгнул на стол к сидевшему охраннику-регистратору.
- Тише, тише. Вы понимаете, что срок сокращают не по доброте душевной, так ведь? Эта зона является зоной повышенной опасности.
- Похуй, вы понимаете, ПОХУЙ! Я хочу, нет, МЕЧТАЮ выбраться отсюда как можно быстрее!
- Вы понимаете, что вы можете ВООБЩЕ не выбраться отсюда, если будете работать здесь?
- ПОХУЙ! Где подписать, а? Давай быстрее, начальник, давай быстрее. Я уже чую свободу!
- Ну что ж, заполните эту анкету и проходите в турболифт, отбытие через полчаса.
Тем временем Аарон и Аддит уже взяли кирки и начали работу. Первый, казалось, ушёл в себя и вовсе не выказывал никаких эмоций, второй нервно оглядывался на новых коллег. Его взгляд задержался на одном здоровяке со слабосветящейся уже неоновой татуировкой на лице в виде черепа. Здоровяк это заметил и, нахмурившись, подошёл к Аддиту.
- Эй ты! Хуле вылупился, глаза лишние?
- Я..я..не
- Чего ты там лапочешь, петушок? – сказав это, амбал толкнул Аддита в грудь и тот осел на пол. – Да ты, как я погляжу, хилячек. А знаешь что мы тут делаем с такими, а?
- Ч..Что?
- Мы их едим, когда долго не кормят, а всё остальное время ебём в застенках – громила расхохотался.
- Ну, ну. Успокойся, ты, верзила . – спокойный голос Аарона заставил громилу вздрогнуть. Очевидно, он не ожидал, что кто-то позволит себе говорить или хотя бы дышать в его присутствии.
- Да, да, ты, хуйня двухметровая, я к тебе обращаюсь. Оставь моего друга в покое, иначе твой итак кривой еблет станет ещё немного уёбищнее.
Вокруг уже собралась толпа. Всем было интересно, что же произойдёт далее. Хотя не нужно было быть Нострадамусом, чтобы предвидеть скорую схватку. Зрителей здесь волновало лишь количество травм и крови. Вот она, цивилизация. Раньше, в древнем Риме, например, рабов заставляли биться друг с другом ради потехи публики. Теперь же рабы делают тоже самое для потехи других рабов. Вот она, ваша свобода! Ваша хвалёная демократия!
- Сука, я же тебя уебу! – глаза верзилы налились кровью.
- Не рекомендую тебе даже пробовать – ухмыльнувшись ответил Аарон.
В этот момент заключенный всем телом попытался навалиться на него, завалить на землю, задушить как собаку, раздавить – да кто его знает, что планировал этот шкаф и планировал ли он что-либо вообще – но тут же упал на землю с удивлённым выражением лица. Казалось, он всё ещё не мог понять, как можно тренироваться всю жизнь, качаться ежедневно и знать массу приёмов и всё равно вот так вот получить нож…или не нож, он не знал, что ударило его, он просто чувствовал пульсацию между рёбер и теплые потоки крови, вытекающие из раны. Впрочем, недоумевал не только он – никто не понял, что именно произошло. Аарон с заметным блеском в глазах смотрел на струйку крови, стекавшую по его робе. Медленно ползла она, как воск по свече, завязая в волокне. А ведь она напоминала Аарону его жизнь. Так же неминуемо она стекала вниз, цепляясь за малейшие ворсистости поверхности. Зато так медленнее. Меееедленнее.
. . .

