Бесконечные шахты, щелчки кнутов,
Крысиное мясо, тени летучих мышей.
Оскал надзирателя, и вопрос: «Ну кто?!
Кто желает снять с себя железный ошейник?»

Глухое «Я», звон упавших на пол кандалов,
Смертельный танец бывших знакомых.
Ему терять нечего, жизнь давно уж доломана,
Поэтому смело ее ставит на кон он.

Года во тьме, но не ослеп, а стал видеть острее.
В этих глубоких тоннелях подземных троп
Желание мести жарче, чем угли в костре.
Он последний и первый, кто скрылся за поворотом.