Показать скрытый текст
Вторые две главы нашей совместной довольно крупной работы (всего глав будет 9.). Новые главы будем выкладывать по мере их появления.
Ссылка на тему с 1 и 2 главой:
https://www.hip-hop.ru/forum/araks-and-endorfin-sem-proza...en-312927/
Аудиокнига. День 3.
Ссылка на ргхост:
http://rghost.ru/2076221
Ссылка на дамп:
http://dump.ru/file/4667704 3 день.
Поспать им дали часов шесть, не больше. Из динамиков раздался архаичный звук – металлический звон, служивший сигналом к пробуждению. Прямо как в давние времена на мануфактурах, заводах и лагерях матушки-Земли. В сопровождении охраны в барак зашёл повар и принёс им котелок. Наскоро перекусили неизменной уже тысячу лет тюремной баландой. Сказать, что она блевотная – значит ничего не сказать. Еда была просто говно, которое можно было протолкнуть в себя лишь будучи зверски голодным. Даже космическая жрачка из тюбиков показалась бы амброзией.
Каторжников под конвоем вывели в центральную залу, где они вновь стали разбиваться на группки. У турболифта к волшебной зоне NB-28 как всегда крутилось несколько человек, желавших поскорей отсюда убраться.
Увидев, что Дивидия делает шаг в ту сторону, Аарон предостерёг её:
- Зря торопишься… Что-то не то с этой зоной, не могли этого долбоёба Анвара отпустить на волю всего за один день работы.
- Да ты просто завидуешь ему. Он свободен, а ты – нет, - ехидно ухмыльнулась Дивидия и более уверенным шагом подошла к турболифту.
Аарон в ответ только раздраженно дёрнул головой. Взяв с собой Аддита, он пошёл с ним к тем шахтам, где мучался вчера Аддит. Другие заключенные кто с опаской, кто со злобой косились на эту двоицу, но подойти к ним больше не решались.
Руксор, Сепия и Глум вместе потоптались возле площадки, ведущей в зону NB-28, но всё-таки не решились, и ушли в более привычное место работы.
. . .
Дивидия и ещё пятеро добровольцев разбрелись вдоль сталактитов и сталагмитов гигантской пещеры, так что даже не было видно друг друга. Каждый взял по кирке и заработал с утроенной резвостью, зная, что это верный путь к освобождению, и ему непременно нужно набрать искомого минерала больше всех в этой пещере. А вдруг его не отпустят? Но факт того что всех, кто работал в этой зоне, давно уже нет на Марсе - греет не хуже сорокаградусной. И придаёт сил.
И Дивидия старается вместе со всеми. Светящиеся зелёным цветом камни откалываются из рук вон плохо, но каждый кусочек – это маленький шажок к свободе, о которой все так мечтают. Свобода всегда достигается семимильными шажками. Путь к свободе – пот, кровь и разрушенные нервные клетки, которые больше не восстановятся. Ну и ещё много всего разрушенного.
Тележка заполнена камнями всего на половину (или УЖЕ на половину). На запах чего-то неприятного Дивидия сначала не обращала внимания.
Удар. Удар. Удар. Фууу ну и вонь! Удар. Удар. Ебааа я задохнусь скоро!. Удар.
Эта вонь очень сильно напомнила ей железо, вскоре она услышала звук падающего железа вдали и почувствовала вкус железа во рту. Резко сплюнув прямо на забрало скафандра, увидела ошмётки почти чёрного цвета. ЭТО стекало вниз.
Дивидия с ужасом поняла, что что это её окровавленный язык.
НО КАК?????
ПОЧЕМУ ЯЗЫК ОТОРВАЛСЯ?
Она захотела закричать, но из глотки вырвался только полузадушенный сип и сгустки крови. Она была уже везде. Кровь хлестала из ушей, носа, рта, глаз. Закашлявшись, Дивидия снова что-то выплюнула, но сил у неё уже не хватило выяснять, какого из внутренних органов она только что лишилась. Дышать и стоять стало невероятно трудно, она рухнула на камни и закрыла глаза. Ну или попыталась закрыть…
Елена, грациозно выгнув спину, стояла у окна и смотрела.
