-

Музыкант, десять дней проведший в когтях волгоградских милиционеров, рассуждает на вечную тему «поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан».

Интервью: Александр Маленков, Тата Олейник

Так почему все-таки Noize MC? Что сие означает?

MC – это стандартное сокращение «master of ceremony». Нечто вроде конферансье в современном его понимании, но в хип-хоп-культуре так стали называть человека, читающего рэп.

А ты у нас, стало быть, рэпер?

Сложно разобраться, что я такое на самом деле. Рэп-сообщество часто меня за своего не принимает. У нас в группе полный рок-состав, мы используем очень разные жанры. А что касается псевдонима, то он был придуман десять лет назад, когда мне было пятнадцать. Сейчас бы я выбрал что-то на кириллице, как минимум. По крайней мере, реже чувствовал бы себя идиотом, объясняя, как все-таки называется группа, не говоря уж о том, как она пишется.

Ну, в пятнадцать лет, если тебя зовут Иван Алексеев, еще и не то можно было насочинять. Говорят, что распространенные имя и фамилия могут послужить причиной всяких подвигов – творческих и не очень. Вроде как человек, которому досталась такая неброская номинация, потом всю жизнь вынужден доказывать, что он нечто особенное.

Никогда не комплексовал по поводу своего имени. Да и Иванов знакомых у меня исключительно мало. Имя это сейчас, скорее, редкое.

Ты, кстати, школу закончил с золотой медалью. К чему тебе это? Разве рэпер должен быть умным? Вот Пушкин говорил, что «поэзия должна быть глуповата».

А Моррисон говорил, что «песни должны быть слегка глупыми». Полагаю, это значит, что поэзия и, в частности, рэп не должны быть заумными, чтобы их могли понимать многие люди. Но тупыми, бессодержательными тоже быть не должны.

Расскажи о своей творческой биографии.

В десять лет начал учиться музыке – в музыкальной школе по классу классической гитары. «Шевелил осьминогом», как говорит наш барабанщик.

Это когда пальцами по струнам бегают? Отличное выражение.

Во время учебы в музыкальной школе участвовал во множестве конкурсов и фестивалей. Потом основал свою группу. Интересно нам было все: и гранж, и альтернативный металл конца 90-х. Но если говорить о подаче слова, о текстовой составляющей, то хип-хоп всегда был ближе. Мы живем в информационном обществе с огромной скоростью обращения информации, и хип-хоп наиболее подходит для творчества в такой ситуации.

Ты рос в Белгороде. По слухам, там очень специфическая политическая обстановка.

О да! Администрация творит что хочет. Недавно пытались вообще запретить рок-концерты как духовно разлагающие молодежь. Есть комендантский час для подростков. Штрафы за использование мата. Православие там тоже жжет. Скоро уже будет жечь в буквальном смысле слова: администрация и церковь сплелись воедино. Например, несколько лет назад было принято решение вернуть всем улицам дореволюционные названия. Представляете, что там в паспортных столах творилось, когда весь город отправился в документах менять проспекты Ленина на Свято­троицкие? Боюсь подумать, сколько там было денег попилено.

То есть вручаем Белгороду пальму первенства за ретроградство среди городов русских?

Ну не знаю. В Белгороде меня на десять суток не сажали. Пока.

А зачем ты наговорил гадостей волгоградским служителям закона?

