«Чёрт!», - выругался Колин. Девушка в трубке спокойным голосом говорила, что на балансе его телефона закончились средства для осуществления звонков. Со злости он швырнул телефон о стену, от чего тот разлетелся на части. Он взял со стола бумажник, баланс которого так же стремился к нулевому и часы, которые подарили ему родители на совершеннолетие. Это было, пожалуй, единственным светлым воспоминанием о родном доме. С трудом закрыв входную дверь своей съёмной квартиры, он отправился на остановку общественного транспорта. Народу в это время тут было мало, поэтому в автобусе ему досталось сидячее место. Пройдя в глубину автобуса он выбрал место у окна и уставился на местные достопримечательности. На деле Нью-Йорк оказался куда хуже, чем его показывали в романтических комедиях по телевизору. Но в любом случае всяко лучше той Луизианы, где Колин провёл два десятка лет своей жизни.

Проблемы всё больше и больше атаковали его голову, поэтому зародилась мысль посетить психолога, возможно, он чем-то сможет помочь. На то же он и психолог. Колин пересчитал мятые бумажки в своём бумажнике, решив что этого хватит для одного посещения, он вышел на следующей остановке и направился с телефонной будке. В справочнике он выбрал первый попавшийся номер первого попавшегося психолога, позвонил и договорился о приёме.

***

Я опять отправился на остановку, на этот раз на остановку метро. Там нет пробок и до своего возможного спасителя я доберусь в разы быстрее. К сожалению, это был уже час пик-пик и влезть в вагон было очень сложно. Хоть и с большим трудом, но я смог. Всего пятнадцать минут давки и толкотни и вот я уже прибыл в назначенный район. Теперь оставалось только найти нужный адрес, спасение близко. На выходе из метро я оставил противно звенящую в кармане мелочь бомжу, просившему милостыню, и с удовлетворением, что сделал хоть что-то хорошее в своей бездарной жизни, пошёл вверх по улице. Все люди вокруг спешили непонятно куда, одни бежали быстрее в свои жаркие офисы с обеденного перерыва, чтобы продолжать заполнять кучу ненужных бумаг, другие спешили обратно в университет, чтобы закончить его, получить диплом и ближайшую жизнь спешить в жаркий офис заполнять кучу ненужных бумаг. Меня это совсем не беспокоило, вчера я написал заявление об увольнении, как-то надоело что ли. Что я буду делать когда закончатся деньги, спросили бы вы, на это у меня был однозначный ответ - не знаю. Но сейчас мне совсем не хотелось об этом думать, сейчас на жизнь было так же легко наплевать как и на асфальт, по которому я шагал.
Кабинет располагался в старом шестиэтажном здании, больше похожим на какой-то склад бытовой техники. Я зашёл внутрь, где обстановка было ничем не лучше, чем снаружи. Поклацал на кнопку вызова лифта, но тот так и не приехал. Было принято решение добираться до третьего этажа пешком. Путь я преодолел очень быстро, потом прошёл ещё несколько метров по коридору и теперь я стоял перед дверью, на которой красовалась надпись «Кабинет Доктора Вилли Джонсона». Я постучал и вошёл. Очутившись в небольшой комнате, вероятно приёмной, в моей голове закрались подозрения, что что-то здесь неладно. Секретарша, дама лет тридцати пяти, положила трубку телефона со словами «Я перезвоню, у нас клиент». Она предложила мне чай-кофе, но я отказался, ведь не за этим сюда пришёл. Повесив мою лёгкую осеннюю куртку на пустую вешалку она предложила пройти в следующую комнату. Обои спокойного лазурного цвета, однако совсем халтурно и небрежно поклеянны, вызывали хоть какое-то спокойствие. Я плюхнулся на достаточно древний диван, который, видимо, был перевезён сюда после того, как его выбросили из дома, либо же вообще приобретён на барахолке.
Спустя несколько минут вошёл тот самый доктор. Он спросил меня о моих проблемах, но они были типичные: отсутствие семьи, работа которую я не люблю, мало денег, отчаяние. После этого стандартными фразами начал меня переубеждать. Музыка, которая играла на фоне, должна была расслаблять, но меня наоборот раздражала. Тем не менее она помогла мне отвлечься от нудных доводов господина психолога. Его слова стремительно проходили мимо моих ушей.