На этот раз Приам не стал отсиживаться за стенами, и вывел своё войско на равнину. Греки решили откликнуться на приглашение: раздались зычные выкрики, и громада войска Агамемнона, мгновенно выстроившись в боевой порядок, пошла. Слегка разорвался строй первых рядов. Но нет, не из-за отсутствия дисциплины: они пропускали вперёд пращников.
Но Троя не была бы Троей, если бы не озаботилась этим заранее. Лучники на стенах натянули тетивы до отказа и мягко отпустили. Ливень смерти обрушился на передние ряды греков, впрочем, пращников задевая мало: те не сбивались в кучки, а шли на некотором расстоянии друг от друга. Раздались крики раненых и тех, кто отомстит за них.
Пращники раскручивали над головой ремни, и на крик «ХЭЙ!» одновременно совершали бросок. Камни обрушивались на головы обороняющихся, проламывая черепа и ломая кости. Снаряды летели в обе стороны, внося свои коррективы в боевые построения.
Но вот две армии приблизились на расстояние удара. Снаряды перестали лететь: можно зацепить своих.
С шага воины перешли на бег, и с бешеным рёвом ярости/страха в прыжках, полупрыжках и приседах принялись за мужское дело. Рубили мечами, дрались врукопашную и катались по земле, откусывая носы. Ряды смешались в бешеную круговерть, и уже трудно было определить, кто где бьётся…
Елена стояла у окна и смотрела. Смотрела на то, как ради её красоты, её божественной красоты уничтожают в ярости друг друга тысячи воинов.
Её светло-русые волосы уложены в традиционную ухоженную причёску. Свободная туника не скрывает иеальные формы бёдер и груди, а лишь подчёркивает их, и поддразнивает каждого, кто взглянет на неё.
Оторвавшись от созерцания штурма, она повернула свою нежную гусиную шею и пропела сладким голосом:
- Дивидия, приготовь мне, пожалуйста, ванну с розовыми лепестками.
Дивидия служила Елене около двух лет, и была неплохо обучена. Слуга покорно склонила голову и начала греть воду. Но если бы госпожа в тот миг видела выражение её лица, то немедля крикнула бы Париса. Лицо Дивидии было искажено самой лютой злобой. «Как? Почему она смеет распоряжаться мной, как вещью? Она уродлива, как сто кобыл, почему к ней столько внимания?» Елена у окна грациозно сменила позу наблюдателя: на этот раз она наклонилась вперёд и опёрлась локтями о спинку трона, стоявшего рядом с окном. При всём при этом её прекрасные ягодицы аппетитно выпятились. «Какая сука! Зачем? Зачем это делать, когда в её покоях даже нет мужчин? Она специально нервирует меня своей ложной красотой!»
От переизбытка чувств Дивидия даже тихонько зарычала. Елена повернулась на звук, но увидев, что слуга так же занимается с ванной, аккуратно срезая лепестки роз, отвернулась обратно.
Из окна битву было видно не слишком хорошо, но бой от стен чуть отдалился – троянцы теснили агрессора.
- Дивидия, будь так добра, помассируй мне лодыжки. Диви…Хрр…рб.рр..р…ррггггыыы..
Елена удивлённо воззрилась на торчащее из груди острие ножа. Того самого, для лепестков роз. Лёгкий толчок в спину сбросил её из окна дворца.
На звуки в покои Елены Троянской вбежал Парис с десятком воинов, но было уже слишком поздно. Посреди комнаты стояла слуга, с удовольствием слизывающая капли крови с ножа.
Парис с покрасневшими глазами подбежал к убийце и ударил по лицу. Она упала. Парису этого не хватило.
Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Лицо – кровавое месиво. Удар. Удар.
Удар.
Это сердце Дивидии в безымянной пещере на Марсе отбивает свою последнюю чечётку.
Удар.
Вытолкнув воздух из развалившихся лёгких, она затихла.
. . .
День 4.
День начался с неожиданного и довольно неприятного для всех происшествия – посреди ночи Аддит, вскочив с кровати, закричал нечеловеческим голосом, разбудив всех и вызвав бессвязный поток матных слов, как некогда шаманы на Земле вызывали дожди. Матершина, впрочем, дождём не является, но освежает, поверьте, ничуть не хуже. Через минуту все уже были на ногах и окружили Аддита.
- Ну и чего орал-то?