Там изначально была напряженная ситуация. Есть примета: если на концерте слишком много ментов – значит, устроители не сумели договориться с администрацией и будут неприятности. У нас есть такая песня – «Бабки в шапку». Во время ее исполнения по сценарию свободные музыканты спускаются в зал и с первых рядов собирают деньги в бейсболку, в то время как из зад­них рядов монеты швыряют на сцену. Мне один раз так в глаз денежкой до крови засветили. То есть я всегда знал, что это опасная песня, но не догадывался насколько. И милиционеры, прерывая песню, приказали «прекратить попрошайничество». Меня это взбесило, и я посвятил этим милиционерам следующую песню – «Кури бамбук», назвав их «животными с красными кокардами». Сразу после концерта мне передали, что милиция очень обижена и что меня приглашают поехать поговорить с каким-то их главным. Я вежливо отказался, тогда меня задержали и отправили в камеру. Там я пробыл до суда. Жара выше сорока, вентиляции и кондиционера нет, железные нары, восемь человек в маленькой комнате. Днем не было света, а на ночь переводили в такую же камеру, где свет, наоборот, вообще не выключался. А жена у меня лежала в роддоме. За несколько дней до этого родился наш сын Вася, я при родах присутствовал. Мы с ней договорились, что я съезжу в Волгоград на один день. Мне даже позвонить ей не дали! В общем, через двое суток отвезли меня на суд, где уже дожидался местный адвокат, который сразу начал с того, что, мол, не хочу ли я через СМИ принести извинения ментам. Я ответил: «А вот этого мне делать не хотелось бы». Тем не менее на суде он сообщил, что я готов извиниться. И я тогда промолчал – решил, что не место сейчас выяснять с ним все это. Я был уверен, что сейчас выпишут штраф и отпус­тят. Но потом мне сообщили, что имелось личное ходатайство начальника местного ГУВД Сицкого о том, чтобы мне присудили максимальный арест по такой статье – 15 суток. Судья Шиповская ушла сама с собой совещаться, вернулась, и – опа! – десять суток. Потом уже, правда, условия были лучше в приемнике. Кровати двухъярусные вместо нар, окно даже открывалось. Хотя все равно жарко было очень.

Подметать улицы тебя водили?

Собирались. Я сразу сказал, что от работы не отказываюсь. Но, когда в газетах пошли сообщения о моем аресте, там все очень перенервничали, очень испугались прессы. Выводить меня на работу на глазах корреспондентов они были не готовы, так что сидел я с отказниками, среди которых нашлись и мои поклонники. Мы с ними потом вместе исполняли тюремный рэп баклажками по шконкам. Классика, в общем.

А что там получилось с этой покаянной песней?

Мне все время намекали, что мое выступление вполне можно переквалифицировать в уголовную статью «публичное оскорбление представителя власти при исполнении» и надо извиниться. Но писал я текст изначально в формате жесткого стеба. Хотят – спою. И с изумлением узнал, что они приняли этот сарказм за чистую монету.

Потом ты дополнил саркастические куплеты, и получился прекрасный клип «10 суток (Сталинград)». С запоминающимися словами, как там… «демонам ада есть чему поучиться у оперов Волгограда». А тебе не страшно с властью бодаться? У тебя сын родился. Милиция еще ладно, но песенка про вице-президента «Лукойла» Анатолия Баркова не может, случаем, обойтись тебе в пару баррелей нефти, бережно залитых в поющую глотку?

Глаза боятся, а руки делают. Я просто говорю то, что думаю. И я отдаю себе отчет, что все может закончиться очень грустно. Но это вовсе не повод, чтобы молчать.

Ты правда был лично знаком с женщинами, погибшими во время аварии с лукойловской машиной, – Верой Сидельниковой и Ольгой Александриной?

Ольга – сестра моей очень хорошей знакомой и коллеги Насти Александриной, той, которая выступает под псевдонимом Стейша, у нас клип совместный вышел несколько месяцев назад. От нее я и услышал эту жуткую историю. Кстати, последнее время стала распространяться совершенно гнилая версия, что мне «заказали» песню «Мерседес-666». Так вот, я заявляю, что песню про чиновника, давящего людей, я написал сам, без каких-либо просьб, оплат и указаний, исключительно по велению собственной души.

Кстати, о гнилых версиях. Еще одна стала довольно популярной: мол, все эти аресты и неприятности – такой грамотный пиар-ход. Десять дней посидел – и вся страна, да и весь мир, о тебе говорит и пишет.

Такие версии могут выдвигать только эмоционально нездоровые люди. То есть сидим мы с продюсером и решаем: оскорбим ментов, меня посадят, поднимем шум. А, у меня как раз жена рожает! Во круто, еще больше огласки! То есть такой вот я демон ада. Единственное реальное последствие этой «пиар-компании» пока – запрет на мое выступление в Чебоксарах. Я там шел хедлайнером, но перед концертом предупредили устроителей, чтобы никакого Noize MC не было.

То есть ты просто честно принимаешь знамя мятежных рокеров 80-х, чтобы встать на баррикадах – с мик­рофоном и гитарой.

