Когда весь свет мне опостылел
вгрызаюсь в миг один заезженый до дыр.
В тот миг, когда с земли поднимут
мой смятый, безнадежный мир.

И гаркнет зверем люд бездушный,
найдя себе игрушку в том,
что кто-то лезет в душу
и топчет совесть грязным башмаком.

Пророчены на линиях судьбы
укажут срок, отмеренный Всевышним.
Он любит тех, кто умирает молодым,
а я живу еще, а у меня не вышло...

Ударом сапога под дых
я все еще ничтожно горблюсь.
Пред вами я стою нагим,
одетым лишь в затоптаную совесть.