. . . . .
бесовский пляс

О, как же я смешон и болен,
Когда во мне гниёт искусство,
Когда я волей обездолен,
И слово называю чувством,
Когда мне давят на кадык,
Сжимая горло суеверием,
Когда выносят не вердикт,
Верёвку в виде ожерелья,
Но нет не образ человека,
Лицо с дырявой своей плотью,
Куски всеобщего забега,
Готовят материал к субботе,
И я среди слепых ягнят,
Пускаюсь в пляс от бесовщины,
Они ещё оплодотворят,
Таких- же кто стреляет в спины,
И снова утром к девяти,
Их облик в раковине смытый,
В течении дней пяти,
Валяется ими забытый,
Но только прозвучит звонок,
Последней пары в универе,
В них просыпается игрок,
Танцующий в бесовской сфере,
А я не молод и не стар,
Я отрекаюсь от рогатых,
С тех пор пусть их пожар,
Затушен будет пир сохатых.

. . . . . МИР

Увы он труп,он безнадёжен,
Увы его не излечить ,
Он больше к смерти предрасположен,
Чем к жизни и желанию жить,
Он улыбаеться но вовсе,
Не потомучто так смешно.
Он поиграется и бросит,
Оставив это одно но,
А чувства что так далеки ,
И чужды чудному созданию,
Раздавлены шагом ноги,
Оставлено только название.

. . . . .

ВОЙНА ЗА ЦИНК

война каждый раз нас делает дешевле ,
война нам обязана за ошибки дважды,
мы не цветы мы только их стебли,
когда нас попросят мы станем продажны,
однажды из списков и нас удалят,
на руку бирку с инициалами вешая,
таких же как я ещё вам родят,
мою ячейку займёт единица свежая.

. . . . .

Мне нехочется жить я нехочу помирать,
Я хочу смеяться но есть причина грустить,
Я хочу просыпаться но не хочу вставать,
Я хочу быть трезвым но мне хочеться пить.

. . . . .

УТРО

Есть тропинка туда,
Значит есть и обратно,
Уточнить бы куда,
А то совсем непонятно,
Быстрее секунд,
Заметно медленее часа,
Мою душу возьмут,
Оставив лишнее мясо,
Я никогда не умру,
Я буду жить вечно,
Лишь только к утру,
Поняв что жизнь быстротечна.

. . . О К..........

Рельеф самолюбия пыльцой постоянства,
Надорвёт мои мышцы, пополам разделив,
Вода из болота не излечит от пьянства,
Бирка времени пролежню ляжет недооценив,
Стыд наготой выйдет из положения,
Красным цветом лицо, заполняя в упрек,
Ноги маются пытливо своим восхождением,
Я был бы ближе к свинцу, но помешал замок,
Наверное, легче входить в дверь, чем в доверие,
И лучше знать, ошибаясь, чем узнать ошибившись,
Я бы мог стать землёй и удобрением материи,
Но не легко падать вверх, уже заранее разбившись,
Ключ набирает обороты по кругу,
Разъедая, метал своим предназначением,
Она смеётся и плачет когда входит без стука,
Боль меня наградила своим седым отражением,
Знать бы имя своё, а не название,
Вместо букв на бумаге видеть отражение слов,
Я разложил размер ног по земле с опозданием,
Уйти с молотка, но я пока не готов,
Мой план удаления информации из папок,
Как зачистка ошибок от пьяных желаний,
Плод в оформлении чужом очень сладок,
В своем оформлении не привлекает внимания,
Синтетический запах истощавшего снега,
Заменил на ладонях водяной покров,
Я бензином залью окрылённое эго,
Умываясь слезами не последних венков,
Позвать бы тебя да неподходишь к рукам,
Чёрной мантией свет, заслоняя проспавшись,
Кто ищет её, тот найдёт её сам,
И узнает в толпе никогда не встречавшись .

. . . . .
Одноразовый вход с многочисленным выходом,
Впечатляет бесплатной акцией скидок,
Вдох пополняется каждый раз выдохом,
Но вкус отличается от шоколадных плиток,
Отражение моё ловят сачком,
Давно бы поймали, целясь точнее,
В чужом глазу смеясь над сучком,
В своём поленом оставаясь смешнее,
Будильник не может разбудить мои чувства,
Драйвер с душой не прилагался к нему,
Сильнее прожектора не светится люстра,
Есть таблетки от жизни, но я пока не прийму.