- Б..блядь, я только уснула…
- Ре..ре..ребят, - с видимым усилием Аддит пытался заставить свой голос не дрожать, - мне приснилась Дивидия…мёртвая, изуродованная… она протянула свою лопнувшую руку ко мне и улыбнулась, при этом…нет, нет, я не могу, слышите, НЕ МОГУ И НЕ ХОЧУ вспоминать об этом… - тут, упав на колени и быстро метнувшись в угол, он стал бормотать что-то невнятное.
- Кстати, а где она? – Аарон оглянулся и нахмурился, словно пытаясь найти в бесконечных складках пожелтевшего и продавившегося матраца Дивидию, как в барханах путники пытаются найти оазис. Но, естественно, искать было нечего, вернее, некого. Воцарившееся молчание треснуло от всхлипов Аддита и разлетелось осколками по холодному бараку синхронно с движениями губ Руксора.
- Она так и не вернулась, когда я лёг, а лёг я последним. Что за хуйня такая? Или она тоже уже уехала?
- Похоже на то. И ведь даже не попрощалась, сука – хмыкнула Сепия.
Тем временем Аарон присел на корточки рядом с Аддитом, который уже переменил позу и теперь, свернувшись на полу и кусая палец, смотрел заплаканными помутневшими глазами куда-то вдаль.
- Эй, дружище. Слышишь меня? Вот и чудненько. Давай, вставай, всё будет хорошо.
- Обещаешь? – эта фраза звучала до того по-детски наивно (особенно учитывая, что произнесена была в тюремном бараке), что сжала сердце Аарона.
- Обещаю. А теперь иди спать, завтра тяжёлый день. – сказал он. Затем, встав и увидев взгляды всех остальных, устремлённые на него, он, ехидно улыбнувшись, сказал – Ребята, хватит сверлить меня глазами, благо, завтра у вас будет возможность сверлить горную породу целый день! Всё, давайте спать. Я не хочу уснуть на шахтах и получить плотного пиздюля от вертухая.
На этом случай был исчерпан. До самого подъёма (которое так и не мог никто установить за отсутствием хотя бы земных часов, не говоря уж о марсианских, у заключённых) мёртвая тишина прерывалась лишь ритмичным протяжным храпом Руксора.
- ПОООДЪЁЁЁМ! – стуча дубинкой в металлическую дверь, кричал охранник. – Вы уже не первый день здесь и, думаю, знаете, что вас ожидает, если не поторопитесь!
- Блядь, как же меня бесят эти идиоты, – зевая, сказал Аарон, нащупывал под подушкой холодную арматурину. Впрочем, у него не было желания вступать в конфронтации сегодня, по крайней мере сейчас. Поэтому он незаметно спрятал её в спецформу, неестественно улыбнувшись при этом, всё же тайно надеясь на вспыльчивость какого-нибудь зека.
Всё шло как обычно. Заключённые лениво расползались лейкоцитами по венам шахты. У турболифта в проклятую зону толпилась кучка энтузиастов.
Дождавшись, пока все его друзья разойдутся по своим рабочим местам, Руксор шмыгнул в очередь у регистрационного стола. Нагло распихивая хиленьких заключённых, он пробился к охраннику и потребовал, чтобы ему предоставили информацию о том, где сейчас находится Дивидия.
- Кто это? – нахмурив брови, охранник подозрительно смотрел на бойкого заключённого, – Да ты хоть знаешь, сколько всякой мрази проходит через этот подъёмник каждый день? Ещё не хватало мне каких-то блядин запоминать по именам.
- Ну ты, комиссар, – Руксор сам удивился слову, которое он слышал когда-то от деда, но значения которого не понимал, - ты бы повежливее был, ебать. Она вчера пошла сюда и нихуя не вернулась, что это за мистика-поебистика такая?
- А-а-а, помню-помню – улыбнувшись (улыбка показалась Руксору едко-колючей), охранник рассказал о том, что, поработав лишь день в зоне, человек доставляется на ближайший корабль и через несколько часов уже летит на Землю. «Не желаешь стать счастливчиком, а?» - прибавил он, подмигнув. Руксор, поколебавшись немного, протянул руку за ручкой и через минуту уже стоял на платформе турболифта.
