Прижавшись к батарее, заряжал патроны в обойму.
На жалюзях пепел. Полемика по дороге о боли.
Обрывки обоев, газет раскидал властный ветер;
прыгают прожорливой цивилизации в пасть дети.

Mass media. Но горсти чужих проблем, как снег на куртке,
растают в круговорот, спустя несколько минут.
А вот свои стояли как мрамор, который необходимо реставрировать...
Он расколол, хоть всё и веско на вид было.

Блеск немилых витрин в пепельном оскале улиц,
под ногами лишь мокрая пыль, а с краю пропасть.
Мозгами думать усложняет питолет в кармане...
и мы с ним не в Афгане: только мётрвого не поймают.

И неужели этот ублюдок не думал, что такое забрать жену и детей,
не жалея денег на украшения, клубы, зазнался и не ждал бесшумной как тень
смерти, в виде человека полного ненависти к людям и ствола пистолета.
Ломая жизни, ломаешь свою: отомстить всегда успеют.

Он вошёл в шатёр, отыскал его, выташил на арену,
вытер испарину со лба, выстрелил трижды в сердце.
После дрожащей рукой поднимал пистолет к виску,
жалкая жизнь сжималась в секунды. Выстрел порвал пульс.

Прижимаясь к батарее,
держи стрелки часов.
В попытках остановить время,
перед вечным сном.

Если он увидит бога,
то скажет ему в глаза
насколько меркантильных и несправедливых людей
он создал.