. . . . .
В моём присутствии стены обнажённые смущаются,
Шептанием в скважину, что давно не кормили,
Ноги есть, но и они заплетаются,
Руки могут писать, но и их отрубили,
Я удаляюсь, пусть другие смеются,
От смещения губ мои зубы крошатся,
Как остальные с цветной тропинки собьются,
Поставьте крестик на дереве, а там уж как сложиться,
Когда доберётесь, дайте знать белым голубем,
Хоть насытиться взглядом, не узнав ваших глаз,
А мне топтать эти жилы, напиваясь из проруби,
Пока жёлтый маятник надо мной не погас,
Седые ресницы завернули в фату,
Подарив мне запятые, намазанные мёдом,
А я вкушаю ревниво с монитора срамоту,
В ответ молчание огрызается на вопрос кто там,


Я соблюдал тишину, пока мне снилось молчание,
Я, наверное, мёртв, и давно разложился,
Просто забываю говорить до свидания,
Привитым сорняком я к земле не прижился,
Зачёркивая подошвой чужие следы,
На почве потерявшей изначальный свой цвет,
Мёртвой водой, окропляя цветы,
Я не смог спасти уже завядший букет,
Небо надело чёрное платье,
С утра его заменит воздушным покрывалом,
Ветер окутает своим тёплым объятием,
Оставив меня на дороге усталым,
Пьяные жертвы палящих лучей,
Готовятся звёзды купить за поцелуи,
Для великих открытий не хватает ключей,
Но ручей будет течь, пока его кто-то рисует.

. . . . .

Эпицентр молчания

В небе тайна плывёт кораблём одиноким,
Время тает как снег обожженный лучами,
Себя, обложив забором высоким,
Я держусь за ступеньки слабыми руками,
Сколько ещё сердцу слышать сигнал,
Подаваемый стуком кулака по сетчатке,
Глаза прикрывая по ночам, я не спал,
Я искал чьи-то слёзы находил лишь осадки,
Колючей приправой, посыпая бездушие,
Цепью к облаку сонному приковали надежду,
В первых рядах заняли места лучшие,
Обменяв на билеты пачку слёз и одежду,
Кто мне подарит ещё несколько дней,
На покупку себя в рамке с ленточкой чёрной,
От ксеноновой вспышки становясь, слабей,
Меня делают кадром на перемотке повторной,
И кем мне быть, если быть уже не кем,
Дрожью в голосе стать, приставая к прохожим,
Меня поглотят собой безмолвия реки,
И с собачей невинностью на сушу мёртвым положат,
На индикаторе отображается имя,
Вечная память летать научившимся,
Пока мы здесь живём нас считают своими,
Завтра карабкаясь вверх нас, признают разбившимися.


Капель молочного цвета стекло тоскливо омывает,
Смешавшись с грязью дорог и тишиной пустоты,
Оно не хочет всё знать, но почему-то всё знает,
А я боюсь и стесняюсь говорить с ним на ты,
Мокрой занозой в ряды бетонных оправ,
Снега плод растопляя теплотой пьяных рук,
Святое неба свечение оно прячет в рукав,
И приглашает на чай к себе бездомных подруг,
Письмом заказным для ручных снегирей,
Грозди сонных кристаллов покидают сердца,
В карманах ключи, но не от этих дверей,
И мне приходиться в дом заходить с торца,
Каждый из нас берёт краплёную карту,
Но не каждый сумеет воспользоваться ей,
Что бы душу продать за победу азарту,
Надо что бы душа сначала стала своей,
Я по письмам изучаю капли с рук запотевших,
Нагими слезами, смывая втёртые пятна,
Одобряя решение молчать не смевших,
Но и не научившихся разговаривать внятно.
Предложат остаться подпёртым камнем,
Хранить одиночество и скучать по одышке,
Биться надеждой седой о разбитые ставни,
Прыгнуть со скалы времени, но это уже будет слишком .

. . . . .

