Два историка в студии, даже три, если меня считать.

Потом был 20-й съезд, осуждение культа личности Сталина – все то, что все знали, но молчали, стали говорить вслух. Иначе говоря, явление было названо своим именем.

Да в конце концов, с точки зрения того, что этот человек, один из крупнейших преступников 20-го столетия, у мер в своей постели - разве это не успех?

Сталин уничтожил не только эту субъектность – а их было несколько таких, как бы акторов, которые были готовы – это были крестьяне, ремесленники, это была интеллигенция творческая, и так далее – он все это уничтожил.

Собственно говоря, то, что мы имеем сегодня - это последствия деградации той социальности, которую уничтожал и уничтожил Сталин.

И как бы некое движение навстречу со стороны союзников было. И если бы со стороны СССР было ответное движение, то неизвестно, как обошлись бы дела и чем бы все это кончилось.

И, между прочим, чудовищное бесправие - я говорю сейчас не о терроре - установление царства номенклатуры, «чернильного царства бюрократии» - это тоже сталинизм.

Скажите пожалуйста, вы можете мне назвать какое-нибудь значительное произведение культуры, литературы, сталинистское?

И когда Путин говорит, что цели у нас понятные – свобода, и так далее, - хорошие слова, замечательные - «свобода-равенство-братство». Ровно в 40-м году они были заменены во Франции чудеснейшими словами: «труд-семья-родина».

Только этим ["ордынством"] надо не гордиться в своем убожестве, а осознавать и идти.

пока мы не восстановим настоящую память о войне, нам будет очень трудно работать с памятью о сталинской эпохе. Той памяти о войне, которая зафиксирована культурой, между прочим. Литературой, прежде всего.