знаете, я иногда удивляюсь его возможностям, его умом, и всей общей сложностью
нашего с ним общения,
превращенное в наше с ним молчание каждый раз угасающее из-за определенных вещей..
что за этот несущественный месяц собрали на себе больше пыли,
чем, например, за день мое пианино,
которое стоит еле-еле на своих ножках, так еще и на книжках,
ну, в общем, стоит оно как-то мнительно слишком.
да,
мне нельзя убегать в другой город за порцией хорошего кофе,
подаренное чьими-то двумя океанами с длинными такими ресницами,
сонными, и такими коварными,
такими знакомыми.

нельзя, чтобы снились они мне,
а утром - сразу в бега
без просьб им помогать
ну, пожалуйста, ну хоть в какой-то беде.

мои способности в отпуске, когда он говорит шепотом свои заклинания,
а я понимаю,
как же, черт возьми, он меня понимает, и как знает то, что знаю я.
два по двенадцать.
его спокойствие наполнено тем льдом, что из морозилки достает бармен и подсыпает мне в колу.
а скоро уже восемнадцать
выпью их залпом, и подготовлюсь по кругу в самое сердце, в самую голову,
а потом так окажется, что вполне и не сорвана она,
просто лишь подготовлена на случай так,
гильотина
или банальная просто веревка лежит с мылом
что так и кричит своим тембром
"ты меня выбери"..