СТРЕЛЯЙ МИМО

Ноет застенчиво гостья пьяным ворчанием,
С детской невинностью в глазах поседевших,
Дрожь пропитаная сухим молчанием,
Отсчитала девственность слёз постаревших,
Камнем брошеным вниз со скалы безразличия,
О кудрявую землю разбиться прядью волос,
Глаза протирая салфеткой гигиеничной,
Я разрушаю зрение как печень цейроз,
Да и меня уже выкупали у неба,
Продавая потом за другую цену,
В душе у себя я пока ещё небыл,
Но я видел её она и правда нетленна,
Может и мне дадут медаль за ошибки,
Пристегнув её к оголённым нервам,
Задыхаясь в неволе аквариумной рыбкой,
В унитаз не последним сольют и не первым,
За тоску что в глазах плетью к ранам приложат,
Исчисляя помарок сумму с первых шагов,
Впишут в дневник цветом красным помножат,
Руки в душу пустив как в предпразничный плов,
Ты желаешь смотреть небу в лицо,
Я смотрю небу прямо в глаза,
И когда тебе плохо ты стреляешь в висок,
Я стреляю же мимо виска.

. . . . .

Я не люблю

Я не люблю когда кому то говорят прощай,
Я также не люблю когда кому то говорят привет,
Я не люблю когда кому то говорят давай,
Я также не люблю когда у этого кого то нет,
Нет удовольствия любить пустой в штанах карман,
Я также не люблю когда карман уж очень полный,
И нет желания сходить сегодня в ресторан,
В кабак я тоже не пойду домашним очагом довольный,
Я не люблю когда кому то друг харкает в спину,
И хихикая протягивает руку из-за угла,
Я не люблю когда икону сравнивают с картиной,
Не люблю приход зимы первые числа декабря,
Я не люблю когда рисуют чёрный квадрат,
Поют про первую любовь изображая секс и слёзы,
Я также не люблю когда идёт на брата брат,
Когда последние слова колючие как розы,
Я не люблю когда мне тыкают и пальцем угрожают,
Добиваясь уважения у разъярённой публики,
Я не люблю когда слабых унижают ,
В мае нашим старикам ко дню победы дарят бублики,
Я не люблю враньё и сам хочу быть чесным,
Продолжая нарушать десять заповедей Божьих,
Я не люблю когда в новом сборнике нет места,
Не люблю когда последние слова звоните позже,
Я не люблю стандартные причёски в рамках моды,
Однополую любовь за минимальный гонорар,
Я также не люблю когда лишаюся свободы,
Когда ставят моей музыке диагноз как товар,
Когда не ценят дружбу выбирая выражения,
Предоставить по наклонной первым укатиться в низ,
Когда задом наперёд читают стихотворения,
Не люблю когда расценивают правду как сюрприз.

. . . . .

АФГАН

Цинковый щелчок об пол стального вертолёта,
Разряжает ситуацию горячий спирта вкус,
Не сколько часов их разделяет до полёта,
Последние слеза два слова больше не вернусь,
Словно маячки сверкают лопасти винта,
По небу белокрылым облаком летит груда метала,
На руке оборваные ломтики бинта,
Один удар гремучей массы тело сокола упало,
Разбитые мечты текут по рыжему песку,
Как роза красная по телу разрезает плоть шипами,
Ветер самовольно гонит по небу тоску,
Что прячет корни своей ярости на вышке за горами,
Дыма островки повисли в воздухе росой,
Играя нервами ребят что пьют за пацанов до дна,
Вертушка невернулась в срок поставленый домой,
Старушка мать в свою квартиру возвращается одна.

. . . . .


ОСЕНЬ

Осенние капли дождя бьют по крыше,
Как по барабану начинающий игрок,
Только глухой эту дробь не услышит,
Только профессионал извлечёт этот урок,
Срок музыканта закончиться не скоро ,
Только зимние куранты остановят солнца блеск,
Жёлтую листву украдут белые воры.
Поры чёрного асфальта покрывает луж всплеск,
Осенний лёгкий ветер нагоняет в небе тучи,
Отрезая человечество от солнечных лучей,
Вечерний разговор на лавочках забытый случай,
Улицы,дворы теряют множество людей,
Лишь я сегодня опоздаю может быть на пол часа,
Оставляя свои следы на мокром тротуаре,
Смешаная с кровью,потом и дождём слеза,
Со щеки спадает грузом как с души тяжёлый камень.