Если только с гитарой и микрофоном, то готов. А так я считаю, что массовые беспорядки, революции ни к чему хорошему не приводят. Надо все-таки искать третий путь, на мой взгляд, а не просто идти бить витрины и свергать правительства.

А может, бросишь эти глупости и начнешь петь как все? Про весну, про любовь, про пепси-колу…

Про любовь я и так пою. Про пепси-колу? Я уже спел однажды про «ягуар». Компания-производитель пепси-колы была спонсором концерта – мы наполняли на сцене шприцы этим напитком, а пустые кидали в толпу. Сарказм опять не был понят, причем не только «Ягуаром», что естественно и ожидаемо. Начались сложности с Госнаркоконтролем, которые закончились штрафом за наркотическую пропаганду.

А что бы ты запретил петь со сцены, будь ты министром культуры? Или главой МВД? Есть какие-то действия, которых на сцене быть не должно? Вот за что бы ты мог упечь артиста? Или полная свобода – это приоритет?

Наверное, какие-то ограничения должны быть, хотя я не могу толком представить себе эти границы. Нацистские лозунги со сцены, скажем, – это совершенно некруто. Хотя, если бы я должен был сочинить такой закон, я бы крепко призадумался. Например, часто истеричные люди готовы принимать за чистую монету то, что было сказано с безусловной иронией, например. В общем, я бы думал очень долго.

Говорят, что движение «Наши» хотело с тобой сотрудничать, предлагало на Селигере выступить, гимн им написать. Это слухи?

Нет, они правда года два назад предложили мне написать им гимн. Я и написал. Очень хороший. Там, например, были такие слова:

«Наше движение самое лучшее.
Самое классное, самое честное!
Наше движение не будет задушено!
Это прекрасно! Спасибо инвесторам!
Политика – крайне увлекательное занятие:
Берем гору бабла и старательно тратим его
На проплаченные митинги, фиктивные партии.
Вот она, российская демократия, мать ее!»

Гимн они почему-то не взяли, денег я жду до сих пор. Пока приходится порой петь его самостоятельно, на концертах.

А фанатки у тебя есть? Как там рок-н-ролль­ный дух? Жив еще?

Жив, еще как жив! Но когда вокруг нарастают содомические настроения, я, как примерный семь­янин, прячусь в гримерке и читаю мантры.

Твой последний диск называется «Последний альбом». Он действительно будет последним? У тебя дурные предчувствия?

Нет, это опять-таки стеб. Над суевериями артистов, которые всегда боятся слова «последний», и над тем, как они постоянно устраивают «прощальные гастроли». Но параллельно это еще и история, которую написал наш барабанщик Паша Тетерин. О том, как погибло все человечество в ядерной войне и выжили только 25 музыкантов и один мент. И вот музыканты решили записать последний альбом – не то для этого мента, не то для чего-то еще – под занавес человечества. Издательство «Амфора» выпустило книжку с вложенным диском. Покупайте, читайте.

(с)

ему там фотосет забабахали?

скарее всего за еду просто

неинтересно

Ну нормально, ничё нового не узнал только.

с кичи интервью, какие фоты?!)

спасибо модератору

ну так интересненько

нос пушистик такой)

хорошее вью. довольно полно на все ответил

без звездной болезни хоть
но он уже давал ответы на все эти вопросы

да пошел он нахуй, пропиарился на аварии , специально сел на 15 суток ,дебила кусок и реп его гавно

поддерживаю кстати

-Цитата от MrSaRmaTkO

да пошел он нахуй, пропиарился на аварии , специально сел на 15 суток ,дебила кусок и реп его гавно

Жаль ты так не смог

его нужно было в шоу к барьеру ебануть

Так себе !!! Особо интересного нету !

хули, этож чтиво на нубов расчитано
вы то тут все продыбаные чувачки.
прошареные
аххахахаха

Журналисты радуют оригинальными вопросами

Неплохое вью

Интересно

чет хуйня какая-то, а где про то как он микрофоном людей избивает?

я скорее почитаю интервью про кекса из владика, чем про нойза. слишком уж он неинтересен. ни рыба, ни мясо. ни рэпер, ни рокер. хуйня.

предлагаю называть его полукровка

нового нет ни чо

-Цитата от hermle

нос пушистик такой)

вах вах я оценил шутку