- Блядь, почему же тут так холодно-то? – Анвар, ругаясь, ёжился, продвигаясь глубже в шахту – Ну ничего, старик, всё образуется. Подумаешь, поработать тут чутка. ДА и согреешься, ебаша эти камни киркой. Хе-хе.
Увидев светящуюся груду камней, он решил начать свой путь «великого шахтёра» именно с неё.
Удар. Удар. Удар.
Хм, не так уж и сложно ведь.
Удар. Удар. Удар.
Правда, отдаёт как-то, что ли. Дрожью по теле.
Удар. Удар. Удар.
Чёрт, руки как-то дрожат. Неужели уже устал?
Удар. Удар. Удар.
Удар. Уже внутри. Что такое?
Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар.
Теперь Анвар понял, что это пульс бешенной барабанной дробью бьёт в висках. Скулы как-то неестественно свело и лицо приняло жутковатую гримасу. Открыв рот и в попытке крикнуть, Анвар с ужасом понял, что не может произнести ни звука. Связки как будто сгнили и стекали в гортань, вызывая асфиксию. Нет, это рвотные массы, а не связки, но, блядь, разве от этого легче?
«Так, держись. Держись. Всё хорошо. Всё будет хорошо, вот увидишь. КАКОЕ, БЛЯДЬ, ХОРОШО? КОМУ ТЫ ВРЁШЬ? ТЫ УМИРАЕШЬ, ВОТ ТАК, ХУЙ ЗНАЕТ ГДЕ И ЗА ЧТО УМИРАЕШЬ, ПОДЫХАЕШЬ, КАК СОБАКА!»
Цепная реакция мыслей. Вы знаете, что это такое? Это когда ты, подумав об одном, вспоминаешь, что надо бы подумать ещё и о двух-трёх других вещах. В итоге всё это приводит к абсолютному хаосу в вашей голове и присущая вам трезвость рассудка покидает вас. И вот вы не выдерживаете и напиваетесь, чтобы отогнать от себя этот рой пираний-мыслей, которые вгрызаются в ваш мозг. У Аарона же не было сил отгонять их. Ешьте, ешьте, блядь, не жалко! – бормотал он, скрючившись на холодных камнях и пытаясь собраться. Но – тщетно. Всё тщетно. Да и какое желание бороться может быть, когда всё вокруг становится таким светлым и по-детски тёплым…

Лето. Пикник. Мне двенадцать. Вон отец фотографирует моего младшего брата. Вот так всегда – его фотографируют уже минимум в тысячный раз за сегодня, а на меня им наплевать. Я возмущённо смотрю на это и показываю братцу язык…
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
..вот мы поели и я шепчу братишке на ухо, чтобы он шёл за мной. На вопрос «Куда?» я шепчу ему таинственно-заговорническим голосом, что это тайна за семью нанозамками и что я не могу раскрыть ему её, ибо он должен сам увидеть это. Тут же я бегу через поле и вижу, как он устремляется за мной…
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
…он стоит на краю обрыва и улыбается. Я так ненавижу его улыбку. Я ему завидую. Ведь у него есть всё – игрушки, мамина ласка и забота. Я не жадный, нет. Я просто был первым. Разве не отец учил меня, что кто первый успел, того и лапти? Да, кажется так он говорил. Он вообще любил все эти древние высказывания (как бишь они назывались – пословицы?).
- Эй, Майк, глянь-ка, какая там внизу пневмолодка! (Я знаю, как ты любишь их, сука.)
- Где? (Я знал, что ты наклонишься. Ты такой предсказуемый.)
- Стой вот так, сейчас покажу! (хе-хе.)
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
-ОЙ-ОЙ! КАК ТАК? СТООООЙ! КУДА ТЫ?! БРАТИК?! НЕЕЕТ!!!
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
- ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С БРАТОМ??
- Ничего, мам. Он упал. Сам.
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
Я сижу в больнице. Этот психолог такой идиот, ну какой ему толк задавать мне сотни дурацких вопросов. А теперь вот он о чём-то говорит с матерью пока я сижу и мёрзну тут, в больничном коридоре (почему они всегда такие холодные?). Он, видимо, считает, что я слишком маленький, чтобы понять, что происходит. Но я ведь правда ничего не сделал, да? Я помню..нет, я не помню. Я помню лишь, как он упал. *ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*…решил подслушать их диалог. Я уже большой и имею право сам всё знать. Прислоняюсь к двери…
- Ему необходимо лечение..
- Какое, доктор? КАКОЕ ЛЕЧЕНИЕ? ОН ПСИХ!!
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
- Это рефлексы памяти. Он не должен узнать, что он зарезал своего брата. Его мозг создал иллюзию. И в наших же интересах её сохранить…
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
*ПРОВАЛ В ПАМЯТИ*
Хе-хе. Хе-хе-хе.
*СМЕРТЬ?*

объём отталкивает всех