Засаленные и растрёпанные волосы, неглаженая рубашка, туфли на которых красовалась большая порция грязи. Всё это говорило о том, что человек, сидящий передо мной, не очень то любит себя и не очень то за собой ухаживает. Кольца на безымянном пальце у него тоже не было, вероятно не женат. А может просто не одевает на работе? Хм... как-то глупо выходит. Да и не слишком он был похож на человека, у которого есть семья. В уголках глаз после сна осталась слизь да и были они немного красные. Не выспался, наверное. Рассказ свой ведёт он тоже уныло, вряд ли он любит свою работу до такой степени, чтобы помогать людям выходить из депрессий. Ему бы самому следовало посетить психолога.

Не сказав ни слова, я встал с дивана и вышел обратно в приёмную. Секретарша опять о чём-то кудахтала по телефону то ли с матерью, то ли с подругой, но мне было абсолютно безразлично о чём. Тем временем доктор с ошарашенным взглядом выбежал за мной, так и не поняв что случилось. Он предложил мне вернутся, назвав моё поведение нежеланием решать проблемы, но я лишь оставил на столе в приёмной двадцать баксов, взял с вешалки свою куртку и быстро сбежал по лестнице вниз. Ещё пятнадцать минут в метро, полчаса на автобусе и я в родном квартале. По пути домой я зашёл в магазин и на остатки денег решил купить себе выпить. Алкоголь - лучший психолог в данном случае, но пересчитав мелочь я понял, что мне не хватает буквально несколько долларов. Тут я пожалел, о том, что отдал эти деньги бомжу, просящему милостыню, ведь ему их тоже не хватит на коньяк. А вот мне бы хватило. Кассирша Синди жила в том же доме, что и я. Да и знала она меня достаточно давно.
«Опять занесёшь на следующей недели?», - с долей иронии спросила она.
«Да, занесу. Обещаю.», - сухо отрезал я.
«Ты знаешь правила, нужно оставить что-то в залог.»
Я снял подаренные родителями часы и отдал их Синди, взял с прилавка пол-литровую бутылку самого дешёвого коньяка и отправился в свою квартиру. Первым делом смял своё заявление об увольнении, и как в школьные годы, когда я играл в баскетбол, трёх очковым броском отправил комок бумаги в мусорную корзину. Проблемы не решились, а как-то жить нужно было продолжать, поэтому пока я не отнёс это грёбаное заявление начальнику, лучше вернутся на работу. В течении часа под песни Курта Кобейна в старом магнитофоне, который намекал мне тоже продырявить свою голову выстрелом из дробовика, я опустошил бутылку и сильно шатаясь отправился к кровати.
Сегодня у меня больше не было проблем. Хотелось только спать. Просто сегодня был хуёвый день.

Я сам-то в прозе профан)) Мне нравится))))

Прочёл. Скажу, что для первого раза в принципе нормально, но если хочешь совершенствоваться в прозе, то истребляй ошибки. Орфография и пунктуация, всё это тебе надо поправлять.
Серьёзный косяк - сначала ты описывал действие от третьего лица, а потом внезапно перешел к описанию от первого лица, это не дело.
В принципе твой посыл я понял, что ты хотел сказать этой прозой, но описание чересчур сухое - пошёл туда-то, сделал то-то, и нет атмосферы депрессивности, непонятно, с чего это у героя плохой день?
В общем, работай, и со временем научишься

А с чего мне идти к психологу на последние деньги? Это что какая-то необходимость? Я бы так не поступил

-Цитата от Артём Пчёлкин

А с чего мне идти к психологу на последние деньги? Это что какая-то необходимость? Я бы так не поступил

американцы же, они могут

Спасибо за прочтение. Араксу отдельное спасибо за развёрнутый комментарий и советы, будем стараться и совершенствоваться