. . . . .


У МОГИЛЫ ПОЭТА

Для кого и зачем, почему каждый раз,
Эти строчки ложаться пыльцой на бумаге,
Чернила теряют свой первозданный окрас,
Подобно ищущей силы в себе бродячей собаке,
Подобно волне то нахлынет то так,
Об песок разобъёться молчаливо стекая,
То другом окажется, то накажет как враг,
Головы берега своим сном омывая,
Пропадая под гримом запылившихся слов,
На безжизненом дне забытых временем дней,
В углу одиноких без него образцов,
Обольщёный обманом минуты славы своей,
И ты наверно не знаешь чем живёт твой поэт,
От чего его смех напоминает крик души,
Покрывающий землю его босоногий след,
Остаётся почивать на тропинках глуши.

. . . . .


Я не рэпер!да и ты это знаешь,
К чему все эти объяснения,
Я человек!что осуждаешь?
Нажимая кнопку удаления,
Правильно,я тоже это бы сделал,
Когда увидел бы откровение своё,
Рассудок меня оттверг и предал,
И я ещё больше стал ненавидеть слово YO!
Каждый раз наступая на пятки,
Гламуру в розовой обёртке конфет,
Главное чтобы хватило зарядки,
ХОДИТЬ В ДОЛЬ ДОРОГИ НА КРАСНЫЙ СВЕТ!

. . . . .


Я хочу ночь,но ночью я сплю,
Я хочу день,но днём я занят,
Каждый раз когда я говорю,
Меня замолчать тянет.

. . . . .

ГРЕХИ

Что толку рукам находить применения,
Когда эти руки трясёт по утрам,
Походке своей включать режим ускорения,
И двигаться в такт попутным ветрам,
Сидеть на скамейке запасных и проспавших,
Свою очередь сделать себе карьеру певца,
Прежде чем подумать сначала сказавших,
Тем самым обидев продюссера отца,
Нет нехочу, я лишний в этом списке,
Я списаный голос в номинации открытие,
От чего мы умрём то и убъёт наших близких,
А от чего мы умрём это покажет вскрытие,
И вторя тоске матным словом в сердцах,
Одинокую душу за рубли проклиная,
Но каждый из нас не ходил в терновых венцах,
Зато каждый безгрешен как служители рая,
Я грешник! во грехе живущий с узелком на шее,
Я сам его затягиваю греху поддаваясь,
Сколько мне осталось этого знать не смею,
Главное отправиться на тот свет исправляясь.

. . . . .

АНДЕГРАУНД

Я разучился принимать себя таким, какой я есть,
Меняя слово на картинки в чёрно-белом оформлении,
Хотел бы, но не могу со своего я места слезть,
Меня не ставят рядом с назначением гений,
Я не могу душить себя, зачёркивая пастой,
Изучая сочетания слов с безмозглой информацией,
Я не считаю что моё занятие опасно,
Не хочу себя найти под штампом лидер деградации,
Я не стремлюсь забыть свою фамилию и имя,
Применяя для себя мне незнакомый алфавит,
Не ставлю себя рядом в графе быть иными,
Позитива в моей музыке для смеха дефицит,
Мою доброжелательность находят в институтах,
Изучая биологию за девятый класс,
Мой пафос в дольке хлеба спрятан твоего фас фута,
Провалил кастинг на сцену, извини за мой заказ,
Им перекрыли газ, они блюют при слове русский,
Оформляя клипы к песням, на стройке в перерывы,
Я не наследник Пушкина, я результат перезагрузки,
Я мишень вашей системы, я живу, пока вы лживы,
Мои мотивы преступления вызваны агрессией,
Проигрыватель давиться плёнкой наших кассет,
Андеграунд - это моя профессия,
Я не на маскараде мой костюм на мне одет,
Я приобрёл куплет этот в подъезде ещё в прошлом,
Между первой и второй записывая под арестом,
Я получал подсчёчины за то, что вышел пошлым,
Позже понял, слишком рано стал для индустрии честным,
Законы нарушая, я себе прощал ошибки,
Изучая самолюбие своих первых решений,
С годами чаще встречи были лишены улыбки,
А я продолжал пытаться избегать повторений.

