Она удивлённо посмотрела на меня.
– То есть ты хочешь сказать, что для тебя это всё ровным счётом ничего не значит? – одарив меня вопросительным выражением лица, она мило хлопала ресницами, а я без какого-либо интереса наблюдал за тем, как её губы беззвучно шлёпались друг о дружку, периодически обнажая язык за белоснежными зубами.
– … ты вообще меня слушаешь?
– Нет – говорю.
Возникает пауза.
– Послушай, я не понимаю, как такое возможно… – она продолжала лепетать что-то, но смысл произнесённого никак не хотел складываться хоть во что-нибудь вразумительное, как будто где-то вдалеке играло радио, звуки которого едва доносились до моих ушей, чего уж говорить о восприятии, поэтому, слова песни казались набором неразборчивой и маловнятной звуковой каши – или проще говоря – фоном.
Я глядел не отрываясь прямо ей в глаза, и мне казалось, что я лечу куда-то, как во сне, словно нырнув с вышки в воду, где через 2 метра воды оказывается воздух, и вот ты падаешь, но как будто в другую сторону – наоборот, как если бы притяжение отталкивало бы нас от земли в сторону неба.
– … так ведь нельзя…
А я уже кораблём плыл по океану вопросов и ответов, всматриваясь в линию горизонта в поисках суши.
– … и вообще суши эти – чертовски чёрствые – она продолжала свой монолог, и мне показалось, будто я непревзойдённый критик-профессионал, находящийся в зрительном зале, в самом первом ряду на премьере театральной постановки захватывающего своим новаторством моноспектакля.
– … почему бы тебе всего-навсего взять и не… – мысленно я уже представлял себя продюсером жёсткого порно, который проводит очередной кастинг, а эта миловидная девушка передо мной сейчас представлялась претенденткой на второстепенную роль, и вот-вот да и начнёт демонстрировать то, чему научилась за свою недолгую и юную жизнь.
– … так мы договорились ? – по её реакции я понял, что она ждёт от меня ответа, и я неодобрительно покачал головой.
Секунда – и от её плеча отделилась будто бы часть неё, другая – и она с невероятной скоростью стала рассыпаться прямо у меня на глазах – части её вздымались вверх к потолку и исчезали там. До меня доносились лишь обрывки слов:
– … фр. дк. шт. с. гк…
И вот от неё не осталось ничего, кроме редких медленно поднимающихся волокон, напоминающих пыль в солнечных лучах.
Я всё также размышлял о чём-то таком своём и всенепременно важном. А она… Да что она? Не было её. И на самом деле не было и меня там. Лишь очередная выдуманная ситуация, воображаемая подруга, и ни капли чего-то настоящего – только опустевшие, как и мой внутренний мир, слова.