Cнегоуборочная машина, подавившись разбитой бутылкой,
проглотила кадык.
Из подвалов, одыбав,
в март выползали коты в капюшонах.
В массы неся андеграунд,
отдающий, как обычно, какой-то дешёвой хуйнёй.
Солнце, к карнизу крыши пришитое,
уже спускалось на лифте вниз.
Небу в спину вонзили шило.
Пятно багровое расползлось над швом горизонта.
И наступила ночь
грязной подошвой на лопатки дворов.
Звёзды падали на антресоли.
В трубы домов,
в тарелки супов пересоленных
и рты мужчин проголодавшихся.
А цветок с нечётным числом лепестков
при гадании
ожидаемо скажет:
любит.
Про ту девочку в серой юбке,
что навстречу от фонаря к фонарю
кедами по лужам, как по битым стёклам, хлюпает,
сигарету докуривая.
Она звезда самая яркая.
Всё оглядывается - будто бы подкарауливают её
меж тополями.
А те ветками
впиваются в волосы.
Скрипит на вкусных губах неокрепший мороз.
И собака где-то у мусорки воет, рыдает
в своих, то ли собачьих, то ли волчьих, страданиях.
А, по-человечески, просто хочет поесть.
Мы же согреемся в до боли знакомом подъезде.
Затем за руку,
да пойдём в никуда,
помеченное на нашей карте красных крестиком.
Ночь меркнет.
Ночь пахнет помадой и планом.
Мы постоим под фонарём, запутавшемся в проводах.
Ты, чудо, и я, алкаш.
Лужа рядом лежит,
будто кто-то накашлял,
или будто бы кот наплакал.
Вон он, кстати, сука орёт.
Курт завтракал дробью у нас на кухне.
И ты не тяни, если эта ебаная палка стреляет,
то последняя сигарета пусть выполнит должность курка,
сломавшись в кармане.
Все запятые давно обились до точек,
к раме оконной прилип март дешевый и простой,
как коричневая эмаль,
обнажил тротуары гондонами и битым стеклом рассеченные.
И кошек, запомнивших позы, в которых замерзли.
Солнце-виджет в верхнем правом углу прилип,
как к моему пальто логотип, что незаметно до язвы разросся,
выцвел авитаминозный.
И все ковши-навигаторы врут
в тщетных попытках найти сети,
затерявшись по роумингам.
Вчера была война,
а сегодня весна,
а сегодня прячем улыбку под шарф.
И мы после боя подушками,
порастрепанные,
выходим под дождь, всех ослушавшись.
Я поднимаю вверх белый флаг,
за годы застиранный,
падаю
со всех прогоревших мостов.
И жизнь пронесётся перед глазами,
больше напомнив не жизнь,
а дискографию корна.
А ты снова,
ключами бремча, не попадаешь в петли,
наспех натягивая пальто.
В очередной раз ёбнулся.
И дорога, на которой мы должны были встретится,
рисуя сплошные,
превращается в ленту Мёбиуса
http://rghost.ru/46798602