. . . . .
В наши головы встроены пишущие дисководы,
700 мегабайт памяти, 4 и 7 гигабайт,
Мы верим в порчу, верим в привороты,
Наше излюбленое место на компьютере порносайт,
А ты утверждаешь мы совершенство,
А чем свиньи хуже нашего поведения,
Цель нашей жизни блаженство,блаженство,
Секс,алкоголь,деньги и объядение,
Сложно искать виновных и грешных,
Себя на их место поставить тоже очень сложно,
Только не делайте выводов поспешных,
Ошибиться всегда раньше времени можно,
Как быть наречённым в честь кого называться,
Не имеет значения конфигурация кнопок,
Жанр закуски может не применяться,
Затерявшись в толпе переполненных стопок,
Это свободно принуждения нет,
Но свобода у всех разной краской покрыта,
Каждый в свою одежду грязную одет,
И своей простынёй грязной каждый накрытый,
Падая в ладони, покидаю выступ крыши,
В одиночество полёт я контролирую лично,
Даже если я становлюсь потише,
Мой голос меня выдаёт публично.

. . . . .

Живут загубленые души,
В стране вранья,
И всё им служат,всё им служат,
И в этих толпах служу и я,
И как бы небыло прекрасно,
И сколько б не тащили денег,
Их лбы помеченые красным,
Найдут и свой покоя берег,
А нам то что воруйте,пейте,
Ищите место оправданию,
Но только родине несмейте,
Останавливать дыхание,
Ведь вас не просят отдавать,
Вас просят брать,брать,
Как знать,как знать,
Кому же наказания ждать.

. . . . .

я в синтетике вашей не ищу слов надёжность
искренность вашу я обречён потерять
да я пока ещё имею возможность
самостоятельно людей выбирать
на уши наматывая макаронные изделия
углём подражания по дрожащим рукам
я высыхаю в болоте безделия
относясь к предательству как к коротким гудкам
тропами вечными шагом храмым
жадно когтями в землю впиваясь
прожигая глаза мои взглядом косым
в доверие моё куском зарплаты втираясь
паршивая овца неиспортит стадо
и не даст возможностей судить о пастухе
даже свинья свинье остаётся чадом
нераскаявшись полностью в совершённом грехе.


. . . . .


Я не могу угнаться оно меня тестирует
Чем быстрее мой бег то тем чаще по встречной
На каждую ошибку моих ног реагирует
Прекрасно всё зная я тоже не вечный
Оно меня жрёт изнутри на второе
Пожирая батарейки движением по маршруту
Не лечит ошибки совершённые в запое
Прибавляя к возрасту запасные минуты
Время находиться в наших ботинках
Под стелькой искриться спидометр ног
Коррозия усталости в оболочке начинкой
Стрелкой тупой не достучаться в висок
Пластмассовый разум гипсокартоновой сажи
Водит за нос усталых от удушливой воли
Оно надо мной танец свой ещё спляшет
Но я его неувижу целуя землю невольно



. . . . .

Грязный рта шопот в одиноких оскалах
Правды плевок в оболочку ушей
Она не спит она просто устала
Вскормив своей грудью чужих малышей
Скорбью брезгливой устраняя контакты
К вечеру ложью покрывая мораль
В желудке десерт разместив компактно
Повесить на шею для нажатия педаль
Гордостью нервы зажимая в тиски
Плач и смейся правда сквозь ложь
Она одинока и ей стреляет в виски
А сегодняшний день на вчерашний похож
Люди гниют из нутрии от стыда
Сонно на грудь примеряя опрелость
Въезд перекрыт но нам надо туда
Слухом разбиваясь о лица окаменелость
Кристальным песком ложиться обман
В скомканный мозг истощавший от мук
Горькую начинку облегчает стакан
Кто там пришёл или это лишь стук
Дверью прихлопнув языка срамоту
Боль распускаю розой беззубой
Опавшими листьями прикрывать наготу
Нет результата да и выглядит глупо

. . . .

