Заканает любого любовью такая,
Дисгармония какая-то...
Как каялся бы Каин, если бы карие
Маяли его в мае глаза февраля, Герда тает...
Края рая... прораб нового Израиля,
Вавилона... парня хаять восхваляется,
Хоть всей стаей, “да пожалуйста”.
Он строил замки, замыкая замкнутые
Закоулки немного затхлого мозга
И сердца, покрытого коррозией,
Украшал розами и без того розовые
Мечты о счастье из без того пустой, голой,
Воздушной страсти... ему двадцать,
Ей же тридцать, но вроде лестно...
Его стихи, ее песни, его стихия, ее кресло...
Но прочь уходит бездна, и снова проза...
Уже поздно, и телефон требует дозу,
Но руки лишь за талию крепко держат,
Ведь он снизу, она сверху...

Радуга... чёрно-белая, французский...
Нелепо, останови, по венам...
Вуаль неба, зарисуй мои идеи,
Наши имена снегом, ты ведь так хотела...
Дали, Рембрандт, искусственный свет...
Шёлк застелен, дисбаланс – лишь твоё тело,
Немножко нежности... ядовитые губы
Впились в сладкие слайды
Минут на пять...
Меняя ракурсы, растлевал
Растопленную ярость,
Играл со светом, вспышки ставил,
Кадр за кадром лакал,
А коньяк стоял в бокалах...
Посреди стола, украшенного
Страстью алой
И верой... преданной анафеме!