В шахте оказалось не так уж и плохо. Руксор даже удивился тому, что здесь было теплее, чем в стандартных. «Вот тебе на, мало того, что, поработав тут, я съебусь домой, так ещё и условия-то какие!» - подумал он и необычное тепло наполнило его тело. Он почувствовал, как каждая клеточка наполняется энергией и сотни голосов приятным хором запели «Работай! Работай!». И он работал. Он со всего размаху вгонял инструмент в породу, чувствуя при этом отдачу, которая лишь придавала ему сил. Энергия пронизывала его насквозь и он, подобно марионетке, продолжал в непонятном экстазе лупить по стенам шахты. Взмах – удар. Взмах – удар. Взмах – удар. Взмах – удар. Взмах – уда…АААААА! Дикая боль пронзила ногу и Руксор осознал, что только что вогнал пневмокирку себе в голень. Вспышка яркого света заставила его слепо биться об стены, пытаясь сесть. «БЛЯДЬ, К..КАК ЖЕ… КАК ЖЕ…» Кирка продолжала вибрировать, дробя кость и вызывая нестерпимую боль. В луже крови Руксор сквозь пелену увидил своё лицо и закричал – один из его глаз натурально стекал по щеке. Задыхаясь от ужаса и своего собственного крика, он попытался встать, опёршись на стену, но рука с неаппетитным хрустом переломилась и он упал в лужу собственной крови, ударившись головой. «Гос..по..ди» - лишь и успел прошептать он.
Лужа крови. Да, он сидит в луже холодной, липкой крови. Пытаясь встать, он подскальзывается и тут же дико кричит от боли. Он только что, кажется, выбил запястье и теперь обвис на кандалах, корчась от боли. В подвале (а именно в нём он находился) горела под потолком лампочка – старая лампочка, которая, впрочем, была ходовой до 21 века. Она давала приторно-яркий свет, отблески которого вязли, но всё же плясали в кровяных лужах по всему полу.
Дверь скрипнула. Бесформенная фигура в тёмном капюшоне медленно ступила на лестницу, вызвав приглушённый скрип последней. В груди Руксора всё похолодело. Даже последнему дураку инстинкт самосохранения подсказал бы, что ничего хорошего ни обстановка, ни предполагаемая компания не сулит. Тем временем мужчина (пол Руксор определил по глухому кашлю из-под тяжёлого капюшона) приблизился вплотную к своему пленнику и полушёпотом быстро заговорил.
- Ты веришь в Добро?
- Д.да.
- Ты уверен в этом?
- Да, - явно колебаясь ответил Руксор. – Но, извините меня, не кажется ли вам неуместным диалог о добре в сыром окровавленном подвале?
Незнакомец усмехнулся и промолчал. Руксор же осознал, как нелепо прозвучали его последние слова и хотел было исправить положение, но тут он издал непонятный звук. Это был полухрип-полукрик, исходивший из пробитого небольшим стилетом горла. Звук напоминал воду, бесследно убегающую в воронку.
- Ты врёшь. Ты не знал и не знаешь Добра, чтобы верить в него. А ложь должна пресекаться.
Глаза мужчины фанатично блестели в бесконечности накидки. Капли крови медленно стекали по грубой ткани, оставляя за собой влажные следы.
- Когда ты отнимал последнюю еду у брата – это добро? Когда ты ломал лапы животным – это добро? Когда ты шутки ради запер брата в подвале во время отъезда родителей и он чуть не умер от истощения – это добро? Ты – не человек. Ты – олицетворение Зла. А Зло должно быть уничтожено, - из-под капюшона заструилась кровь и голос незнакомца стал грубее. В него вплелись хрипотца и дребезжаще-пугающие нотки, - Унитожено. УБИТО, РАЗРУБЛЕНО, СОЖЖЕНО, ВСПОРОТО И ПОВЕШЕНО НА СОБСТВЕННЫХ ПОТРОХАХ! – истеричный смех заполнил комнату. В тишине был слышен лишь нездоровый смех и хлюпающий звук ножа, несчётное количество раз погружавшегося и выходившего из обмякшего тела Руксора ножа. Добро победило. Хе-хе.
![Аватар для [Эндорфин]](/forumavatars/avatar159155_2.gif){kind=avatar}
ldy:
Похожие темы на: ARAKS & [Эндорфин] - "Семь" [Проза] - День 3. День 4.