УТРО ПРОСНУЛОСЬ СО МНОЙ НО МНЕ ОДИНОКО,
ВРЕМЯ Я ТОЖЕ СПРОСИЛ У ЗЕРКАЛА СРОЧНО,
СТЕНЫ ТАСКАЛИ МЕНЯ ЗА МАЙКУ С УПРЁКОМ,
Я ЖЕ ПО ТРУБАМ СПУСКАЛСЯ К НИМ ВОДОСТОЧНЫМ,
СМЕЛЫЕ ВЕКИ ПАРХАЛИ ОТ ОСЛЕПЛЕНИЯ,
НО Я НЕ ВЕРИЛ ЧТО МЫ ПОХОЖИ С ВЕСАМИ,
САМ КОЛЕБАЯСЬ ОТ НЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ,
Я УЛЫБАЛСЯ НАРОЧНО ГДЕТО МЕСТАМИ,
ЛОВИЛИ ЗА СЛОВО НО Я ВЕДЬ ТОЖЕ НЕ ПРОМАХ,
Я ПОКИДАЮ БЕЗУМНЫЙ ГОРОД ПРОСТИ,
ЧЕРЕЗ ДОРОГИ ЕЩЁ РАЙОНОВ ЗНАКОМЫХ,
ДО БЕРЕГА ВОЛГИ-РЕКИ ШИРОКОЙ В КОСТИ,
ВЕЧЕР НАПОМНИЛ ДОРОГУ КОМПАСОМ БУДТО,
И ПРОВАЛИЛСЯ В ДОЛИНЕ НЕБА СЕДОГО, ДЫМ ПЕЛЕНОЙ ТУМАНА ВОЗДУХ ОКУТАЛ,
И РАСТВОРИЛСЯ ТОСКОЙ В ПОХОДЕ КРЕСТОВОМ.

. . . . .

МЫ ГНИЁМ С ГОЛОВЫ БЕЛОЙ ПЕНОЙ У САЖИ,
ОТОРВАМИ ХОДИМ ПО УГЛЯМ РАСКАЛЁННЫМ,
СНЕГОМ УПРЯМЫМ НА ПОВЕРХНОСТИ ЛЯЖЕМ,
К НЕБУ ВЗОЙДЯ ОРЛОМ ОКРЫЛЁННЫМ,
А ТОТ, КТО ОСТАЛСЯ ВАЗЕЛИНОМ В ДЫРЕ,
ЕЩЁ ПРИГОДИТЬСЯ ДЛЯ ПОВТОРНЫХ ПОДХОДОВ,
ГЛОТКА ЗАЛЬЕТСЯ В ПРОТУХШЕЙ НОРЕ,
ОТ ПОСТОЯНСТВА ПЬЯНЫХ ПРИХОДОВ,
РОТОРОМ В ПОЧКИ ГОНИТЕ МОЧУ,
ПЛЕЯДА ПОЗОРНЫХ НОЧНЫХ ОЖИДАНИЙ,
РУКАМИ ГОРЛЫШКО БУТЫЛКИ ДРАЧУ,
И УБЕГАЮ ОТ НЕ ПОНИМАНИЙ,
СКОЛЬКО МЕНЯ НАКРОЕТ ЕЩЁ,
И ПРОПОЛОЩЕТ ЕЩЁ МЕНЯ СКОЛЬКО,
МОЖЕТ БЫТЬ ВАМИ Я И ПРОЩЁН,
НО ЭТО ВСЁ ТОЛЬКО ПО СТОЛЬКУ,
НА МНЕ ПОСТАВИЛИ ТОЧКУ И УГОСТИЛИ ТОСКОЙ,
ПЛАТФОРМУ ПОКИНУЛИ ЛЮДИ С ПЛАТКАМИ,
СОЛНЦЕ КОСНУЛОСЬ МЕНЯ РУМЯНОЙ ЩЕКОЙ,
ОРАНЖЕВЫЙ ВЕТЕР ТОЛКАЕТ В СПИНУ РУКАМИ,
ГЛУПЫЕ ЛИЦА В ОКОШКАХ ЗДАНИЙ ДК,
ПЬЮТ РАДИАЦИЮ ГЛОТКАМИ ИЗ КРУЖЕК,
ПО РОЗОВЫМ ЛУЖАМ ХРОМАЕТ ГРУБО НОГА,
СЕРВИРОВАННЫЙ ДОЖДЬ ОЖИДАЕТ ПОДРУЖЕК,
ПЬЯНЫЕ СЛУГИ ПАРКУЮТСЯ У ПОРОГА,
СЕДОГО ПОДЪЕЗДА С НАСКАЛЬНОЙ АРХИТЕКТУРОЙ,
СКУПЫЕ ПОДОШВЫ НАМ ВСЕМ ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО,
А ТЫ КАК БЫЛА, ТАК И ОСТАЛАСЬ ДУРРОЙ,
РЕЛЬСЫ НА СПИНУ ЧТОБЫ БЕСПЛАТНО КАТАТЬСЯ,
ЗНАТЬ И ПРОЕЗД ОПЛАЧИВАТЬ ПУЛЕЙ,
ТОЛЬКО БЫ ВО ВРЕМЯ УСПЕТЬ НЕ ЗАЗНАТЬСЯ,
ЧТО БЫ ЛИЦОМ В СТЫД НЕ МАКНУЛИ.

