Мальчик, топивший котят, был рыж и конопат. Он подошёл ко мне, и, глядя прямо в глаза, сказал: - А я котят топлю.

- Очень хорошо, – сказал я, совершенно не задумываясь над словами мальчика.

- Я уже троих утопил! – улыбаясь гнилыми зубами сообщил он мне.

- Очень хорошо, - повторил я, и достал из кармана пачку «Беломора».

- А там ещё четыре штуки осталось! – этот ребёнок начинал меня доставать. – Я ещё одного утоплю, а с остальными чего-нибудь придумаю!

- Ты – садист, мальчик, - сказал я, глядя на шевелящийся мешок, в котором судя по всему находились котята. – Иди лучше голубей гоняй.

- Я не люблю голубей, они улетают, и камнем в них трудно попасть. А котята, особенно слепые, только ползают и пищат. Вот возьмёшь камень, подойдёшь к одному такому, да ка-а-ак швырнёшь со всего размаху… на одни мозги смотреть весело, а кровищи, кровищи…

Меня поразило то спокойствие, с которым этот малец лет двенадцати, рассказывал о своих расправах над котятами.

- Знаешь что, - сказал я, - Давай я у тебя этих котят куплю. Сколько за них просишь?

Пацанёнок почесал нос, посмотрел на меня, и наконец сказал: - Давай «Беломор», и забирай!

Через несколько минут я шагал по неровной деревенской дороге с мешком, в котором пищали и копошились котята, в руках. Проходя по шаткому мостику, я подобрал камень побольше, положил его в мешок, и забросил его в речку.