Чань

Когда Бодхидхарма пришел в Китай, он вынужден был дать буддизму новую, принципиально радикальную форму, он настоял на революционном отвержении всех писаний. Сама инакость китайской культуры и особенно письменности показывала, как учение адаптировалось, поэтому Бодхидхарма настаивал на устранении и ритуалов, и писаний – пусть останется лишь медитация: цзо чань бигуань. Но Шестой патриарх в своей знаменитой Алтарной сутре довел этот момент до концептуального, особо китайского совершенства. «Зеркало сердца уже чисто!» – воскликнул Хой-нэн. Он показал, что не надо оставлять для холостых, пустопорожних так называемых размышлений вообще никакого места.