. . . . .

СТЁКЛА В РАМАХ ОКОННЫХ РАЗБИТЫЕ,
КРЕСЛО У ДВЕРИ ЕЩЁ НЕ ОСТЫВШЕЕ,
КАПЛИ ВОДКИ ПО СТОЛУ РАЗЛИТЫЕ,
ДЕТИ В ЮБКАХ МЛАДЕНЦЕВ РОДИВШИЕ,
КОМНАТА ТОМНЫХ НОЧНЫХ ОЖИДАНИЙ,
ГРАДОМ НЕБЕСНЫМ ПРОЛЬЁТЬСЯ ЗВОНОК,
ВЫЗОВ ХРУПКИХ ДЕТСКИХ ВОСПОМИНАНИЙ,
НАСИЛИЕ НЕЖНОСТИ КОЩУНСТВА ПОРОК,
БЕЛАЯ ПЕНА ЛИШНЕЙ ДОЗОЙ С ГУБЫ,
НА МОКРОЕ ПЛАТЬЕ ОТ СЛЁЗ БЕЛЁСЫХ,
ГОТОВЯТ С КОРОБКУ СПИЧЕЧНУЮ ГРОБЫ,
ДЛЯ ЕЩЁ НЕ РОЖДЁННЫХ НО УЖЕ КУРНОСЫХ,
РЕКИ ВИЛЯЮТ ПЕРЕД НАМИ ИЗГИБАМИ,
ДАРЯТ УТРО ОТРАЖЕНИЕМ НА ВЕКАХ,
А МЫ ЖИВЁМ МОЛЧАЛИВЫМИ РЫБАМИ,
И ПРЯЧЕМ ОШИБКИ СВОИ В ЭТИХ РЕКАХ,
БОСОНОГОЙ СВИНЬЁЙ Я ТОПЧУ ОГОРОДЫ,
КРОВАВЫМ СЛЕДАМ НЕ ПРИДАВАЯ ЗНАЧЕНИЯ,
У ПЬЯНОЙ ОСЕНИ ПРИНИМАЮ РОДЫ,
ПО СРЕДСТВАМ КЕСАРЕВО СЕЧЕНИЯ,
ВОЛНЫ ПАДШИЕ О БЕРЕГА ТАЛИЮ,
РАНЫ ЗАТЯНЕТ КОЖЕЙ ПРОЗРАЧНОЙ,
ОНА МЕЧТАЕТ УЕХАТЬ В ИТАЛИЮ,
И ЗАКЛЮЧИТЬ КОНТРАКТ С НЕБОМ БРАЧНЫЙ,
РОМОМ ЛИЦО ОБЛИВАТЬ ИЗ БУТЫЛКИ,
РОНЯТЬ С ГРОХОТОМ ИЗ ГЛАЗ БРИЛИАНТЫ,
КОРМИТЬ ОДИНОЧЕСТВО С ПЛАСТМАССОВОЙ ВИЛКИ,
И УМЕРЕТЬ В ОДИН ДЕНЬ С БОНАПАРДОМ.


пишите свои мнения о стихах,буду рад!