Ленин говорил "к русскому коммунистическому движению присосалось 90% жидовской сволочи"...

Одна особенность тех сумасшедших русских дней поневоле начинала резать любой спокойный наблюдательный глаз. Эта особенность в скором времени обретет зловещее значение для всей ликующей России. Историки подберут этому явлению предельно деликатноe название: "чрезмерное участие евреев в русской революции".

Чрезмерное... Слишком слабо сказано! Обилие представителей этого шустрого племени требовало более сильного определения.

Как и всегда, Горький старался всячески избегать "еврейской темы". На поразительное обилие детей Израиля указал невоздержанный на язык Шаляпин: "Эк, жидовни-то повылазило!" Горький дернул щекой. Он всегда считал себя европейцем и антисемитам не подавал руки. Хотя, в общем-то, Шаляпин бухнул правильно. Революцию приветствовали все, но особенно ликовали "иерусалимские дворяне" (снова из шаляпинского лексикона).

В квартире Горького проходили многолюдные собрания, — однажды вечером там появился даже адмирал Колчак. Обсуждались фантастические планы спасения России, громогласно говорили о зловредном влиянии масонства и еврейства. Горький уже не протестовал. От юрких картавых людишек пестрило в глазах.